Ярослав Бабкин - Пар, свинец и электричество

Кучер первым делом распряг лошадей. Проверил запас воды в бочонке под сиденьями, но сразу поить не стал. А вот Гай смог напиться вдоволь. Вода в кожаной фляге сильно отдавала не то металлом, не то болотом, но он не обращал на это внимания. Пока он утолял жажду, а Полтиний возился с лошадьми, Сертий, неожиданно сноровисто для его рода занятий и сана, развёл костёр. Не успел Гай отвернуться, как тот откуда-то раздобыл сухих веток, высек огонь и вот уже вокруг потянулся терпкий запах дыма. Будущий мастер-телеграфист вдруг почувствовал себя до жути бесполезным и даже слегка расстроился.

Полтиний, тем временем, достал из-под козел тяжеленный карабин. Старый, ещё дульнозарядный, капсюльный. Толстый восьмигранный ствол отливал маслянистым блеском, и кое-где на нём проступала основательно стёршаяся гравировка. Кучер, вооружившись хранившимся рядом с карабином инструментом, аккуратно разрядил оружие. Протёр рукавом пулю, вытряхнул служившую пыжом восковую бумажку, высыпал порох в пороховницу и старательно вычистил ствол. Потом стал заряжать снова.

- Хлопотно, - сказал он в ответ на взгляд Гая, - но уж точно знаешь, что порох не отсырел и ствол не забился. Да и делать вечерами всё одно в степи нечего.

- А почему не взять казнозарядную? – спросил тот, - и бьёт дальше и перезаряжать быстрее.

- Мы не охотники. А ночью темно. Накоротке если промахнёшься, всё одно уже перезарядить не успеешь.

Он опустил в ствол палец, развернул пару раз, вытащил и посмотрел на свет. Палец был чистым.

- Вот так-то, - добавил он к сказанному раньше.

- Вокруг совсем никого, пусто, - заметил Гай, - в кого стрелять? Или ночью зверей больше?

- Немного больше. Но это сейчас. Лето. Сухо. Зверь ушёл либо на север, к леднику, либо в горы. Там трава зеленее. Но скоро пойдут дожди. Потом начнёт холодать. Зверь вернётся и пойдёт дальше на юг, зимовать. Вот тогда здесь будет не протолкнуться.

- Понятно, - кивнул Гай.

- А могут и дикари пожаловать, - добавил кучер, - а это совсем худо.

- Туземцы?

- Они в степи редко бывают, - вмешался Сертий, - только весной и осенью, когда проходят небольшие охотничьи партии.

- А летом и зимой? – Гай задал вопрос и почти сразу же смутился; взрослый человек, а ведёт себя как любопытный школяр.

- Летом здесь не на кого охотиться. А зимой, - Сертий потёр гладкую щёку, - зимой в здешней степи я и врагу не пожелаю кочевать.

У Гая были и ещё вопросы, но он решил выглядеть солиднее и промолчал. Теперь он сидел, опершись спиной на колесо дилижанса, и смотрел как темнеют над горами закатные краски. В бархатной толще неба проступили ранние звёзды. Он не слишком любил астрономию, но Вечерние Звёзды то знал. Их было видно уже обе – верный знак, что солнце ушло за горизонт и начинается ночь. Пронзительно голубой бриллиант, в котором при остром зрении можно было разглядеть крошечный серп, и яркая белая искорка рядом. Вечная пара. Планета и её спутник. Астрономы всё спорят о причине её чистого голубого цвета. Древние считали её сапфиром, а нынешние больше склонны предполагать, что планета состоит из воды. И даже, что в её океанах может быть жизнь.

Он посмотрел наверх. Звёзд становилось всё больше. Луны ещё не взошли. А небо здесь было чистым и глубоким. Внезапно Гаю пришла в голову мысль. А ведь, скорее всего они втроём – единственные люди на десятки миль вокруг. И от этого ощущение чуждости и пустоты окружавшего мира только усилилось. Как всё ж таки ещё малы достижения человечества со всеми его паровыми машинами и разнообразными устройствами. И как огромен мир. Сможет ли человек его подчинить? Нужно ли человеку его подчинять? Ему вспомнился бурливший в академиях научный спор, как раз достигший пика, когда он уезжал в Окциденталию. Сторонники версии естественного отбора доказывали, что виды животных могут изменяться со временем, и все ныне живущие организмы развились из крайне малого числа исходных форм, благодаря эволюции. Их противники указывали на прерывистый характер ископаемых находок и отсутствие видов, из которых могли возникнуть те или иные современные животные и растения. На что первые ссылались на недостаточную исследованность древних пород и ископаемых останков, попутно обвиняя противников в том, что те встают на религиозную, и даже еретическую, точку зрения, ибо не способны объяснить вспышки разнообразия и появления новых видов. Ведь живые организмы не могут появиться из ниоткуда, словно кто-то взял и открыл ворота в гигантский зоопарк, выпустив на волю очередную партию дожидавшихся своего времени животных. Аргумент был сильным и вынуждал противников эволюции на некоторое время затихнуть.

Не удержавшись от хулиганского искушения, Гай поинтересовался у Сертия, что он обо всём этом думает.

- Не знаю, - пожал тот плечами, - создатель, в бесконечном милосердии своём, не дал человеку всеведения.

- Вы полагаете, что знание – это зло? – предчувствуя спор, поинтересовался Гай.

- Меньше знаешь, крепче спишь, - резюмировал свой взгляд на проблему кучер Полтиний, убрал карабин и завернулся в одеяло.

- Если бы это было так, - заметил Сертий, - создатель бы не дал человеку и разума.

- Тогда почему всеведение плохо? – не унимался будущий телеграфист.

- Представьте себе, что вы знаете всё на свете, - улыбнулся священнослужитель.

- Представил.

- И что вы теперь будете делать?

Гай задумался.

- Ну, наверное… не знаю.

- Вот то-то и оно. Идеал должен быть недостижим. Иначе не к чему будет стремиться, - он подбросил в огонь очередную веточку, - если хотите, ложитесь спать в дилижансе. Может быть душновато, но зато не замёрзнете, когда к утру станет прохладно.

К утру действительно заметно похолодало, и чтобы хорошенько согреться Гаю пришлось потратить довольно много времени на гимнастику, которую он не слишком-то любил. Завтрак из сухарей, сыра и ветчины добавил ещё немного тепла в жилы. Затем Полтиний тщательно притоптал и залил остатками кипятка угли – не хватало ещё пожара в степи - и дилижанс покатился дальше, вдоль линии оплетённых проволокой столбов. Её назначение не давало Гаю покоя. По его прикидкам на эту оплётку проволоки ушло не меньше, если не больше, чем на провода. Некоторое время помучившись, он всё-таки осторожно спросил попутчика.

- Здесь использована редкая технология столбов с проволокой. Даже странно, почему они на неё решились.

- Почему странно? – удивился Сертий, - иначе звери так погрызут столбы, что уже через год придётся всё менять…

- А-а-а… - только и смог ответить Гай, которому столь очевидная мысль за сутки так в голову и не пришла.

Ближе к полудню карета остановилась.

- Что-то случилось? – подскочил задремавший было Гай; услужливое воображение моментально нарисовало ему сцены, одна драматичнее другой.