Людмила Милевская - Восход Черной луны

— Скучаешь по табору? Мечтаешь вернуться к прежней жизни?

Она тут же приподняла голову и пронизывающим взглядом посмотрела на мужа. В мягком свете ночника ее смуглое юное лицо казалось янтарно-прозрачным.

— Не-а! — вдруг шутливо воскликнула она и уронила голову на грудь мужа.

Он погладил ее по светло-русым пушистым волосам, среди которых попадались совсем белокурые пряди, и вдруг обнаружил, что из-под корней они растут гораздо темней.

— Надо же, — удивился Андрей. — Ляночка, твои волосы темнеют. Вот, почти совсем черные растут. Теперь я вижу, что ты настоящая цыганка, — рассмеялся он.

— Глупый, — ласково ответила она.

— Где же ты видел цыганку со светлыми волосами? Они всегда у меня темные растут. Это уже потом они выгорают на солнце. Цыгане же редко прячут свои головы от неба. И кочуют они в общем-то за летом, как перелетные птицы.

Ее слова опять больно кольнули Андрея. Словно почувствовав это, она усмехнулась и спокойно сказала:

— Я не хотела тебе говорить… Недавно табор мой проходил мимо. Заходила жена Пьетро, разыскала меня… На юг они путь держат. Новый Баро собирается там осесть. В ваших краях уже много цыган осело. Все трудней и трудней становится кочевая жизнь. Много неприятностей с властями. Все меньше и меньше цыган живут кочующим табором. Так что недолго и наш будет кочевать, — успокоила она мужа.

После этого разговора проницательная Ляна старательно изображала перед Андреем приподнятое настроение, которое далеко не всегда соответствовало ее истинному состоянию души. Но однажды она встретила мужа настоящим ликованием.

— Что случилось? — с удивлением поинтересовался Арсеньев, Наблюдая за торжествующе пританцовывающей женой.

Она радостно бросилась к нему на шею и взволнованно прошептала:

— Я нашла! Нашла, Андрюша! Мы будем счастливы! Ты даже представить себе не можешь, как мы будем счастливы!

— Почему будем? — обиженно спросил Андрей. — Разве мы не счастливы уже?

— Ах, я не о том! Совсем не о том! Ты ничего не понимаешь! Да это и не нужно тебе. Я нашла! Нашла! Нашла!

Андрей внимательно слушал жену, охотно подставляя под ее порывистые поцелуи свое лицо, но интересоваться, что именно она нашла, остерегался.

«Опять какие-нибудь суеверные штучки, — думал он про себя. — Эх, задурила Мариула своей внучке голову».

А Ляна вдруг трепетно прижалась к нему и взволнованно зашептала:

— Андрюшенька, милый, я нашла, нашла, я знаю теперь, что нужно, только поклянись, что не откажешь мне…

— Что?! Опять колдовство?! — живо отреагировал он на ее просьбу. — Нет уж, голубушка, на этот раз откажу. Вольно тебе из меня дурака делать. Лучше уж и не проси.

Глава 20

Мариула уже несколько раз приходила к Ляне во сне и предупреждала внучку о грозящей ей беде, и просила, умоляла вернуться обратно в родной табор.

— Не спасешь, ее спасешь ты своего офицерика, — упрямо скрежетала Мариула. — Его давно уже нет на этом свете, одна лишь оболочка осталась от него.

— Врешь! — отчаянно противоречила покойнице Ляна. — Я беременна! У нас с Андреем будет ребенок!

— Мы, дети Лиллит, можем менять судьбы других людей, направляя их по тому или иному пути. Но только судьбы и только тогда, когда этот путь есть, — зловеще утверждала Мариула. — Ты же вступила в борьбу с самой смертью! Поберегись! Горе ожидает тебя!

— Уйди! Не каркай! — изо всех сил защищалась Ляна. — Я же сказала: ты не права. У нас будет ребенок, я беременна. Мы будем счастливы.

— У вас будет ребенок! Это правда. Но вы не будете счастливы. Вы никогда уже не будете счастливы. У вас всего лишь будет ребенок. Это все, чего ты добилась в этой неравной схватке со смертью. Опомнись! Ты вступила в битву с самой смертью, — безжалостно перечила Мариула. — Коснувшийся ее холодящего оружия своим мечом тут же становится ее союзником, а значит, страшным убийцей. Опомнись! Пока не поздно, опомнись! Беги отсюда! Беги! Беги!

— Нет! Нет! Я уже знаю, что мне делать! Я уже научилась! Теперь я знаю больше тебя! Больше тебя! Поэтому ты так и злишься! Поэтому ты так ненавидишь нас!

— Глупая, — устало простонала Мариула, — разве может живой человек знать больше странника вселенной, называемого на земле покойником. Дети Лиллит рождены для счастья, но чаще приносят горе. Ты совершила уже страшную ошибку. Остановись! Пока еще не совсем поздно, заклинаю тебя, остановись! Все равно не успеть тебе спасти своего офицерика! Остановись! Откажись от опасных знаний! Сожги мои книги! Заклинаю тебя! Заклинаю, тебя! Заклинаю тебя!

Ляна проснулась в холодном поту и тут же подумала:

— Сегодня же уговорю Андрюшу. Надо спешить. Надо успеть.

Она повернула голову в сторону кровати мужа, но обнаружила лишь аккуратно сложенное одеяло и лежащую на нем записку.

«Родная, не хотел тебя будить. Только что пришел посыльный. Боевая тревога. Когда вернусь, не знаю. Может, через несколько часов, может завтра, а может через несколько дней. Не волнуйся. Не скучай. Люблю. Целую. Твой Андрей».

Сердечко Ляны бешено застучало.

— Боевая тревога! Что это такое? Почему так внезапно, ночью? — испуганно размышляла она. — Господи, ведь войны нет, так почему же эта тревога боевая?

Она быстро оделась, схватила записку и помчалась к соседке. Ольга Николаевна не спеша надела очки, тщательно расправила сложенный вдвое лист бумаги и принялась медленно читать мелкий неразборчивый почерк Андрея.

— Ну? И шо же тебя так разволновало?. — наклонив вниз голову и глядя поверх очков, спросила Ольга Николаевна.

— Ну как же? Тревога… Да еще боевая… — смущаясь и краснея под строгим взглядом соседки, промямлила молодая женщина.

— Э-э, милая, — рассмеялась Ольга Николаевна, — коли так боишься тревог, так нечего было и замуж выходить за военного, да еще и летчика.

Тут уж Ляна совсем стушевалась. Заметив это, добрая пожилая женщина пожалела этого взрослого наивного ребенка и, ласково поглаживая девушку по руке, успокоила ее:

— Ничего страшного нет в этой боевой тревоге. Прибежал посыльный, вызвал твоего мужа, вот и все дела. Построят их там, проверят, как быстро они умеют собираться в случае опасности или нападения какого, а потом и отпустят с миром по домам.

— Раз я не слышала, значит, вызвали Андрюшу глубокой ночью. Что же он не возвращается? За это время уж сколько раз можно было успеть, как вы говорите, построиться, — озабоченно возразила девушка.