Дело о золотом Купидоне - Лариса Куницына
— Но довольно сложно свести все эти концы именно в доме предполагаемой невесты короля, как тогда, — заметил Марк. — И всё же я благодарен тебе за то, что ты хотя бы объяснил мне, как и чем был отравлен де Лапорт. Теперь я точно знаю, что это было убийство. И, по крайней мере, у меня есть версия, которую я могу проверить.
Аргент с усмешкой кивнул ему в знак того, что принимает его благодарность и повернулся к Джин Хо.
— Ладно, — великодушно улыбнулся лис, — я признаю, что, на сей раз, ты был полезен и отработал свой ужин.
Он протянул ему кубок и Аргент со смехом чокнулся с ним.
Утром, выйдя из своего дома, Марк сразу же направился через освещённую огнями Королевскую площадь в Чёрную башню. Его целью был архив уголовных дел, находившийся в административной части королевского замка. Явившись туда, он сразу же потребовал найти для него дело об убийстве рыцаря Кальдерона, произошедшем на шестой год правления короля Франциска за несколько месяцев до его женитьбы. Ждать ему пришлось довольно долго, но наконец клерк появился из тёмного лабиринта заставленных старинными шкафами комнат и положил перед ним на стол тонкую запылённую папку. Присев в старинное, потемневшее от времени кресло, Марк придвинул ближе свечу и открыл папку.
К его удивлению, там было совсем немного документов: донесение сыщика о том, что в доме графа де Сюржера обнаружен труп мужчины, в котором опознали кавалера Кальдерона, протокол вскрытия тела, несколько протоколов допросов прислуги и девицы Аделаиды де Сюржер, которая отрицала свою причастность к этому печальному случаю. Прочитав протокол вскрытия, Марк убедился, что причины смерти Кальдерона полностью соответствуют тому, что было обнаружено при вскрытии тела де Лапорта. Однако больше ничего интересного он так и не нашёл. Никаких упоминаний об участии в деле Сильвера Муна и представленных им уликах не было, как, впрочем, и о том, что в какой-то момент им заинтересовалась леди Белой башни. В конце имелась краткая записка старшего сыщика тайной полиции короля, из которой следовало, что причины смерти рыцаря свидетельствуют о том, что она была естественной, в связи с чем дело должно быть закрыто и помещено в архив.
Какое-то время он размышлял, постукивая пальцами по столешнице, в то время как клерк терпеливо стоял рядом, ожидая дальнейших указаний. Наконец, Марк вспомнил о нём и, вернув папку, велел положить её на место.
Проходя по залам дворца, он был всё так же задумчив. Содержимое запылённой папки его обескуражило. Он надеялся увидеть в ней то, о чём говорил ему накануне Аргент, но, похоже, все подробности расследования этого дела были сохранены в тайне, возможно, по просьбе графа де Сюржера, заботившегося о добром имени дочери, а может, и по приказу короля Франциска, который всегда был очень снисходителен к женщинам, особенно красивым.
Однако сам Марк теперь столкнулся с тем, что о том давнем убийстве, которое могло бы пролить свет на обстоятельства смерти кавалера де Лапорта, ему почти ничего не известно. Он размышлял, кого можно расспросить об этом деле и, наконец, вспомнил, что до сих пор так и не поговорил с графиней де Сюржер, представившей ко двору Маргариту де Ривер.
Он хорошо помнил эту высокую, немного чопорную даму в неизменном чёрном бархате, которую часто встречал на женской половине дворца. В годы его юности она появлялась там регулярно и ещё выполняла свои обязанности чтицы при королеве Анне, супруге короля Эдмонда. К тому же она была близкой подругой леди Евлалии и часто присутствовала на её приёмах.
Однако последнее время он уже довольно редко встречал её во дворце, возможно, потому, что она была немолода, и ей всё меньше хотелось покидать свой дом на улице принцессы Оливии.
Смерть рыцаря Кальдерона
Этот дом был, наверно, одним из самых старых на этой улице, и при всей своей величественности, производил несколько гнетущее впечатление. Он был сложен из тёмного красноватого песчаника и его стены никогда не знали штукатурки. Две массивные башни по краям сжимали узкий фасад, который был украшен резной аркой, опиравшейся на гранёные полуколонны. Стена над аркой была прорезана двумя ярусами узких окон, обрамлённых узорчатыми рамами, немного смягчавшими суровый вид здания. Взглянув на него, Марк вдруг подумал, что оно вполне соответствует тому образу графини де Сюржер, который сложился у него с малых лет. Она всегда казалась ему такой холодной, суровой и неприступной, и странно было представить, что когда-то она была молода и так хороша собой, что едва не завоевала сердце короля Франциска.
В этот тёмный час дом выглядел зловеще, и горящие на его стенах факелы лишь подчёркивали темноту тяжёлого фасада. В некоторых окнах горели свечи, но большинство из них были темны, и, поднимаясь по ступеням к высокой дубовой двери, Марк подумал, не слишком ли рано он явился к пожилой даме.
Однако он постучал, и дверь отворилась почти сразу. Молчаливый привратник выслушал его и отступил, приглашая войти в нижний зал, погружённый в сумрак. Здесь тоже было мрачно, и каменные арки напоминали старинные замки центральной части королевства. Даже висевшие на стенах гобелены и стоявшие в полутёмных нишах алкорские скульптуры не придавали ему более оживлённый вид.
Проходя за слугой по сумрачным коридорам и залам, он видел бесшумно двигавшихся слуг, при этом вокруг царила тишина, от которой ему было немного не по себе.
Графиня де Сюржер приняла его в своём кабинете, вдоль стен которого стояли шкафы, заполненные старинными книгами. Она сидела за широким резным столом, на котором в строгом порядке были разложены бумаги и письменные принадлежности. Когда он вошёл, она подняла голову от книги, которую читала, и улыбнулась.
— Вы удивили меня своим визитом, господин граф, — произнесла она, жестом указав на кресло возле стола. — За столько лет знакомства вы ни разу не посетили мой дом. Впрочем, вряд ли вам когда-нибудь было интересно моё общество, а теперь вы к тому же так заняты на королевской службе, что, скорее всего, явились ко мне по
