Вертолет-Апостол - Александр Чекмарев
А тогда все началось с маленькой занозы. Малюсенький кусочек дерева, впившийся в пятку Макара, когда он бега л босиком по дощатому полу пионерлагерной веранды. Пионерский лагерь, тот самый, из которого Макар написал душещипательное письмо своему брату, ставшее впоследствии ценной семейной реликвией:
«Здравствуй, Сергей!
Вот пишу тебе письмо. Вчера мы приехали в лагерь. Добрались нормально, на автобусе. Здесь очень хорошо. Мы живем в деревянном доме. Дом стоит в лесу. В доме всего три палаты. В первой палате девочки, во второй палате мальчики, а в третьей — мы. Нас десять человек...»
Если бы не было той маленькой занозы, не было бы и «Апостола». Ни первого, ни второго и уж тем более третьего. Макар физически не мог достать ее сам, а обратиться к кому бы то ни было за помощью боялся. А заноза мешала свободно ходить и уж тем более бегать. Вот тогда-то Макар и решил записаться в какой-нибудь кружок и почему-то выбрал авиамодельный. Пока другие дети купались, играли в футбол, ходили в лес, то есть занимались тем, чем и полагается заниматься детям в пионерском лагере, наш маленький «Кулибин» постигал азы аэродинамики в сумрачном помещении пионерлагерного клуба. Первой его моделью стал планер, затем самолет, оснащенный двигателем внутреннего сгорания. Но они как-то не приглянулись Макару. Следующим этапом стал вертолет. Здесь впервые Макар избавился от стереотипов. Ему очень хотелось изобрести что-то свое, личное. Каждое утро Макар, прихрамывая, отправлялся из корпуса в клуб, чтобы провести там целый день. Творческий процесс продолжался почти два месяца и был лишь однажды прерван на один день, когда Макара силком отвезли в больницу и достали-таки из его многострадальной ноги злосчастную занозу. Уязвимость конструкции заключалась в том, что она должна была быть абсолютно легкой, дабы иметь способность быть поднятой в небо с помощью маломощного электромоторчика. Это было новшество в авиамодельной практике тех лет. Слет юных любителей неба проходил в Тушино в начале учебного года. Макар ждал этого соревнования как манны небесной. Апостол — первый, потрясываясь от натуги, поднялся в воздух на два метра от земли, после чего легким дуновением ветерка был завален набок, потерял управление и рухнул к ногам своего рыдающего создателя.
Трагедия оказалась настолько болезненной по своему объему, что полученную в результате душевную травму Макар переживал в течение почти десяти лет. Все эти годы Апостол-1 пылился на захламленных антресолях. Только в 88-ом году Макар решил вернуться к забытой когда-то теме. Это произошло опять-таки летом, когда его новые друзья и подружки разлетелись из пыльной Москвы кто куда на каникулы. Макар остался в одиночестве и изнывал от тоски в небольшой двухкомнатной квартире в одной из московских новостроек, которую они с мамой получили по очереди пару лет назад. Тоска с утра до ночи. В тот день, когда Макар решил разобраться на антресолях, его мама была на работе, по телевизору ничего интересного не показывали, книжки Макару уже успели порядком поднадоесть, короче, более интересного занятия он для себя не подобрал. Макар очень обрадовался, когда углядел в дальнем углу антресолей запылившийся от времени вертолет. Вот оно — то интересное дело, которое убьет много времени и отвлечет от постоянной скуки. За несколько дней комната Макара превратилась в мастерскую, Макар правда обзывал ее конструкторским бюро. Главная сложность в производстве второй модели Апостола заключалась в том, что в те годы в нашей стране существовал только один тип маленьких бытовых электромагнитных двигателей, которые были, с одной стороны, маломощные, а с другой — достаточно тяжелые. Все попытки Макара как-либо усовершенствовать их десять лет назад так и не увенчались успехом. Так что пришлось волей-неволей опять-таки использовать пресловутый двигатель внутреннего сгорания. А надо сказать, что Макар не хотел загрязнять окружающую среду каким бы то ни было способом, потому что любил природу во всех ее проявлениях. Но все же он испытал чувство огромного удовлетворения, когда Апостол-2 уверенно поднялся в воздух и, подчиняясь каждому приказу Макара с пульта дистанционного управления, описал глубокую дугу над деревьями и послушно приземлился у ног своего конструктора. Макар был счастлив и каждый день начинал с того, что уходил со своим детищем с утра из дома на близлежащий пруд, придумывая все новые испытания для Апостола. Только к вечеру Макар и Апостол возвращались домой, и еще до самой ночи неугомонный механик что-то смазывал, подкручивал, пытаясь на основе совсем слабой материальной базы довести до совершенства каждый узел, каждый кусочек любимой им игрушки. Но однажды Макар и Апостол слишком долго задержались на пруду. К тому времени все нормальные отдыхающие там люди уже разошлись по домам, и шайка местных хулиганов подкараулила увлеченного испытателя. Они были моложе Макара, но их было шестеро, и никто не пришел на помощь. Макар отчаянно бился из последних сил. Он защищал Апостола как мать защищает своего ребенка, но результат оказался далеко не в его пользу, Макар был избит, а Апостол превращен в груду обломков. Так закончился короткий путь Апостола-2. И опять была душевная травма, и опять перерыв в конструкторской деятельности почти на десять лет.
Продолжение 1 части.
Третья модель Апостола, в отличие от обеих своих предшественниц, умела не только летать, подчиняясь командам с пульта, но еще обладала способностями видеть, слышать, захватывать щупальцем различные предметы, она даже имела некое подобие рта. Две небольшие металлические клешни, попеременно двигаясь, сгребали на лоток в носовой части вертолета все, что попадалось им на пути. Это приспособление придавало Апостолу некое внешнее сходство с жуком, идея оснастить им вертолет пришла Макару в голову еще ранее, когда он наблюдал за работой снегоуборочной машины. Вообще говоря, клешни и щупальце выполняли схожие действия, но выгодно дополняли и взаимозаменяли друг друга в случае непредвиденной поломки. Апостол-3 был изначально задуман и сконструирован в криминальных целях. Макару уже было тридцать лет отроду, он был умудрен опытом и не обременен работой. Он остался
