Драконья соседка, или (не) тихие провинциальные будни - Анна Калина
Следующий увесистый трактат я листала уже из чистого упрямства. Я почти засыпала и без особого интереса всматривалась в старинные гравюры и тексты написанные древними шрифами. Знаете все эти загогулинки и завитки от которых чтение превращается в расшифровку смысла текста.
И вдруг взгляд зацепился на скопление фигур в углу одной из гравюр. Оскаленные, жуткие суества с серпами в костлявых руках. Черные одежды и капюшоны… Они стояли над телами солдатов полегших в бою. И я тут же принялась вчитываться в текст того трактата, который илюстрировала гравюра. Это было рассуждение на тему того, как история и мифология исказила облик тех существ, которые сейчас редко упоминаются.
Примером были Жнецы, которых спустя столетия стали упоминать в единичном числе — „Жнец“, да и изображали иначе. Чаще всего это делали для привлечения людей в храмы (маги прекрасно знали правду, но клятва о неразлашении сдерживала их от чтения лекций кому попало). Жуткий вид Жнецов пугал смертных и этот образ заменили на более романтический, где полускелет в лахмотьях заменили образом юноши в белых одеждах, а серп и вовсе убрали.
— Так я видела Жнеца? — непонимающе произнесла я.
Это многое объясняло. Я побывала на том свете, я стояла на границе с вечностью… Так вот чьи тени метались над погибшими! Так вот кто стоял за спиной Каспера… Теперь я отчасти понимала почему я могла видеть этих существ. Неужели я просто могу видеть вестников гибели, которым суждено уйти? Но почему заранее? Вдь Жнецы приходят в момент смерти, они не преследуют жертву… Они лишь сопровождают дух в момент перехода.
На вокзал я выбралась уже в темноте, когда сквозь метель едва просматривались размытые огоньки уличных фонарей. В вогоне пасажиров было не много, когда двери вагона почти закрылись, в него заскочил какой-то всклокоченный юноша с книгой. Я сонно отметила что это тот самый молодой человек, который помог мне собрать книги в библиотеке. Подумала и закуталась в шаль плотнее, а потом и вовсе заснула, убаюканная стуком колес. Теперь я знала, что не сошла с ума. Оставался еще вопрос зачем в дом Каспера приезжал Касо, но не на все вопросы можно было найти ответы в один миг. Ощущение путеводной нити, зажатой в руке, меня не отпускало. Рано или поздно клубок распутается, главное не торопиться, чтобы не запутаться еще сильнее.
* * *— Я чуть с ума не сошла! Как вам не стыдно?!
Когда на тебя орут в собственном доме да еще и с самого утра, то ни одной внятной реплики выдавить из себя не получается. Совершенно. Вот и я только и нашла в себе силы на вопросительный взгляд. Пэркинс стояла на пороге кухни с грозным видом потрясая половником. Половник был под стать медведице, внушающих страх габаритов. Что она им колотить собралась? Или кого? Я на всякий случай сделала шаг назад.
— Лиза, а что такого я сделала? — осторожно уточнила я.
И все же закончила спуск по лестнице.
— Я вчера чуть с ума не сошла! Где вас носило до поздна?!
Нет, все же сложные мыслительные процессы по утрам это задача не для слабых духом. Я и вправду явилась домой поздно, Лиза и дети спали. Я тихонько разделась и тоже завалилась в кровать, стуча зубами от холода. А утром меня сначала поднял с постели орущий под окном Гуляш, а потом орущая из кухни Лиза. Распевка у них, видимо, такая.
— Тоесть как я в лес гулять ухожу, — нашла я логическое оправдание, — все хорошо, а как в городе задержалась…
— В городе швали всякой полно! — грозно изрекла Пэркинс и потрясла в воздухе половником.
Логика заблудилась где-то далеко в болотах и принять участие в нашей с Лизой беседе не успевала. Я уже тоже начинала тряться в сути нашего утреннего разговора. Про шваль лесную я решила не упоминать.
— Лиза, я жила в Столице и там тоже было полно швали.
Я гордо вздернула подбородок и плотнее запахнула халат на груди. В доме было ощутимо холодно и у меня опять начинали сучать зубы.
— То были свои, привычные душегубы, — добила меня воими рассуждениями медведица, — Мы их повадки изучили, а тут поди знай какого они мышления?!
Не чем было крыть. Я терялась что ответить Лизе и во избежание скандала, просто сала глядеть в окошко. Тюль на окнах скрывал от меня то, что творилось на улице. Нельзя было разобрать какая там погода. Светило солнце, где-то белел снег. Судя по всему погода была не лучше вчерашней.
— Там снег! Выпал снег!
Этот вопль издала Зои, сбегая по лестнице. Девочка хихикала и радостно хлопала в ладоши, где-то наверху слышалось хлопанье дверей. Зои спрыгнула на следующую ступеньку, потом по лестнице затопали четыре лисьи лапки. Девочка радостно фыркнула и затормозила прямо напртив меня.
— Ай! Ай! Можно погулять перед завтраком? — преданно глядя на меня, заявила Зои.
Лисенок радостно вилял хвостом и переминался с лапки на лапку, явно изнывая от нетерпения побегать по снегу.
— Сне-е-е-ег! — Завопила Кира и тоже в облике лисицы сбежала по ступенькам.
Дин явился бз спецэффектов. Просто съехал по перилам лестницы издавая вопль похожий на брачный рев оленя.
— Там грязь, — хмуро заявила Лиза.
Дин тоже перекинулся лисом и с воплями „О! Да!“ уже крутился под дверью. В Столице пушистый белый снег был редкостью, чаще это был мокрый снег, который уже миг спустя превращался в кашу под ногами. Зимы в той области были теплыми, так что лепить снеговиков и играть в снежки детям приходилось крайне редко.
В богатых домах в каждом дворе была своя пора года, можно было магией в середине лета устроить локальный снегопад, или жару под моросящим дождем. Остальным горожанам была доступна только та погода, которую посылали небеса. А небеса нас не баловали.
— Я вымою полы, — шепнула я Лизе и распахнула дверь.
С крыши тут же с шелестом съехал слой снега и рухнул белым сугробом на порог. Снег таял, слышна была капель. Тратить время на споры было пустым занятием, а потому я тоже обратилась, выскакивая наулицу. За мной с визгом неслась ребятня.
Пахло мокрой землей и морозом. Мокрый снег лип к лапам, мы скакали по лужам, разбрызгивая вокруг себя воду и грязь. Лиза ворчала, стоя на пороге. Дин принялся хватать мня зубами за хвост и я с хохотом побежала прочь, прячась от брата. Кира и Зои тоже
