Карина Пьянкова - Долго и счастливо

— Здравствуй, как ты? — тут же перешел к самому главному Такео. — Шинджу там на телефоне уже несколько минут висит. Макото-сан совсем замучила?

— Не то слово… — измученно вздохнула я, радуясь спокойствию и теплу, которые ощущала всякий раз, когда говорила с Такео. — Она меня уморит с этим платьем! Сделай хоть что-нибудь! Иначе к алтарю пойдет еле живой от истощения сугроб!

Он только рассмеялся. Пару секунд размышляла, то ли обидеться на такую реакцию, то ли разделить его веселье. Выбрала второе. На Такео невозможно злиться. Совершенно.

— Джули, ты самая красивая девушка на земле. А Макото-сан — очень хороший дизайнер. Ты будешь прекрасна на нашей свадьбе…

В голосе моего нареченного слышалась такая бездна восторга… Я даже немного примирилась с мучительной действительностью. Когда знаешь, что тебя любят так сильно, как Такео любит меня, все проблемы кажутся совершенно незначительными.

— Я тебя люблю, — торопливо шепнула я в трубку и мгновенно отключилась, покраснев до отвратительного свекольного оттенка под насмешливым взглядом Лиллен. Паршивка просто обожала наблюдать за мной во время разговоров с женихом. Делала она это и сейчас, потешаясь надо мной от души.

Я до сих пор не привыкла говорить Ватанабэ такие простые слова, дико смущаясь каждый раз. Парадокс, но я могла, не моргнув глазом, выслушать самые красочные описания постельных подвигов от знакомых и не почувствовать при этом себя действительно неловко, а вот без стеснения сказать о своих чувствах жениху почему-то не выходило.

Жених… Жутко звучит… С момента скоропостижной помолвки прошло лишь две недели, и в моей голове все еще не уложился тот факт, что уже через месяц я стану законной женой, то есть перейду в полное и безраздельное владение одного конкретно взятого мужчины. Как-то… странно это и непривычно… И слишком быстро.

На душе после короткого разговора с моим несчастьем, как всегда, потеплело и возникло стойкое убеждение, что все сложится действительно даже не хорошо, а прекрасно. С ним по-другому и не бывало. И Такео обещал мне не так давно сказку, а он, оказывается, очень упорен в достижении поставленных целей.

— Я снова жива, — успокоенно констатировала я, чувствуя, что с плеч падает невидимая, но неподъемная тяжесть.

Платье больше не напоминало отвратительный белый стог и стало настоящим нарядом принцессы, о котором с детства мечтают все девочки, я из тощей превратилась в стройную, и даже новая стрижка меня теперь не портила, как казалось еще несколько минут назад. Магия — вещь обыденная… Настоящее волшебство для меня творил только Такео.

Лил после моих слов хитро усмехнулась и снова позвонила. На этот раз — по городскому. Страшно было представить, сколько она в последнее время просадила на международные звонки.

— Мисаки-сан, можете дать отбой Кавамуре-сану, с Джули теперь все в порядке, — кокетливо прочирикала напарница в трубку.

С Кано она общалась утрированно вежливо и при этом совершенно безбожно флиртовала, откровенно измываясь над парнем, который все еще ощущал себя больше мальчиком, чем мужчиной. Больше никто из In the Dark подобного официоза не удостаивался.

— Что? Теперь его от телефона уже не отдерешь? Ну ладно, извините, что сорвали вам репетицию. Опять. А? Такео-сама все равно ходит, улыбается как идиот и ничего не делает? Ну ладно… Вы только Такео-сама передайте: содержать жену и детей — дорогое удовольствие, так что работать нужно усердно.

Благодаря Лиллен у меня появилось немного свободного времени. У Шинджу и его девушки сейчас было очередное обострение конфетно-букетного периода, и висеть на телефоне они могли бесконечно. Честно говоря, меня ужасно интересовало, насколько все у них изменится после помолвки, когда отношения перейдут из стадии обещаний в стадию обязательств. Останутся ли они настолько же влюбленными друг в друга?

От размышлений меня отвлекла начальница, явившая сирым и убогим подчиненным свой светлый и грозный лик. Миз Коллинз вышла в приемную с какими-то бумагами и одобрительно оглядела надетую на меня заготовку платья.

— Джулия, хорошеешь с каждым днем. И платье удивительно тебе идет. Еще убрать пару килограммов…

— …и меня унесет сквозняком в окно, — мрачно закончила я, почти с отвращением разглядывая свои изрядно истончившиеся руки. А ведь и до того не пышкой была, если смотреть на меня глазами нормальных людей, а не тех, что работают в индустрии моды. — Дженнет, меня все устраивало и раньше. Такео, кстати, тоже.

— А я твоего мнения и не спрашиваю, — хмыкнула пока еще моя босс. — Я на этих условиях отпустила тебя из журнала.

— Но вы сделку обговаривали не со мной, а с Такео! Это ведь нечестно! — возмутилась от всей души я, понимая, что не избавлюсь от этих пыток до самой свадьбы. — И я не имущество! Вы просто не имеете права решать, выйду я замуж или нет!

О том, что выйду я или нет за Ватанабэ, в итоге решила именно миз Коллинз, я предпочла тактично умолчать.

— Жизнь жестока, — насмешливо улыбнулась главный редактор, смерив меня изучающим взглядом. — Я хочу увидеть на свадьбе идеальную девушку, символ «Фейри стайл». Ты окажешься на обложках журналов по всему миру, придется соответствовать. После можешь снова отъедаться сколько твоей душе угодно, если Ватанабэ посчитает, что ему нужно за что-то подержаться.

Думаю, мой нареченный в итоге примет меня в любом виде и любого веса… И уж точно не станет указывать, как я должна выглядеть. Иногда хочется понять, чем я заслужила такую беззаветную любовь, что я такого сделала в своей жизни хорошего… Такео, когда я озвучила эту мысль, ответил мне просто и искренне: «Я люблю тебя за то, что ты есть». И крыть мне было нечем.

Когда я после долгого и мучительного рабочего дня вернулась в собственную квартиру в надежде на покой и отдых, выяснилось, что там меня ждало самое жуткое испытание, с каким я могла сейчас только столкнуться… Страшнее всех диет и косметологов, вместе взятых.

Родители.

Мои родители, решившие: раз дочка сама упорно не является пред их очи для объяснения происходящего безобразия, то вполне можно явиться к ней самим и разобраться, что к чему… Увидев маму с папой в собственной гостиной, я прокляла тот день, когда решила, как и положено любящей дочери, дать им ключи от своего жилища.

Часы на стене показывали половину одиннадцатого, день в офисе меня вымотал почти до смерти, а выражение лиц дражайших родителей говорило, что это еще далеко не конец моих сегодняшних мучений.

— Э… Привет, — робко поздоровалась я, мечтая оказаться как можно дальше от собственной семьи. Желательно на необитаемом острове посреди океана и вместе с Ватанабэ.