Даниэль Клугер - Дело об убийстве в винограднике

— Вчера размолвка, подобная уже упоминавшимся, произошла между все тем же преподобным Кислевом и госпожой Шульги-Зиусидра-Эйги, — сказал Ницан. — Госпожа Баалат-Гебал угрожала казначею проверкой в связи с исчезновением суммы, которую она выделила на приобретение лекарств для благотворительного фонда госпожи Шошаны Шульги.

— Вы хотите сказать, что в храме Анат-Яху имела место новая смерть?! И это произошло нынешней ночью?! — судья Габриэль быстро поднялся из кресла с высокой спинкой. — Немделенно направить туда полицейскую группу!

— Минутку, ваша честь! — поднял руку старший жрец. — Согласен, смерть высокочтимой госпожи Шульги-Зиусидра-Эйги

требует расследования. Особенно после того, что мы здесь услышали. Но территория храмового комплекса находится вне юрисдикции городских властей. Полицию никто не пустит туда без специального разрешения верховного жреца. К сожалению, его сейчас нет. В связи с предстоящими праздниками он выехал в священный Ниппур. Я вынужден просить вас об отсрочке.

Судья Габриэль растерянно замолчал, обдумывая неожиданное препятствие. В тишине голос Ницана прозвучал неожиданно громко.

— Кто говорит о смерти госпожи Баалат-Гебал? — удивленно спросил он. — Госпожа Баалат-Гебал жива и здорова. Я сказал лишь о размолвке… Господин казначей, подтверждаете ли вы это?

Преподобный Кислев тупо посмотрел сначала на Хешвана, затем на судью и наконец на сыщика.

— Да, — тусклым голосом ответил он. — Госпожа Баалат-Гебал вчера вечером в резкой форме высказала мне возмущение. Я сообщил о ее претензиях его преподобию Хешвану.

— Это так? — спросил Ницан.

— Не помню, — ответил Хешван холодно. — Возможно.

— Преподобный Кислев, а в прочих случаях вы тоже ставите в известность старшего жреца?

— Да, конечно, но… — круглое лицо Кислева лоснилось от обильно струившегося пота. — Таковы правила…

— И вы никогда их не нарушаете?

— Долго это будет продолжаться? — возмущенно вскричал Омри Шамаш. — Никаких улик у этого человека нет, все, что он говорит, по-прежнему бездоказательно. Последний трюк по-моему просто отвратителен. Госпожа Шульги имела размолвку с казначеем. Но, в таком случае, если следовать его логике, она должна была немедленно умереть! И вдруг вы же сами утверждаете, что она жива и здорова!

— Ваша честь, — сказал Ницан. — Позвольте мне пригласить в зал мою свидетельницу — на сегодняшний день, увы, единственную, — и не дожидаясь ответа судьи, распахнул высокую дверь. — Госпожа Баалат-Гебал, высокочтимая энси Шульги-Зиусидра-Эйги, прошу вас! — торжественно провозгласил он, словно дело происходило не в суде, а по меньшей мере в президентском дворце.

В зал вошла — вернее сказать, вплыла — госпожа Баалат-Гебал. Чувствовалось, что она готовилась произвести на собравшихся сногсшибательный эффект. Ее свободное, шитое золотом платье широкими рукавами струилось пышным облаком вокруг монументальной фигуры; спину и грудь украшали древние гербы князей Шульги. Все это делало наряд похожим на царскую мантию. Сверкавшая бриллиантами диадема венчала тщательно уложенную седую прическу, тщательно подведенные глаза и ярко накрашенные губы подчеркивали брезгливо-высокомерное выражение лица. В руках она держала небольшую, расшитую бисером сумочку. Ницан заметил, что сумочка была запечатана магической печатью с причудливыми символами.

Наступившая после появления царственной дамы мертвая тишина свидетельствовала, что запланированный ею эффект был достигнут. Госпожа Баалат-Гебал остановилась у входа и окинула презрительным взглядом присутствующих. Правда, встретившись глазами с сыщиком, она не удержалась и заговорщически ему подмигнула. Ницан склонил голову и почтительно поцеловал протянутую руку, сплошь унизанную перстнями, после чего осторожно проводил ее к устроенному в центре зала помосту для свидетелей. Взобравшись на помост, царственная дама удостоила, наконец, взгляда сидевшего на скамье подсудимых Балака. Тот был так же поражен ее появлением, как и прочие.

— Ага-а! — зловеще протянула госпожа Баалат-Гебал. — Вот, значит, кто убил несчастную Энненет! — она подбоченилась и вдруг оглушительно рявкнула: — А ну-ка подайте мне этого мерзавца, я ему башку оторву, никакие Ануннаки не потребуются!

Балак инстинктивно втянул голову в плечи. Похоже было, что он с удовольствием бы спрятался под скамейку и только наложенное судьей заклинание удерживает его в вертикальном положении. Госпожа Баалат-Гебал удовлетворенно кивнула, после чего повернулась к онемевшему Омри-Шамашу, ткнула в его сторону пальцем и полюбопытствовала, нисколько не пытаясь умерить рокот собственного голоса:

— А это что еще за сморчок? Ницан, это ничтожество обвинило вас в убийстве Сивана?

В зале послышалось нервное хихиканье. Хихикала Нурсаг, державшая за руку сидевшего рядом с ней мага-эксперта. Сам Лугальбанда наблюдал за происходящим не без симпатии. Госпожа Баалат-Гебал грозно посмотрела на нее и вдруг расплылась в широкой улыбке.

— А-а! — протянула она. — Бьюсь об заклад, Ницан, эта малышка и есть ваша Нурсаг. Очень миленькая… Так что я должна сказать всей этой братии?

Ницан, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, сказал:

— Госпожа Баалат-Гебал, расскажите суду все, что происходило с вами вчера и сегодня.

— Все? — переспросила престарелая дама, с сомнением поглядев на растерянного судью Габриэля. — Вы уверены? И наш вчерашний разговор?

— Конечно. Не волнуйтесь, говорите обо всем.

— Волнуюсь?! Я?! — госпожа Баалат-Гебал едва не задохнулась от возмущения. — Уж не из-за этого ли задохлика? — она ткнула пальцем в Кислева. — Я его вчера чуть не удавила! Смотрите, как он хочет спрятаться! Он и вчера удирал от меня во все лопатки!

Действительно, преподобный Кислев страстно желал исчезнуть отсюда — куда угодно. Лицо его уже не покрывал лихорадочный румянец, напротив, оно стало безжизненно серым. Ницан озабоченно подумал: еще немного — и казначей грохнется в обморок. Пора было прекращать внешние эффекты и переходить к делу.

Точно так же думал и судья Габриэль.

— Вот и славно, — сказал он с любезной улыбкой. — Мы очень рады видеть здесь столь почтенную даму, причем в добром здравии и душевном спокойствии. И вдвойне будем рады, высокочтимая госпожа, если вы действительно начнете свой рассказ незамедлительно.

— Да? Ну хорошо, — госпожа Баалат-Гебал милостиво кивнула. — В таком случае, извольте. Вчера вечером мой друг Ницан позвонил и попросил учинить скандал нашему казначею Кислеву.