Дмитрий Баюшев - Клиника Сперанского

   - Кто заплатил? - сказал Новиков. - Изуродую.

   Для внушительности завернул руку еще больше, в суставе хрустнуло.

   - Пусти, сволочь, - заорал тип и от боли заколотил ботинками об асфальт.

   - Ну? - сказал Новиков, не отпуская.

   - Фадеев, - проорал тип.

   - Василий Гордеич? - уточнил Новиков.

   - Да, да, - прогнусавил тип.

   Дальше пошла такая похабщина, что Новикову стало противно.

   - Всё, парень, тебе хана, - сказал он, встав с распластанного противника. - Есть золотое правило: если сдал заказчика, тебе не жить. А ты, вонючка, сдал. Тут рядышком отделение милиции, так я тебя туда даже не поведу. Что толку-то? Фадеев приказал меня замочить или отобрать дипломат? А? Не слышу.

   - Замочить, - глухо пробубнил тип. - И прихватить дипломат.

   Начал вставать, опираясь на здоровую руку, вторую, покалеченную, боясь ею шевельнуть, держал за спиной.

   Мимо проехал троллейбус и сразу вслед за ним милицейский газик. Впрочем, нет, газик затормозил, начал сдавать назад, к обочине.

   - Не дури, - посоветовал типу Новиков, отпихнув ногой нож в сторону. Получилось незаметно.

   - Что, Петрович? - сказал из газика старлей Сорокин, хороший, кстати, мент. - Помощь не требуется?

   - Привет, - ответил Новиков. - Человек вот упал, расшибся.

   - Расшибся? - переспросил понятливый Сорокин. Слева от него за баранкой имел место сержант Абуталипов, а за сержантом на заднем сидении здоровенный лейтенант Гвоздырин с игрушечным автоматом АКМ. На самом деле АКМ был не игрушечным, просто Гвоздырин был ну очень здоровенным. - Надо помочь человеку, коль расшибся. Садись, приятель.

   - Да ладно, - пробормотал тип. - Тут недалеко, я сам.

   И боком-боком начал уходить, потом побежал.

   - Дурак, - сказал вдогонку Новиков.

   - Брать? - спросил Сорокин.

   - Берите, - ответил Новиков. - Он от Фадеева.

   Абуталипов дал по газам...

   Родители уже спали. Андрей прошел в свою комнату, запер дверь на щеколду, после чего, водрузив на стол дипломат, открыл его.

   Вот что там было: бесшумный пистолет ПСС с пятью коробочками патронов, разрешение на право ношения огнестрельного оружия, автоматический нож, удобная "сбруя" для пистолета, кожаный чехол с остро заточенными сюрикэнами - метательными "звездочками", мобильник, цифровой фотоаппарат "Canon", аптечка со спецтаблетками на все случаи жизни и, наконец, увесистый пакет с деньгами, где наряду с рублишками мелькали пачки долларов и евро.

   Мда, не слабо.

   Спрятав дипломат в шкаф под теплое одеяло, Андрей почистил зубы, лег в кровать и, прежде чем заснуть, минут десять вспоминал всё, что ему было известно о Фадееве...

   Фадеев Василий Гордеевич, пятидесяти с небольшим лет от роду, русский, женат, имеет дочь - ученицу престижного колледжа. На этом нормальная часть биографии заканчивается и начинается специфическая, характерная для периода недоразвитого дебильного капитализма. Имея среднеспециальное образование, работал рядовым бухгалтером на Базе ОРСа, но уже через год после горбачевской "перестройки" командовал собственным предприятием по производству пива. Еще через год, наварив на пиве изрядную деньгу, переключился на игорный бизнес, ездил на учебу в Италию, откуда вернулся с загорелым пупком и новым опытом по взаимоотношению с государством. В разгар правления Ельцина подмял под себя игорный бизнес, а также торговлю спиртным в регионе. Проверить его деятельность невозможно, потому что с властью на "ты". Вкладывает энные суммы в производство продуктов питания и их торговлю, щедро спонсирует местные культурные мероприятия, в том числе студенческие кавээны, отчего у студентов в фаворе. Почему, спрашивается, не быть в фаворе, если пиво на кавээнах бесплатное? На ножах с депутатом Руденским, тем самым Руденским, который секссимвол Госдумы.

   Это видимая, надводная часть, подводная же, как у всякого айсберга, много обширнее. Тут бы и покопаться хорошим опытным следователям, потянуть за ниточки орагнизацию, созданную Гордеичем по сицилийскому варианту, но нет, скользок, за копчик никак не ухватишь, да и радетели уж больно влиятельные.

   Спрашивается, где, на каком перекрестке миллионеру Фадееву перешел дорогу скромный капитан госбезопасности Андрей Петрович Новиков, чтобы посылать по его душу бывшего зэка? В глаза ведь друг друга не видали, даже на одном гектаре не сидели.

   По хорошему-то надо было бы сдать этого ухаря вместе с ножом в милицию, там как раз Морозов на дежурстве, который уж если прицепится, так прицепится, да вместе с Морозовым произвести перекрестный допрос с пристрастием, после которого, если умеючи, и мумия заговорит, но нельзя. Коль уж намечено проститься с кабаном Загрицыным, так нужно прощаться. Во время допроса обязательно вскроются нехорошие факты, будет возбуждено дело, и тогда вот так запросто не уедешь, тогда прости-прощай калымная работа в белокаменной. Главное же, конечно, дипломат. Ухарь бы про него обязательно проболтался, а в нем, извините, вовсе не снаряжение отстаивающего честь мундира чекиста, но причиндалы купленного с потрохами тайного агента. Кто же с такими вещдоками проводит допрос с пристрастием?

   И всё же интересно, сказал себе Андрей, засыпая. Что это Фадеев на меня взъелся?

Глава 4. Особняк Фадеева

   Следующий день прошел в глупых хлопотах, которые всегда бывают при увольнении, и о нем в принципе можно было бы умолчать, если бы не одно "но". Где-то около шестнадцати по служебному телефону позвонил старлей Сорокин и сообщил, что пятнадцать минут назад в СИЗО Юрий Кухаров самолично свернул себе шею.

   - Какой еще Кухаров? - не понял Андрей, который до этого потрошил свой сейф, не понимая, как в такой неприметный металлический шкаф могло влезть столько барахла.

   - Вчерашний. Который расшибся.

   - А, этот, - сказал Андрей, нахмурившись. - И как же он умудрился?

   - Кинулся башкой в стенку, как носорог, - объяснил Сорокин. - Впервые такое вижу. А что между вами было?

   - Ничего особенного, - ответил Андрей, которому отчего-то стало неприятно. В принципе, фиг с ним, с ухарем, но какой-то ком остался. - Потребовал денег, я ему загнул салазки.

   - А почему ты сказал, что он от Фадеева? - не отставал Сорокин.

   - А он что тебе сказал?

   - Не, ну я первый спросил.

   - И всё же интересно.

   - Да ничего не сказал. Плевать, говорит, я на вас хотел.

   - Всё ясно, - произнес Андрей. - Думал, что Фадеев его вытащит, а тот дал понять, что не вытащит. Вот он, родимый, сам себя и забодал. Но что-то же он сказал. К примеру, ты знаешь, что его зовут Юрий Кухаров. Или это ты по наитию?