Нет сигнала - Александр Верт
Вторая дверь открывалась кодом. Зато за ней была лаборатория. Положив на один из столов кейс, он шагнул к другой двери.
На мониторе рядом с ней было изображение с коридора. Разговор братьев ему показался неприятным. Впервые за долгие годы он пожалел, что не убрал со стены старые фотографии, но заставил себя улыбнуться.
– У меня есть причины, – сказал он, понимая, что эти слова предназначены не только для людей по ту сторону, но и для самого себя.
Открыв дверь, он улыбался почти надменно, словно царь в своих владениях:
– Заходите. Готов поспорить, вы уже догадались, где находитесь.
– Здесь был создан энергометр? – предположил Матвей, неловко скрещивая руки на груди.
– Модель, которая сейчас в ходу, – да, несколько моделей до нее – тоже, но первый был создан задолго до строительства этого здания, – спокойно сказал Новиков, закрывая за братьями дверь и жестом приглашая их в глубь лаборатории. – У меня тут настоящий музей, надеюсь, вы знаете историю создания?
– В общих чертах, – неохотно ответил Матвей.
– Есть версия, что это был способ вашего деда охмурить вашу бабулю, – вставил Миша, осматриваясь, а потом испуганно посмотрел на Новикова, осознав, что ляпнул.
– В некотором смысле так оно и было, – заключил Новиков, подходя к закрытому стеллажу, – хотя звучит, конечно, не очень, но факт остается фактом: Борис Новиков ушел в проект разработки медицинской техники только потому, что в центре работала Анна Вергман, которую он решил покорить любой ценой. Бабушка любила рассказывать про этот период Нине, ну и мне заодно перепадало историй о том, как она отвергла деда, а тот взял и пришел работать с ней под одной крышей.
Он открыл замок стеллажа, приложив к маленькому сканеру указательный палец, и достал маленькое устройство с монитором старого образца. Черный аппарат размером со спичечный коробок лег Новикову в руку.
– Вот он, первый энергометр, его задача была очень проста: определять индекс скорости крови, чтобы избавить врачей от надобности делать расчеты или пользоваться аппаратами УЗИ. В то время скорость крови определяли с помощью эффекта Доплера. Ультразвуковая волна из-за тока крови изменялась, возвращалась уже другой, и по ее изменениям специальные программы производили расчеты. Ультразвуковые исследования всегда были дешевыми, потому применялись активно, но само исследование выходило хлопотным, а аппарат громоздким. В карман его точно не спрячешь. Потому и была задача создать что-то маленькое и дешевое. Физики во главе с моим дедом не стали изобретать велосипед, а просто взяли принцип работы ультразвукового счетчика и приспособили его к кровотоку.
Новиков перевернул прибор и открыл отсек, где стояли древние пальчиковые батарейки. Почти смеясь, он показал их Денисовым и поставил на место.
– Он все еще работает, между прочим. Вся генерируемая энергия заряжала батарейки, потому их активности хватало на несколько тысяч измерений, что, в сущности, и требовалось. Чистой воды энергометр, но потрогать не дам, я в этом смысле страшный собственник.
Довольный собственной шуткой, Новиков вернул аппарат на место и достал другой, больше и выше, едва поместившийся у него в ладони.
– В этот момент свою главную роль сыграла Анна Вергман: она показала деду один феномен. Часть крупных сосудов давала результат выше, чем в аорте и сосудах меньшего уровня, тогда дед и ушел в изучение феномена электромагнитного резонанса. Вот это, – он показал прибор, – первый генератор энергии, созданный под девизом: «Неужели это и правда работает?». Ответ: «Работает».
Он нажал на кнопку и приложил прибор к шее. Ничего не произошло, тогда он прикоснулся прибором к предплечью правой руки, и по корпусу побежали разноцветные огни.
– С этого все и началось. «Я нашел дешевый способ генерации энергии», – заявил мой дед и начал свою техническую революцию, только в отличие от многих революционеров, он действительно имел то, что обещал. Уже через год после этой модели он сам использовал вот это, – Новиков достал широкий толстый металлический браслет с разъемом для подключения проводов. Здесь стоит четыре генератора, но для старта работы нужна была энергия. Чтобы получить изменившуюся частоту ультразвуковой волны, сначала надо сгенерировать саму волну. Чуть позже эта проблема была решена теплогенератором.
Новиков достал другой браслет, уже тоньше.
– Тепла человеческого тела почти ни на что не хватает, но на генерацию ультразвуковой волны – в самый раз.
Он надел браслет на правую руку, и единственная едва заметная лампочка загорелась зеленым светом.
– В этой модели все еще был разъем, и дед по привычке обзывал его энергометром. От него питался его личный компьютер и другие рабочие приборы. Именно эта модель первой пошла в массы. Как думаете, сколько было желающих купить эту технологию и превратить производство в бизнес?
Новиков грустно улыбнулся, вернул браслет на место и закрыл стеллаж.
– Что бы ни говорили о моей семье, знайте: мой дед ничего не продавал и получил лишь Нобелевскую премию за свое открытие. Саму технологию он мгновенно рассекретил и рассказал всему миру, как быстро можно создать энергометр. Тогда мир заполонили подделки – приборы непонятного качества, работающие по тому же принципу, вот деду и пришлось брать все в свои руки. Открывать свое производство, создавать ассоциацию и запрещать создание энергометров без лицензии ассоциации. Он стал монополистом, который на этом нажился? Что ж, можете в это верить, но мой дед хотел сделать людей свободней, а не заработать миллионы.
Он прошел вдоль стеллажей, глядя на разные модели, созданные уже позже. Он знал об изменении в каждой из них, и как дед к этому пришел тоже знал, только говорить об этом не хотел. Тогда пришлось бы рассказывать неприятную правду о собственном детстве, о невозможности общаться со сверстниками, потому что его то и дело пытались похитить, чтобы надавить на деда. Нину удалось оградить. Их мама для этого сделала пластическую операцию и родила дочь уже с другим лицом, в другом городе, но ее потом все равно узнали и убили вместе с мужем, пытаясь запугать деда.
Тот поседел в одночасье, осунулся, но не сдался, вот и Николай сдаваться не
