Лиз Уильямс - Расследование ведет в ад

В его размышления ворвался отдаленный гул, и, подняв глаза, инспектор увидел паром, который, покачиваясь, приближался к терминалу. Через пятнадцать минут Чэнь уже сошел с парома на противоположной стороне пролива и нырнул в лабиринт улочек, которые составляли остров Чжэньшу.

Район был небезопасный, и Чэнь шагал осторожно, однако беспокойства ему никто не доставил. Он считал, что вряд ли мужчина среднего возраста, в вышедшей из моды одежде сине-фиолетового цвета, вызовет чьи-либо подозрения. Однако время от времени он замечал, как кто-то вздрагивал и отходил в сторону, и значит, его или, по крайней мере, его профессиональную ауру распознали. Полицейских все недолюбливали, а копов, имеющих дела с Адом, — тем более. Так что Чэнь прошел по узким улочкам Чжэньшу без приключений, пока не оказался перед салоном похоронных услуг Лин Суло.

Салон выделялся среди соседних магазинчиков своим великолепием. Фасад черного цвета, отделанный под мрамор, позолоченные колонны по обеим сторонам дверей и красные фонари, свешивавшиеся с фронтона, выглядели кричаще и безвкусно. «Пожалуй, вполне уместно, — размышлял Чэнь, — если исходить из того, сколько граждан встречают окончание своего жизненного пути подобным образом». Одна из стен салона выходила на узкий переулок, который вел куда-то дальше в лабиринты Чжэньшу. Вывеска на двери сообщала, что салон похоронных услуг закрыт. Чэню никто не мешал, и он держал палец на кнопке дверного звонка, пока не задвигались жалюзи в лавках напротив. За настойчивым позвякиванием колокольчика он различил звуки шагов: кто-то торопливо шел через приемную. Дверь распахнулась, и перед ним предстал толстенький коротышка в длинном красном халате.

— Чего надо? Это место упокоения, а не какой-нибудь... — Глаза его широко раскрылись.

Чэнь до сих пор не мог понять, как люди догадываются о роде его занятий, должно быть, выдавало что-то в глубине глаз, некая внутренняя тьма, говорившая о тесной связи с запредельными мирами. В молодости он часами простаивал перед зеркалом, уставившись в него и пытаясь выявить, что так пугало людей, но даже самому Чэню его округлое, самое обычное лицо казалось мягким и невыразительным, как луна. Возможно, именно эта невозмутимость и лишала других присутствия духа.

— Прошу прощения, — примирительным тоном заговорил толстяк. — Я сразу не понял.

Чэнь предъявил свой жетон:

— Департамент полиции. Участок тринадцать. Инспектор уголовного розыска Чэнь. Вы не будете возражать, если я войду? Хотелось бы задать вам несколько вопросов.

Рассыпая уверения в том, какая честь оказана заведению, толстяк проводил Чэня вовнутрь. Там царила такая же показуха, как и снаружи. Чэня провели в длинную, увешанную зеркалами комнату с ярко-красным ковром. В дальнем конце в аквариуме во всю стену плавали карпы, и их тени, отражаясь в бесчисленных зеркалах, уходили куда-то в бесконечность. Толстяк дважды хлопнул в ладоши, и появилась маленькая, болезненного вида служанка.

— Чаю? — шепотом спросила она.

— Благодарю. Какой у вас сорт?

Служанка на миг зажмурилась и стала перечислять:

— Улун «Нефритовый дракон», персиковый с женьшенем, «Черный порох»... — Она назвала сортов пятнадцать, пока Чэнь не остановил ее. Чувствовалось, что салон похоронных услуг не бедствует.

— Мне любой из улунов. Благодарю вас.

— Так вот, инспектор, — дородный хозяин салона похоронных услуг устроился в ближайшем кресле, — я — Лин Суло, владелец этого заведения. Чем можем помочь?

— Насколько мне известно, неделю назад вы занимались подготовкой к проведению похорон девушки по имени Перл Тан. Дочери человека, которого представлять не нужно.

— Да, верно. Печальная история. Такая молодая женщина. Анорексия[4]в самой тяжелой форме. Вот вам пример, — тут господин Лин глубокомысленно покачал головой, — того, что даже самые материально обеспеченные среди нас могут не достичь настоящего счастья.

— Мудро, весьма мудро сказано. Простите за деликатный вопрос, но не произошло ли на похоронах что-либо необычное?

— Что вы, об этом и речи быть не может. Вам следует знать, инспектор, что наша компания очень старая. Семья Лин занималась похоронным бизнесом еще в семнадцатом веке в Пекине, и только потом я перевел бюро сюда. У нас очень старые связи с соответствующими властями. И с бумагами никогда проблем не было. — Последовала небольшая пауза. — Могу ли я спросить, почему у вас возник такой вопрос?

— Ваше заведение действительно считается самым почтенным, — сказал Чэнь. — Но боюсь, что-то из ряда вон выходящее — несомненно не имеющее никакого отношения к тому, как были организованы похороны, — все же случилось.

— Что вы говорите? — На лице Лина промелькнула тень обеспокоенности, и Чэнь отметил это для себя.

— Видите ли, получается, что юная дама, о которой идет речь, по сути дела, не достигла небесных берегов. Я видел фотографию ее призрака, и оказалось, что в настоящее время она обитает где-то у ворот Ада.

У пораженного Лина аж челюсть отвисла.

— Ада? Но ведь выплаты сделаны, жертвоприношения заказаны, все честь по чести... Ничего не понимаю.

— Вот и ее мать не понимает.

— Бедная женщина, она, должно быть, обезумела от горя.

— Естественно, она переживает, что душа ее единственного ребенка не витает в персиковых садах Рая, а, как это теперь выясняется, бродит по местам, которые иначе чем сомнительными не назовешь.

— Я покажу вам документы. Сейчас принесу.

Лин и Чэнь стали вместе изучать бумаги. Даже на опытный взгляд инспектора они были в полном порядке: въездная виза от Небесных властей, сбор за погрузку на ладью для призраков, разрешение на переезд через море Ночи. Он был уверен, что сможет получить объяснение появления Перл в инфернальных пределах от Лина, но круглое лицо владельца салона изображало саму вежливую озабоченность.

— Что ж, — произнес в конце концов Чэнь. — Это настоящая трагедия, но я не вижу, чтобы были допущены какие-то нарушения. Насколько я понимаю, вы действуете на условиях строгой конфиденциальности, но если вам случится услышать что-либо...

— Вы будете первым, кто узнает об этом, инспектор, — заверил Лин.

Затем последовали бесчисленные изъявления взаимной благодарности, и Чэнь удалился.

Он вернулся в участок, намереваясь сделать кое-какие дополнения к своему докладу, но его сразу вызвали в кабинет начальника. Когда Чэнь входил, тот внимательно посмотрел на него. «Капитан Сун Су сейчас особенно похож на одного из потомков Чингисхана», — мелькнуло в голове Чэня. Сун был из уйгурской семьи с далекого запада Китая, и все знали, что он гордится своим происхождением. «Хитрый тип, — размышлял Чэнь, — выглядит так, как все представляют себе варвара,[5]а сам пользуется этим, чтобы скрыть острый ум».