Астроведьма против ну просто Настоящего Принца - Наталья Шевцова
— И, по-твоему, это позволительное поведение для взрослого мага — угрожать молодой ведьме утоплением, если она его сама не поцелует?!
— Но ты первая начала, ты задела его самолюбие!
— Ты сейчас о чьем самолюбии переживаешь? О его или о своём?
— Его…, естественно! Продолжай! Я тебя внимательно слушаю!
— Он… мошенничал в игре… И я всего лишь указала ему на это!
— Это была игра, Ди! Игра, призом в которой были поцелуи! Твои поцелуи, Диана! Если ты не готова была играть, не надо было начинать! Ты нравилась ему! Он решил, что он нравится тебе! Разве не так было?
Глава 27
— Так! Но он смошенничал! — продолжала я упрямо стоять на своём. — И мне было шестнадцать! И, возможно, в той ситуации я перегнула палку и повела себя слишком по-детски! Но всё же… ты не находишь, что ему, как человеку намного более опытному и взрослому, не стоило топить меня за это?
— А тапочками по лицу ты зачем ему надавала при всех?
— А откуда ты, к слову, и про тапочки знаешь?
— Там толпа народа была! — развёл он руками, цокая и качая головой, тем самым показывая, что он удивлён тем обстоятельством, что я в этом сомневалась.
— Я… я защищалась… просто…. Но у меня даже и в мыслях не было его унизить… Я просто за-щи-ща-лась! Как и с Луизой!
— Тапочками ты защищалась? — он приподнял правую бровь и недоверчиво уставился на меня.
— Он действительно слишком увлекся там… — я отвела глаза в сторону, вспоминая эту неприятную историю. — И да, я признаю, что я спровоцировала его, так как заявила, что скорей утону, чем… ну ты сам понимаешь… — я посмотрела в глаза принцу, надеясь увидеть там понимание, но его лицо выражало бесстрастный интерес. — Ну не люблю я, когда на меня давят или принуждают к чему-то! — невольно начала оправдываться я. На этот раз он понимающе хмыкнул. — В общем, — продолжила я, «поощренная» тем, что меня «понимают», — я нахлебалась воды более чем совместимо с игрой… и если бы… окружающие не вмешались… Понимаешь, я была абсолютно уверенна, что он позволил бы мне утонуть… Меня вынули из озера в уже практически бессознательном состоянии! — с нажимом проинформировала я об этом очень важном смягчающем мою вину обстоятельстве.
— Этого мне не рассказали… — напряженно кивнул он, непроизвольно сжав кулаки. — Продолжай!
— И вот только-только я пришла в себя и смогла подняться на ноги…, смотрю, а он направляется в мою сторону…. А я одной рукой держала одеяло, которое меня согревало, а в другой руке тапочки… Я испугалась, запаниковала и даже сама не поняла как, но я вмазала его по лицу тапочками … дважды. Могла и трижды…, но установившаяся вдруг абсолютно мёртвая тишина, сгустившаяся тьма и резко упавшая температура воздуха меня остановили. И мне стало так страшно…, что я предпочла… исчезнуть в тот же миг, благо Матильда была рядом. А потом я почти два года ничего не слышала о Рафаэле. Но спустя два года отец сообщил, что Рафаэль де Монморанси просит моей руки и мне пришлось с ним встретиться…
— И ты ему отказала… снова, — спокойно резюмировал Его Высочество.
— Не то, чтобы отказала…. Я просто объяснила, что не могу выйти замуж за того, кому пусть и однажды, но надавала по лицу тапочками… — передернула плечами я.
— Теперь я понимаю, как легко отделалась Луиза! — хмыкнул он. — Потому, что если выбирать между получить по морде тапочками при свидетелях или побыть с часик поросёнком, я бы лично выбрал стать поросёнком, — заржал он. — Кстати, а кто такая Матильда?
— Это Маркиза моей метёлке имя дала, — объяснила я.
— Как ты, кстати? Я имею в виду после попытки похищения и падения с высоты…
«— Ого! Мы наконец-то вспомнили о хороших манерах! — съязвила моя Венера».
— Нормально. Ты хорошо меня подлечил, — сухо поблагодарила я. — А что вы решили с Рафаэлем?
— Ищем…. Головных болей нет? А спина? — в его голосе звучала искренняя забота.
— Откуда вдруг эта забота? — ощетинилась я.
— Ты проспала, я беспокоился, и поэтому ожидал тебя под аудиторией. К тебе я сунуться не решился… там же охрана твоего отца… И, потом, зная, как болезненно ты реагируешь на непрошенные вторжения… в общем, я решил воздержаться…
— И дождаться, пока выловишь меня без охраны? — понимающе закончила его мысль я. — Нет, головных болей нет. Спина тоже не болит. Я просто проспала, такое случается.
— Но ты мне скажешь, если вдруг проявятся последствия падения… Так ведь?
— Скажу… — пообещала я вслух, а про себя решила, что нет, не скажу — обращусь к семейному лекарю. Дело в том, что, несмотря на то, что принц раздражал меня своей подозрительностью и инфантильностью, да ещё и выводил из себя самозацикленностью, всезнайством и занудством, его прикосновения всё же были слишком приятны, чтобы позволить им случаться вновь и вновь. К тому же, я понятия не имела, насколько я ему приятна или неприятна. В общем, мной было решено и постановлено, что о том, что он мне совсем капельку (ну или не капельку) нравится, он даже догадываться не должен… по стратегическим причинам, так сказать.
— А как ты смотришь на то, чтобы после занятий покопаться в архивах, которые в туннеле? — к моему превеликому облегчению сменил он тему.
— Совершенно положительно! Рауль, а как твой отец? Ему лучше?
— Также…
— Я бы хотела взглянуть на его анализы и исследования придворных лекарей. Это можно устроить?
— Ты думаешь, что увидишь то, что не смогли увидеть светилы магической медицины, защитившие диссертации и написавшие с десяток научных работ по зельеварению и целительству? — в его голосе была насмешка.
— Я думаю, что ты не в том положении, чтобы перебирать предлагаемой помощью! Не дашь ты — я попрошу материалы у отца!
— Та дам, что мне жалко! — пробубнил себе под нос принц слова согласия с моим запросом. — Тебя ждут, я так понимаю? — указал он на Эльку и Милу, уже минут пять ошивающихся поблизости, но нерешающихся приблизиться.
— Да, — не слушая о чём он, согласилась я, потому что моё внимание привлёк Андрэ, слишком мило беседующий с какой-то неизвестной мне девушкой и, очевидно, уже напрочь забывший о моём существовании.
— Следующие две лекции у нас раздельные, так ведь?
— Да.
— Встретимся в кафетерии после лекций или сразу у меня в кабинете?
— Да, — ответила я по инерции.
— Что «да»? — и он проследил за моим взглядом. — Ди? Что «да»? — повторил он, загородив мне
