Зеленый университет: Синдром самозванца - Светлана Залата
Фия сглотнула. Обернулась на Альбу, которая чуть улыбнулась в ответ, стараясь поддержать.
Первокурсница погладила еще раз висла, уютно устроившегося на коленях.
Хамл тихо мурчал.
— В общем… У меня… Я… Дети имеют воображаемых друзей. Ну до определенного возраста. А мои… Они есть со мной и сейчас. И это иногда… Мешает, в общем.
Фия замолкла, сжавшись на стуле.
— Такое может происходить, — спокойно отозвался менталист, — с некоторыми людьми, и одаренными, и нет. И да, с этим можно помочь. Не мгновенно, но можно. И для того чтобы я мог понять, что именно нужно делать, а не слепо перебирал варианты, мне нужно будет содействие. Это не причинит вреда и боли. Просто диагностика, немного сложнее той, которую вы сами будете учить в конце этого семестра.
Фия по-прежнему не двигалась.
— Существует довольно много этических правил, ограничивающих деятельность менталиста, и вас с ними познакомят уже в четверг, — продолжил Теор, — но основу всего составляет непричинение вреда. Такова и этика педагога. Вы поступили в университет потому что хотели этого, без денег и репетиторов. И это достойно уважения.
Альба могла поклясться, что она видит какую-то слабою, почти неявную паутину нитей, мало того что простирающихся от магистра к первокурснице, так еще и оплетающих ее и Хамла.
— Огромного уважения. Вы обратились за помощью, и я могу и хочу вам помочь. Но я наврежу если буду действовать вслепую. Как, скажем, если бы целитель просто пробовал выписать какое-нибудь случайное зелье, не зная диагноза. Так же ведь не происходит, верно?
— Только если целителю все равно, — немного монотонно отозвалась Фия.
— Безусловно. Но это — плохой целитель. А хороший все же сначала узнает, с чем имеет дело. Ты поступила в университет в поисках помощи, и нашла ее. Посмотри на меня, пожалуйста.
Несмотря на зажатость Фии, Альба не удивилась, когда первокурсница подняла голову, встречаясь с внимательным, завораживающим взглядом менталиста. Благодаря странной белой паутине, которую Теор до того выплетал ведь даже не жестами и разумом, а словно бы словами, обыденными словами, Пришедшая в некотором роде чувствовала все, что происходило. Или это был плод связи с Хамлом?..
Собственное раздражение и усталость отошли куда-то прочь. Альба впервые в своей жизни видела творимое опытным менталистом сложное воздействие, по сравнению с которым все диагностики, и даже небольшая работа с одурманенным Свеном, который после порции пара лотоса перестал отличать явь от фантазии, были ерундой. Она не могла понять, как перевести все ощущения на понятный язык и вообще как все осмыслить, но все же старалась.
«Они» были мужчиной и женщиной, чье присутствие в воспоминаниях Фии Теор заметил сразу, а вот природу старался понять, изучая эти самые воспоминания. Раскручивая нити ассоциаций прямо в чужом ментальном поле. Альба чувствовала как при этом менталист сравнивает воспоминания с некими «эталонами», чем-то похожим на стандартное состояние, индивидуальное у каждого, чтобы понимать, какие ассоциации нужны, а какие нет. Менталист искал в множестве прошлых образов нужные.
Альба не видела то, о чем были воспоминания, но видела иное — все они вели куда-то к надрыву. К искажению. К месту, походившему на смятую и расправленную после бумагу. Даже не так — на бумагу, которую положили поверх смятого и расправленного листа.
И «они» были плодом этой двойственности, ее частью, поднимающей голову тогда, когда кто-то слишком сильно мял верхний лист бумаги, так, что начинал проступать нижний.
Излом. Искажение.
И ведь оно было не одно. Просто все мялось, мялось и мялось…
Альба чувствовала, как медленно исчезали складки с верхнего листа. Как расправлялись вмятины и зарастали дыры, в которых был виден изорванный нижний слой. Сейчас, вот прямо сейчас из двух листов не сделать одного. Их нужно будет сплавлять, объединять медленно, постепенно… Но это возможно. И первый шаг к этому сделан.
Альба не сразу поняла, что последнее было не только ее мыслью, но и словами менталиста.
Ощущения слишком сильно захватили Пришедшую, и теперь она довольно медленно возвращалась в реальность.
— Вас переселят и выдадут новую форму, — Теор что-то быстро написал на листе, — отдайте это своему декану. Можете хоть сейчас, Анна де Валей свободна. И выпейте это перед сном, — менталист протянул ей знакомый Альбе пузырек, — увы, ваши друзья с вами всю жизнь, и за один раз их не убрать обратно туда, откуда они пришли. Но избавится от них возможно. Приходите завтра перед первой парой сюда, обсудим дальнейшие действия.
Альба старалась не шевелиться. Глухое раздражение, вернувшееся вновь, усилилось, кажется, в несколько раз.
Хамл спрыгнул на пол, но к Альбе не залез. Предательское создание. Наверное пойдет за первокурсницей. Нашел себе новую хозяйку.
Фия, несколько оглушенная произошедшим, но явно успокоенная и даже немного расслабившаяся, поблагодарила и менталиста, и Альбу зачем-то, и отравилась прочь, сжимая выданный пергамент словно сокровище.
Далекий звук колокола оповестил об окончании пары. Или начале следующей? Да плевать. Все равно Альба никого не хотела видеть. Хотелось пойти в лес. Подальше. За ограду, дальше и…
— Сиди на месте, — бросил менталист, смотревший куда-то в сторону пустым взглядом.
Говорил ли он с кем-то? А какая разница.
Будет еще указывать…
Альба поднялась на ноги, направилась к двери — и поняла, что дверь заперта. Но Фия выходила, так? А ее заперли! Заперли!
Раздражение переплавилось в ярость. Альба развернулась, желая высказать все, что хотела по поводу этого поступка, безумных первокурсниц, занудных природных магов и всего остального, но натолкнулась на взгляд менталиста. Внимательный такой взгляд, от которого оторваться сложно.
Злость вспыхнула — и осыпалась пеплом. Раздражение поутихло до терпимых пределов.
— Сядь, пожалуйста, обратно, — спокойно повторил Теор, — побегом ты от отката не избавишься к сожалению. Я твое состояние усугубил — дай мне и исправить все. Просто сядь для начала.
Альба через паузу все-таки подошла и села. Не потому что менталист заставил — потому что вновь ожило любопытство. Ну или теперь ее больше всего раздражало незнание.
Хамл запрыгнул на колени.
— Предатель, — мрачно заметила Альба.
— Он лишь чувствует состояние окружающих. Вот, возьми, — Теор протянул ей настой какого-то темного цвета. — Пока зелья я тебе даю чаще, чем чай, но что поделать. Действовать будет медленно, но все равно выпей.
— Что это?
— Один из вариантов восстановителя. С успокоительным.
Альба мрачно уставилась на менталиста. Тот только руками развел.
— А чего ты хочешь? Откат от использования Огня неслабо влияет на тебя, и ничего нет хорошего в этом влиянии. И я тебя только что в взаимодействие якорем затащил эмоциональным. Точнее изначально даже не я, — менталист мрачно уставился на Хамла, — а кое-кто владеющей интуитивной менталистикой, но не здравым смыслом.
Висл, устроившийся у Альбы на коленях, только важно посмотрел на магистра, явно желая показать, что ему все нипочем.
Пришедшая отпила настой. На вкус была та еще гадость.
Хотела помочь. Я помог. Хорошо.
— Желание сбежать куда подальше — естественный спутник переутомления, и в первой очередь эмоционального, — продолжил менталист. — И если речь идет о последствиях магии, то не стоит потакать этому желанию, может только хуже стать. Если не в магии дело — то тогда да, конечно, одиночество не помешает. Боюсь, на следующей паре тебе делать нечего, все будет раздражать, а о практике и речи нет. Лучше всего постараться лечь пораньше.
Альба отпила еще отвара.
— Вы знаете… ну. О внушении.
— Я видел воспоминание о вашей встречи с Фией, если ты об этом.
— И вы не…
— Не ругаюсь?
— Ну да. Нельзя же было.
— Ты защищала себя. Как это можно запретить? А после твой компаньон, решив, что нужно помочь первокурснице тебе довериться,
