Вера Чиркова - Сестры Тишины. Болтушка

– Нет. – Вдова почувствовала, как рука мужчины невесомо скользнула за спину, осторожно приобняла ее плечи, и стиснула зубы от вспыхнувшей в душе боли.

Это самый легкий способ, как склонить одинокую и замерзшую женскую душу на свою сторону. Просто подарить ей немного тепла и ласки. И в другой обстановке она бы не стала противиться… себя трудно обмануть. За все восемь лет, с тех пор, как Мали вдовствует, это первый мужчина, в которого не хочется вонзить за наглость припасенную колючку. Но она заранее знает, чего он потребует за свое тепло. И не может ему этого пообещать.

– Нет, – твердо шепнула она, дернув плечом.

– А я и не сомневался, – заявил Гарт, однако его рука осталась на ее плечах.

В темноте не видно было лица мужчины, но по звуку усталой усмешки Малиха отлично представила, как насмешливо дернулись его губы.

– Мне сказали… – решив быстрее закончить с делами, начала выяснение тонкостей болтушка, – что ты не знаешь, кто тебя нанял?

– Знаю, – снова усмехнулся он, – мой бывший друг. Но кто его послал – неизвестно. Думаю, кто-то из приятелей одной ведьмы. Тебе про нее рассказали?

– Вкратце, времени было мало, – радуясь, что Лаис начал разговаривать с ней как с напарником, деловито доложила вдова.

– Как тебя зовут? – крепко державшая женщину рука прижала ее чуть крепче и одновременно нежнее.

– Мальяра. Ты догадался, чего они хотят?

– Сделать с моей помощью какую-нибудь гадость тем, кто ее победил. А полное имя?

– Ле Антремо, но я еще четырнадцать лет назад ушла из дома. Родители погибли… а брат истратил все деньги и нашел мне жениха… но это неважно.

– Все важно. Сколько тебе было?

– Пятнадцать. Но мне повезло, я сразу попала к сестрам.

– А жених?

– Ему было пятьдесят, богатый ювелир. Лаис, вот листок. Я написала условные жесты и слова, всего несколько, выучи, пожалуйста.

– Ты знаешь, что я просил отправить тебя на родину? И не нуждаюсь в помощи.

– Знаю, – улыбнулась она, – но я привыкла сама выбирать свою дорогу.

– Ты привыкла сражаться со всеми окружающими и отдавать долги, – уверенно сказал Гарт, – но больше тебе это не понадобится. Я отправлю вас с сыном на родину… и там ты будешь меня ждать.

– Не так-то просто меня отправить против моей воли, – огорченно вздохнула Мальяра и решительно вывернулась из-под надежного тепла его руки, – но если это и удастся, то ждать я никого не буду. Есть три важные причины… и главная, нельзя ни за кого решать.

– Мальяра… у меня тоже есть причины, и они не менее важны. – Гарт еще пытался договориться с нею по-хорошему, но уже понимал, что это ему не удастся. – Почему бы тебе не посмотреть на все с моей точки зрения?

– А кто тебе сказал, что я не смотрела?! – внезапно развеселилась женщина. – Или матушка всего не продумала? Пойми, она нас защитила… и сейчас тоже не сидит сложа руки. Знаешь… я предлагаю не спорить… и не портить это плавание, я так давно не отдыхала… да и ты, наверное, тоже. Отставим на эти четыре дня все пререкания… все равно сейчас ничего изменить нельзя.

– Тогда иди сюда?! – затаив дыхание, предложил он, но получил в ответ короткий смешок.

– Матушка всегда говорит, что мужчины привыкли решать все споры с женщинами одним способом… – лукаво сообщила вдова, – спокойной ночи… сюда идет Хас.

И растаяла в темноте.

– Ох уж мне эта матушка! – сердито фыркнул Гарт. – Везде она успевает!

Глава 16

– Ты изменилась. – Хасит неторопливо нанизывал на нитку мелких жирных рыбешек, пролежавших ночь в крутом рассоле, и не смотрел на женщину, сидевшую на краю плота, свесив в воду ноги.

Чего на нее смотреть, если он и так уже все разглядел?

– Я решила вернуться на родину… когда закончу дела. И не хочу больше жить по законам чужой страны.

– Только не говори этого вслух. За такие мысли мать торемца могут и высечь на площади. Не поможет и метка свободной вдовы.

– Я это знаю, Хасит. Но ты ведь не пойдешь доносить, а больше никто не слышит.

– Зато видят. Ты все чаще забываешь повязать платок.

– Ты прав. Но так хорошо, когда ничего не давит на голову… и на душу. Я за все эти годы только один раз ничего не делала, как сейчас… когда простыла и не могла встать.

– Это тогда Кор рыбу ловил?

– И ловил, и готовил, и зелье варил… сама бы я провалялась дольше. Хасит… я хотела сказать… ты все умеешь делать и с людьми умеешь договариваться… а здесь тебе оставаться опасно. Кто-нибудь узнает и выдаст. Идем с нами, тетушка найдет тебе дело по душе, если я не найду.

– Смешная ты… сама еще не знаешь, как жизнь сложится, а обо мне беспокоишься. – Вор внезапно хитро подмигнул. – А того не видишь, что твой друг на нас уже минут пять смотрит, и в его глазах дротики мелькают.

– Не вижу, – согласилась Мальяра, – зато слышу. С той самой секунды, как его лодка причалила. Но он не имеет никакого права своими дротиками играть… я женщина свободная.

– Заткни покрепче уши, свободная женщина, я сейчас ругаться буду. Не люблю, когда умные люди говорят глупости, а еще больше не люблю, когда женщины врут.

– Не помешаю? – ехидный голос командира, вынырнувшего из-за шатра, ни для одного из напарников не оказался неожиданностью.

– Надеюсь, помешаешь, – честно сообщила Мальяра, понимая, насколько прав Хасит.

Во всем. И в том, что слишком рано она начала поднимать голову, и в том, что ей приятно внимание Лаиса, который внезапно перестал избегать ее и Кора и почти весь день старался находиться рядом. Так откровенно, что это заметили даже воины с первых плотов. И Тулос немедленно примчался на лодке, якобы за указаниями.

– Не надейся, – отрезал вор. – Кто тебе еще правду скажет, как не я?!

– А ты сначала спроси, нужно мне, чтоб ты ее говорил? – попыталась остановить разошедшегося проводника вдова. – Или сам не знаешь, что самое последнее дело – копаться в чужой душе?

– Самое последнее дело – назидательно поднял испачканный палец торемец, – это когда друг совершает ошибку или чего-то не понимает и идет прямиком к гибели, а ты все видишь, но стоишь в сторонке, ждешь, пока он сам сообразит. Но не каждый способен разобраться сам, все знают, со стороны виднее!

– Хас! Я не такой человек! И все вижу и знаю не хуже тебя! Так что ругаешься ты зря… но я и в самом деле лучше уши заткну!

– Какой у вас интересный разговор. – Гарт сбросил сапожки и сел рядом с Мальярой, опустив ноги в воду. – Продолжайте.

– Мы уже договорились, – стрельнула в напарника сердитым взглядом вдова. – И он кое в чем прав… признаю. Но не во всем. Я восемь лет живу чужой жизнью и ни о чем не жалею, это был мой выбор. Но теперь хочу снова стать самой собой, делать то, чего хочется, а не то, что положено по закону. Мне надоело, что все время кто-то решает за меня. Все, кому не лень… Кахрим, Ахчар… где бы я была, Хас, если бы не сбежала той ночью? Припомни?