Тайна проклятого озера - Алеся Ли
Вся надменность и сдержанность принцессы испарились в один миг.
– Мне ужасно жаль, – едва слышно прошептала она мне в волосы. – Так не должно́ было случиться.
– Девица в целости, – продолжил беседу все тот же смутно знакомый мужчина. – Что альв пожелает делать теперь? На моей памяти еще ни один гость не оставался в нашем мире надолго.
Вместо ответа Идрис шагнул вперед. Его ладонь осторожно приподняла мое лицо. Взгляд удивительных глаз – радужных? – я затруднялась подобрать описание – затягивал, словно омут. Я погружалась в уже знакомое оцепенение, лишающее воли, наделяющее меня его желаниями, подчиняющее его воле.
– Миры расходятся, – равнодушно произнес Идрис, все так же глядя мне в глаза. – Пройдет время… и я просто исчезну. День за днем силы мои будут слабеть, и я вернусь в лоно породившей меня стихии, лишившись человеческого облика.
– А до тех пор будьте нашим гостем, – напомнил о себе наследник замка. – Наш дом в вашем полном распоряжении. Одна из пяти Старших семей будет счастлива принимать вас…
Идрис повернул к нему голову, словно только сейчас заметив.
– Да будет так.
* * *
– Так ты думаешь, Юлиан Барлоу был влюблен в Марину Вейсмонт?! – напористо произнесла Гвен, гремя посудой. – Да быть того не может!
Аттина с улыбкой наблюдала за подругой. Гвен сноровисто жарила блинчики – и на столе между ними стремительно рос аппетитно пахнущий Эверест.
Они с Гвен частенько помогали отцу готовить. У Аттины получалось плохо, а вот подруга, сбежав из особняка, полного прислуги, любила сама постоять у плиты.
– Дай угадаю: ты сейчас скажешь, что он вообще неспособен на подобное чувство, – предположила Аттина.
– Да нет, просто Юлиан непохож на того, кто может всерьез залипнуть на такую, как Марина. Илай – да, а вот Барлоу…
– Но он пытался спасти ее, – напомнила Аттина, внимательно разглядывая свою лучшую подругу.
– Тут должно быть что-то еще. Я уверена! Может, твоя сестра и умела исцелять, но доброй ее назвать при этом было крайне сложно.
– Но и злой Марина не была, – мягко возразила Аттина. – Гвен, взгляни на меня.
– Чего тебе? – Подруга неохотно оторвалась от сковороды. Взгляд ее гулял по кухне, ей явно не хотелось встречаться глазами с Аттиной.
– Да ты влюбилась… – пораженно вздохнула младшая Вейсмонт. – И когда только… Он же воплощает в себе все то, что так злит Гвен Коллингвуд!
– Да не знаю я! – Гвен воинственно взмахнула половником, словно желала треснуть по лбу Юлиана Барлоу. Капли теста сорвались в полет. Смущенно хмыкнув, Гвен вернула их обратно. – Блинчики на воде не только выходят очень тонкими, но тесто и отлично левитирует, – хмуро пошутила она и чуть тише прибавила: – Я не знаю. Я все думаю о нем и думаю, когда засыпаю, когда просыпаюсь. Когда злюсь на него… Никогда прежде ничего подобного со мной не происходило. Это так странно.
– А он… – Аттина с беспокойством смотрела на лучшую подругу.
– Куда там. Я же Коллингвуд. «Принцесса Коллингвуд». А он Барлоу. Юлиан прав, мне стоит держаться от него подальше. Но почему мы все обо мне да обо мне! Что за сцену я вчера застала?
Аттина помедлила с ответом.
– Можно сказать, я рассталась с Райденом, так и не начав с ним встречаться.
– Ему следовало держать себя в руках, – неприязненно сообщила Гвен, и Аттина невольно порадовалась, что лучшая подруга не застала всю сцену целиком. Вероятно, она бы попыталась придушить Дэвиса на месте, вместо того чтобы всю дорогу до дома читать ему нотации.
– Он злится из-за провалов в памяти, да и я дала ему повод думать, что… – Аттина смущенно замолчала, но потом все-таки продолжила: – Я не хотела, чтобы так вышло. Иногда ты просто… облажался. И логичного объяснения поступку нет и не будет.
– Это не оправдывает поведения этих двоих! Тут такое происходит, а они… Как дети!
– Но Амир вовсе не…
– Мужчина должен быть сдержанным! И сильным…
– Мужчина должен быть Юлианом Барлоу, – с улыбкой подытожила Аттина, понимая, что доброе имя Амира ей сейчас не отстоять.
Гвен смущенно хмыкнула, но спорить не стала. Они обе понимали, что она так отчаянно ругается с Юлианом не от злости, а в бессмысленной попытке привлечь его внимание.
– Мама будет недовольна, – заметила Гвен. – Дома имя Барлоу под запретом, словно это нам, а не им есть чего стыдиться.
Аттина вначале не хотела признаваться, но потом подумала, что так будет лучше для всех.
– Юлиан Барлоу, сидя на этой самой кухне, обвинил Коллингвудов в убийстве своей семьи. – Аттина настороженно наблюдала за Гвен, ожидая ее реакции. – И самое жуткое, мой отец даже не удивился, когда услышал об этом. И уж тем более не стал возражать.
– Ну что ж… – Гвен Коллингвуд швырнула половник в миску с тестом. – Это как минимум означает то, что я успею состариться, прежде чем он пригласит меня на свидание. А как максимум – что кому-то придется выяснить, в чем дело, и заплатить по счетам.
Аттина сокрушенно вздохнула. На каждый появлявшийся ответ находилось с десяток новых вопросов. Такими темпами они ни за что не успеют распутать клубок тайн и лжи до Дня Сопряжения Миров. И кто знает, что их тогда ждет.
* * *
– Что вы собрались сделать?! Вы, альвовы эгоисты!
Джил Гатри-Эванс вскочила на ноги, не в силах сдержать обуревающие ее чувства.
Она лежала в шезлонге у крытого бассейна, когда он вошел, негромко хлопнув дверью.
– Мне никогда не стать частью Круга просто потому, что я родилась позже брата! Который и брат-то мне только наполовину. А теперь вы решили расторгнуть Договор с Богами и лишить всех нас магии только потому, что не хотите брать возложенную на вас ответственность?! Это трусливо и подло! У вас, первенцев, есть все, кроме мозгов! – Голос Джил звенел от переполняющего ее презрения.
– Ты подходишь на роль стража куда лучше. А что, если альвы лишат сил не всех? Лишь назначат новый Круг? Я могу это устроить. – Ее собеседник казался невозмутимым.
– Ты… ты кто такой?! – Джил отступила, похоже догадавшись, что он не тот, за кого себя выдает.
– Мне нравится ваше определение. Гнев Богов. Приятно познакомиться. – Незнакомая усмешка скользнула по лицу, которое она словно бы никогда и не видела, делая ситуацию особенно жуткой.
Хвосты Джил взлетели, словно подхваченные невидимым ветром. Вода за ее спиной воспарила, на лету превращаясь в ледяные иглы. Они прошили воздух вокруг неподвижной фигуры, не причинив той
