Крот (СИ) - Барчук Павел

Хотя, по большому счету, вариант предложенный Марковым совсем неплох. Устроить свою гибель и с левыми документами, которые чуть ли не к завтрашнему дню будут готовы, смыться из страны. Документы, кстати, тоже обещал справить Белобрысый. Он же даст нам контакты какого-то прекрасного человека, проживающего в Швейцарии. Мол, этот дальний родственник Маркова поможет устроится на новом месте, работу найти, и вообще стать законопослушными гражданами страны сыра и банков.

Удивительное человеколюбие со стороны Маркова могу объяснить лишь одним. Скорее всего, тот самый товарищ, который должен будет нас встретить, вместе с нашим появлением получит от Вадима весточку. Содержание этой весточки несложно представить. Там-то, в швейцарских Альпах, мы с Комаровой реально отдадим концы. Белобрысому совершенно не нужны в крепком здравии ни я, ни Александра Сергеевна. Просто здесь это сделать он сам не может. А вот если с нами приключиться несчастный случай за хренову тучу километров от Союза, то и проблем никаких.

В общем, мысли в голове роились встревоженным ульем, а моральные принципы, о наличие которых я узнал совсем недавно, требовали не быть мудаком. Поэтому, я пошёл прочь от машины, в поле. Как псих. Сам понимаю, выглядит мое поведение для Комаровой странно. Но я не подписывался на все это. Чертов Максим Сергеевич. Жаль, что он умер. Я бы ему с огромным удовольствием набил рожу. Особо данный факт ситуацию не изменил бы, но хоть душу отвести.

— Я не понимаю…– Комарова тоже выскочила из машины и рванула следом за мной.

Я шел вперед, по этому дебильному полю, в сторону ближайшей лесопосадки. Сам не знаю, почему и зачем. На кой черт сдалась она мне. Просто шёл вперед. Александра Сергеевна резвой козочкой неслась рядом.

— Максим Сергеевич, что не так? Я вижу, Вас буквально корёжит от каких-то переживаний. Объясните. — Она или реально не понимает или весьма успешно притворяется дурой. Кстати, второй вариант кажется мне гораздо более правдоподобным.

— Что не так? — Я резко остановился и повернулся лицом к Комаровой. — Серьёзно⁈

Александра Сергеевна, правда, подобной прыти от меня не ожидала, поэтому немного убежала вперед. Затем сообразила, что я остался за ее спиной, тоже остановилась, вернулась назад, встала напротив и уставилась мне в лицо. И глаза такие наивные. Прямо робкая незабудка, а не Комарова.

— Все не так! Все, твою мать, не так! Вы понимаете, что мы на полном серьёзе только что обсуждали, как использовать двоих ни в чем не повинных людей…

Договорить я не успел. Александра Сергеевна «завелась». Как уже бывало ранее, произошло это в одну секунду. Маска непонимающий ни черта святоши моментально слетела с ее лица. Глаза сузились в прищуре, а на щеках появился румянец. Я уже вычислил, в какие моменты с этой женщиной происходят подобные метаморфозы. Когда она в бешенстве. Вот такое состояние ближе к истине. А то стоит тут, изображает из себя святую невинность.

— Оооо…как интересно…– Александра Сергеевна упёрлась одной рукой себе в бок и принялась испепелять меня взглядом. А вот хрен я засмущаюсь. Или отведу глаза. — Вообще-то, хочу напомнить, в данный момент мы занимаемся спасением вашей драгоценной, уж простите за термин, шкуры. Лично мне приезд Фиделя Кастро никак не мешает. По мне пусть хоть каждый день катается туда-сюда. Я не имею приказов от своего начальства убить лидера страны. Я и начальства, между прочим, не имею. В данном случае мы ищем пути выхода для человека, который, на секундочку, является нелегальным агентом Соединённых штатов. Причем ищем вместе. Хотя я могла бы спокойно пойти к вашим коллегам, которые из Комитета, и за столь ценную информацию получить от них помощь определенного характера. Могла бы через Маркова выйти на контакт с ЦРУ. И от них тоже получить помощь определенного характера. В обмен на все ту же информацию. Но вместо этого я ломаю голову, как Вам выкрутиться из столь запутанной ситуации. А Вы капризничаете здесь…

— Прекратите разговаривать со мной снисходительно! Что за дебильную манеру взяли! Нашли тоже мальчика…– Я шагнул к Комаровой и ткнул ей указательным пальцем в лицо. — Хватит этого вашего стоумового, хитрожопого поведения. Хватит выпячивать при каждой возможности свое якобы нереально доброе сердце. Хватит все преподносить так, будто без Вас я пропаду. Хватит считать меня идиотом, в конце концов! Вы думаете, я не понимаю и не вижу, что в каждом вашем слове или брехня или двойной смысл? Вы рассказываете мне что-то, но при этом за вашими рассказами кроется еще до хрена чего. И с Марковым… Вы реально считаете, я не замечаю, что Вас с ним связывает еще что-то? Запомните уже, наконец, если я делаю вид, что верю, это вовсе не означает, будто так оно и есть. Из моей головы ни на секунду не уходит мысль, что Вас очень долго готовили, как обычно готовят настоящих агентов. Вы умеете исключительно хорошо врать. Вы думаете только о себе и своей цели. Еще раз повторяю, мы в данный говорим о невиновных людях. Которых собираемся грохнуть ради своих интересов.

— Невиновных⁈ — Александра Сергеевна сначала свела глаза к переносице и посмотрела на кончик моего пальца, который маячил перед ее носом. Честно говоря, в какой-то момент даже появилось ощущение, она борется с желанием отгрызть мне его по самое плечо. Потом снова перевела взгляд на меня. — С чего это Филатова и Ведерников стали у нас невиновными? Вы забылись, что ли? Так я напомню. Сами же говорили, возможно, они оба виноваты в смерти Маслова…

— Да хрен там! — Я прямо физически ощущал, как меня переполняет злость. — Если уж на то пошло, это мы с вами виноваты в смерти Маслова. Ясно? Условно говоря.

— Нет…– Александра Сергеевна даже отпрянула назад и отрицательно покачала головой. — Что Вы несете? Я очень хорошо относилась ко Льву Ивановичу и никогда не причинила бы ему вред.

— Да! Представьте, себе. Именно мы виноваты. Потому что убили его той ночью, когда Вы, блин приперлись ко мне со своей болтанкой.

— Болталкой. — Машинально исправила меня Комарова. — И как это связано, не пойму? При чем тут наша встреча и смерть инженера?

— Как? К верху каком! Если бы Вас не принесло в тот вечер, я бы поехал в долбаный дачный домик. Потому что Лев Иванович спрятался в нем вместе с чертежами по моему распоряжению. Я запланировал диверсию на заводе с той целью, чтоб приезд делегации отложили. Или чтоб этот город исключили из их маршрута. Именно я велел Маслову забрать эти чертовы чертежи и укрыться в домике Ведерникова. Потому что я знал, что Ведерниковым можно управлять из-за его семьи. И планировал поступить следующим образом. Лев Иванович исчезает, на заводе — кипиш. Я сообщаю о случившемся, о том, что в рядах сотрудников есть предатель. Возможно, сам инженер. Кастро не приезжает в город. Не посещает завод. Потом я рассчитывал…

Я замолчал на полуслове. Даже не замолчал, а реально заткнулся. Будто подавился своими же фразами. Просто в этот момент меня осенило. Нет, не осенило. Меня буквально прострелило. Ударило обухом по голове. Пронзило молнией. Как там еще обычно говорят в подобных случаях.

Я вдруг четко увидел, понял и осознал, что именно собирался сделать Беляев. И это не была догадка или подозрение. Это были мысли самого Максима Сергеевича. Его идиотская память крайне неожиданно вкинула мне пласт определённой информации. Именно сейчас. Посреди этого поля в момент, когда у нас с Комаровой случился открытый конфликт. Сука… Даже память Беляева против меня. Ну, вот как жить в таком стрессе?

Картинки, мелькающие в голове вызвали у меня лёгкий ступор. Я ведь, главное, с самого начала не мог понять, каким боком тут оказался Ведерников. Вообще, в принципе. Думал, почему именно к Игорю Леонидовичу подошел с просьбой о помощи Маслов? Они, прямо скажем, совсем не друзья. Да, инженер считал Ведерникова талантливым парнем и даже собирался его немного продвинуть. Ему Ведерников импонировал, но исключительно, как молодой специалист. Никаких личных контактов у них не было. А тут вдруг столь неожиданное доверие со стороны Маслова.