Андрей Бубнов - Атенрет

— Не порть глаза, — Новиков присел подле девушки.

— Хуже не будет.

— А что за паника?

— Возле лагеря появились кочевники. Около трехсот всадников. Лейтенант беспокоится. Солдаты заняли круговую оборону, а нас попросили не мешать.

— Зимин в пилотской кабине?

— Ага.

— Пойду, спрошу…

— Не ходи. Он ругаться будет…

— Ты пробовала?

— Ага, — Айко отложила сенсорный планшет в сторону и улыбнулась. — Посиди со мной…

— Ладно, — Виктор перестал метаться, улыбка собеседницы успокоила его, он кивнул головой и нежно сжал девичью ладошку. Айко, не обращая внимания на любопытные взгляды коллег, опустила голову на мужское плечо, сделав вид, будто бы задремала.

А на улице происходило нечто непонятное. Солдаты не видели противника визуально. Они ориентировались на показания технических средств, способных заглянуть за горизонт, за дерево, за скалу. Кочевники не приближались слишком близко, но и не уходили. Внезапно от отряда отделился всадник и поскакал в сторону лагеря археологов. Напряжение возросло. Солдаты прильнули к ночным прицелам. Вскоре всадника взяли на мушку. Кочевник осознал это. Он застыл в тридцати метрах от колючей проволоки, на виду у всего лагеря. Воин не торопился. Воин ждал. Он прекрасно понимал, что сейчас на него нацелены как минимум два десятка стволов. Любое неверное движение может быть воспринято как акт агрессии. Бескрылый скакун тревожно топтался, шаркая могучей лапой по земле и негромко курлыча. Вердикт Зимина был предельно прост: «Не стрелять». Наконец степной гость достал из-за пазухи лоскут тончайшей коричневой шкуры, демонстративно показал будущую посылку обороняющимся десантникам, вынул из колчана стрелу, прикрепил депешу к древку чуть выше наконечника и, точно рассчитав траекторию полета стрелы, выстрелил из лука почти вертикально вверх. Затем всадник поспешно удалился, вернувшись к отряду. Триста воинов, зычно поторапливая скакунов, направились в родную степь, все дальше и дальше удаляясь от лагеря археологов. Зимин второй раз за день объявил отбой и покинул гравилет. Пока ночь окончательно не опустилась на землю, взвод и археологи приступили к поиску стрелы. Всем хотелось найти послание.

— Вот она! — Айко гордо задрала голову и замахала руками. В правой руке красовалась стрела.

— Читай, — попросил Коллинз.

— Да тут любой может прочитать, — девушка нахмурилась. — Написано по-мениольски.

— Не может быть! — Стаоал забрал послание и прочел его вслух. — Зеленый огонь непобедим. Запечатайте храм и удалитесь. Тогда вас оставят в покое.

— Серьезные ребята, — прокомментировал Виктор. — Они даже про плазму знают.

— Как они узнали? — проскрипел профессор.

— Это начинает тревожить, — капитан скрутил послание в трубочку, засунул депешу в карман и скрылся в своей палатке.

— Айко, я ничего не понимаю, — признался Новиков.

— Не ты один. Аборигенов, пишущих по-мениольски, можно пересчитать по пальцам…

— Чем и решил заняться наш грозный капитан, — вставил словечко Умаалон.

— Не исключено, что записку написал один из сотрудников ФСКР, работающий под прикрытием, — предположила Айко.

— Зачем же ему раскрывать себя? — возразил этнолог.

— А он и не раскрылся. Витя, аборигены не поняли слов…

— Айко, не считай кочевников идиотами.

— Я и не считаю. Меня интересует самый трудный вопрос. Зачем послали письмо? Что оно может изменить?

— Если говорить откровенно, дорогая, — Коллинз присел на валун. — Я почти готов свернуть экспедицию.

— Но мистер Коллинз, — Сайто решила возразить. — У нас есть еще три дня.

— Но риск, мисс Сайто! Я не могу рисковать людьми, не имею морального права.

Новиков видел перед собой усталое лицо профессора. Ему было по-человечески жаль Коллинза. Любой бы на месте профессора переживал. И хочется продолжить исследования и колется. Ведь теперь никто, находясь в храме, не сможет чувствовать себя в безопасности.

— Завтра мы продолжим исследования при помощи роботов, — примирительно заявил руководитель экспедиции. — Но люди в храм не пойдут.

— Даже в главный церемониальный зал? — Айко удивилась.

— Мисс Сайто, — Коллинз погрозил пальцем, — не выкручивайте мне руки. Если сегодня уступлю в одном, значит завтра уступлю в другом… это плохо кончится, поймите меня правильно.

— Хорошо, мистер Коллинз, возможно вы правы.

— Поживем — увидим.

23

Не зря говорят, что утро вечера мудренее.

Утром в тоннеле собрались археологи и десять десантников. Плазмоид — это не нечистая сила, это даже не загадка, это объективная реальность, это противник с которым можно бороться. Такое понятие, как плазмоид легко укладывается в человеческом сознании, поэтому мало кто выступал против второй попытки проникновения в храм Солнца. Всех распирало любопытство. Даже азарт появился.

— Значит так, — Умаалон говорил вполне серьезно. — Сейчас я включу реактор. Откроем входную дверь, поставим распорки. Затем реактор будет обесточен.

Позади людей сиротливо стоял армейский автономный разведчик, начиненный дюжиной всевозможных датчиков и еще высокотехнологичным инструментом, начиная от отвертки и заканчивая лазерным резаком. Аппарат мог использовать как левитационный привод, так и обычный, колесный. Восемь колес обеспечивали мобильность квадратной коробке с манипуляторами и сенсорами. Антигравитационный привод потреблял значительное количество энергии, а потому применялся лишь в случае крайней необходимости. Для преодоления преград, например.

— Мистер Умаалон, начинайте, — Амматаал впервые продемонстрировал нетерпение. Его угнетала неизвестность. Хотелось выяснить все от начала и до конца. Сколько можно ходить вокруг, да около?

Маленькие кибернетические стрекозы, повинуясь приказу человека, включили реактор. Солдаты подошли к двери, неся на руках металлическую балку. Створки дверей послушно раскрылись, и балка заняла свое место. Сразу после отключения энергетической установки двери начали закрываться. Пружинный механизм работал исправно. Балка приняла на себя немалое усилие, но выдержала натиск чужеродного металла.

Автономный разведчик направился к дверям, а люди собрались возле Умаалона, пожирая монитор любопытным взглядом.

— Пока был включен реактор, киборги что-нибудь заметили? — донимал техника профессор Коллинз.

— Нет, господин профессор, пока все тихо, — Умаалон решил сменить тему разговора. — Если вы не возражаете, я не стану задерживать разведчика в церемониальном зале. Зал все видели. Видеоматериалов вполне достаточно. Выцветшие барельефы или горельефы, пыль, запустение. Стрекозы передали массу информации, собрали целую тонну образцов…