Джедедайя Берри - Учебник для детектива

Полковник Шербрук Бейкер, герой войны, кавалер множества орденов, стал знаменит благодаря разработанному им секретному тактическому приему, используемому при создании эффекта присутствия одновременно в двух разных местах. Но в самые последние годы он стал более всего известен своей не имеющей аналогов коллекцией разнообразных предметов военного назначения. Помимо нескольких экспонатов, представляющих интерес только для историков, занимающихся древним миром, в коллекции имелись бесчисленные образцы старинных винтовок, причем некоторые из них принадлежали отцам-основателям страны. Из стволов других, по единогласному мнению экспертов, были сделаны первые выстрелы нескольких войн — революционных, гражданских и прочих. Не многим, однако, разрешалось исследовать или даже просто взглянуть на эти чрезвычайно интересные экспонаты; полковник Бейкер весьма ими гордился и оберегал их со рвением, очень напоминающим ревность.

В своем завещании он отписал все имущество своему сыну Леопольду, но право наследования наступало при одном условии: драгоценная коллекция должна была оставаться в семье, причем во всей своей полноте.

«Бизнесмен, не слишком хорошо умеющий делать бизнес» — так записал в своем рапорте о Леопольде Бейкере детектив Сайварт. Когда полковник умер, его сын быстро утешился, получив кругленькую сумму, оставленную ему отцом. Радости его поубавилось, когда он узнал, что унаследовал и знаменитую коллекцию. Перед глазами Леопольда слишком живо стояла картина, врезавшаяся ему в память с детства — ему тогда было двенадцать. Однажды днем он помешал отцу вытирать и полировать старинное оружие, попросив его поиграть с ним в догонялки.

— Вот это, — сказал тогда полковник, сунув ему под нос длинное и узкое лезвие, — мизерекорд. Средневековые пехотинцы по окончании битвы просовывали его в щели между доспехами сбитых с лошадей рыцарей, дабы определить, кто из них мертв, а кто только притворяется. Подумай над этим нынче вечером, перед тем как заснуть.

В завещании не содержалось никаких упоминаний о штрафных санкциях за невыполнение воли полковника, поэтому прошло лишь три дня после его погребения, как началась распродажа коллекции с аукциона. Народу собралось порядочно, зал заполнило множество историков, сотрудников музеев и энтузиастов из числа военных, всегда недолюбливаемых и даже презираемых полковником. Однако с самого начала торгов лот за лотом стал выигрывать один и тот же странный джентльмен, сидевший в задних рядах и закрывавший лицо черным платком. Из слухов, витавших по залу, можно было заключить, что это представитель Еноха Хоффмана, чей интерес к антиквариату к тому времени стал широко известен. Леопольд тоже разделял подобные подозрения, но вовсе не печалился тому, поскольку карманы этого странного человека казались бездонными.

По окончании аукциона этот джентльмен подошел к Леопольду для окончательного расчета. Именно тогда он сдвинул черный платок, и перед собравшимися предстал полковник Бейкер. Он, оказывается, вовсе не умер, а просто имитировал собственную смерть, желая проверить, насколько может доверять сыну. Полковник тут же объявил свое завещание недействительным — в конце концов, он был очень даже жив и здоров — и потребовал назад все, что Леопольд уже считал своим.

Именно на этом этапе на сцене возник Сайварт. Его рапорт начинался так:

Задание появилось у меня на столе утром. По правде говоря, я ожидал, что меня назначат расследовать это дело. Когда человек выкидывает подобный фокус, весть об этом распространяется быстро, в результате чего с кем-то происходит несчастный случай. Только представьте себе: тело полковника находят рано утром лежащим на полу в домашней библиотеке — с восемью ножевыми ранениями. Орудие убийства — мизерекорд из коллекции полковника. Кто-то нашел и разделался с этим оборотнем.

Кто мой клиент? Леопольд Бейкер, главный подозреваемый.

Это был первый случай, когда Сайварту поручили доказать чью-то невиновность, и Анвин догадался, что это задание привело детектива в дурное настроение. Сайварт отнюдь не спешил, добираясь до поместья Бейкера, а его заметки об осмотре места преступления оказались беглыми и поверхностными.

Да, — писал он в отчете, — мертв.

Я велел им оставить тело там, где оно лежит, и пошел прогуляться. Этот дом был настолько переполнен тайнами, что у меня голова разболелась. Так, можно пройти через люк под статуей в холле, потом подняться по лестнице, находящейся за стеллажами для бутылок в винном погребе, спуститься по тоннелю под теплицей. И все это только для того, чтобы найти удобный стул, видимо, единственный во всем доме.

Он оказался в кабинете полковника, где я нашел запас виски, а также первую весьма информативную вещь, имеющую отношение к данному делу.

В письменном столе Сайварт обнаружил личные записи полковника, касающиеся его военной службы. В них полковник раскрывал секрет тактического приема, принесшего ему славу. Все считали, что он мог находиться одновременно в двух разных местах — так оно и было, потому что у полковника имелся двойник, брат по имени Реджинальд, чье существование оставалось тайной для командования.

Однажды их чуть не разоблачили, потому что при стрельбе они пользовались разными руками. Шербрук был левшой, а Реджинальд — правшой. Генерал однажды обратил внимание на это несоответствие, но Шербрук заявил: «В траншеях, сэр, я пользуюсь обеими руками, а в офицерском собрании я пользуюсь вилкой». Заявление было настолько бессмысленным, что сработало.

Я забрал бутылку виски с собой и прикончил ее, прежде чем добрался до библиотеки. Тело оставили в покое, как я велел, хотя коронер[4]уже начинал злиться. Я беседовал с ним с настырной откровенностью — такая тактика обычно хорошо оправдывает себя с людьми в подобном настроении. Разве я не прав, дорогой мой клерк, когда воображаю себе, что живу и действую в какой-то радиопостановке? Например, в такой:

Детектив: Вот, что мы видим на правой руке потерпевшего, между большим пальцем и указательным?

Коронер: Да это же чернильные пятна. И что с того?

(Рука мертвеца глухо стукается о пол.)

Детектив: Полковник Шербрук Бейкер был левшой. Леворукий, если угодно. Не кажется ли вам странным, что левша держал ручку в правой руке?

Коронер: Ну, я…

Детектив: А эти раны! Угол, под каким были нанесены удары! Что дал осмотр тела — убийца был левша или правша?