Кружево - Ирэн Блейк
Многие в деревне посматривали на нас косо. Некоторые, наоборот, в основном торговцы улыбались, видно по одежде зная, кто мы такие и что пришли сюда не с пустыми руками. Почти все девчонки разделились и то и дело бегали по лавкам в поисках кружев, бисера, пуговиц и бус, а также всяких дамских штучек в виде помады и румян для бала. Мне же захотелось сладких леденцов на палочке и горячих булочек, и поменяв кое-что из вышитого на деньги я первым делом направилась в сторону запахов.
Рынок был квадратным, окружённым лавочками и магазинчиками, двери которых были украшены еловыми венками с красными бантиками и колокольчиками. На сцене выступал кукольный театр. И подле неё копошилась уйма детей. Мне тоже было интересно – и я остановилась. Деревянная куколка в пышном платье точно живая танцевала на сцене и то и дело прихорашивалась не в силах выбрать наряды из огромного ассортимента на длинной вешалке. Другая куколка с чепчиком и в строгой одежде женским писклявым голосом выдавала ей цветастые комплименты и всё пыталась припудрить первой куколке носик. Наверное, это была какая-то сказка, про дочку казначея и её богатых ухажёров, которым чтобы понравиться нужно строить глазки и томно вздыхать. А куколка девушка- красотка в платье, судя по всему, мечтала о любви и прекрасных принцах.
Задержавшись ещё на минутку, я пошла в булочную. Здесь кроме пирожных, булочек и всевозможной выпечки подавали горячий сидр, какао и чай. Это было так здорово. Сесть за столик, и есть пирожное, запивая горячим какао. Слушать смех и капризы детишек, разговоры их мам кумушек-сплетниц. Не раз по улице проезжала двуколка. И седой кучер то и дело подгонял лошадь, махая кнутом. Я согрелась, наелась, но всё же отчего-то мне стало грустно. Детишки, которых я видела за окном через дорогу , носились по полю и лупили друг дружку снежками. Я вздохнула. Денег от продажи моих вышивок и салфеток с лебедями оставалось ещё чтобы зайти в последний магазин. Я заслушалась песней и остановилась возле сцены. Детишки ушли. Возле сцены оставались лишь взрослые люди с корзинками продуктов. Толстая бабка в платке толкалась среди них и продавала пирожки. Румяные чернявые девки в ярких платьев кружились по сцене и под гармошку смуглого мужичка в меховом тулупе горланили песни о жарких кострах вечерами и скачках в степи. Я поспешила уйти, на лице выступили слезы. В ушах застыли слова песни. Затем их сменил глубокий голос мамы, который баюкал меня колыбельной, когда я просыпалась в ночи от детских кошмаров. «Я никому не отдам тебя милая, никому не позволю обидеть тебя, мой сахарный зайчик». Я сглотнула комок в горле. Отчётливо вспомнилось лицо мамы. Её глаза были таки ми же, как у меня самой – янтарными, яркими, ласковыми. Как же она тогда отдала меня Мистрис. Она же любила меня, точно помню, что любила меня. сюда. Возле двери магазинчика я остановилась, чтобы передохнуть и придти в себя. И подняла голову, чтобы увидеть высокого широкоплечего юношу в отделанном мехом кафтане с резким профилем и тёмными глазами на плече, которого висела связка упитанных кроликов. Рядом с ним шагал чёрный как смоль, крупный и лохматый пес. На мгновение мы встретились взглядами. Он задержал свой взгляд на моём лице, посмотрел на меня как-то странно, будто что-то вспомнив, будто бы хотел что-то сказать, но не решался, а я отвернулась, быстро открыла дверь магазинчика и вошла внутрь. Высокого статного паренька я уж точно не знала – и откуда бы он мог меня знать.
За прилавком книжного магазина ютился низенький мужчина с длинным носом и очками массивной оправе. Он походил на гнома из сказок. Только бороды не хватало. Вокруг всё было уставлено книгами. Книги лежали на полу, на табуретке, на высоком подоконнике, заслоняя собой свет. Вот отчего здесь было так сумрачно.
–Чем могу вам помочь,– голос мужчины был довольно приятным, хотя тон отнюдь не напоминал дружеский. Он окинул меня оценивающим взглядом, пробежался взглядом по платью, матерчатой сумочке, а потом взглянул в моё лицо. Наверное, ученицы Мистрис редко сюда заглядывают.
–Добрый день, – улыбнулась я. У вас есть детские сказки,– внезапно выпалила я. С картинками. Хотя шла сюда в поисках чего-то другого. Он хмыкнул и жестом показал на дальнюю полку.
Я долго стояла и листала книги. Солнечный день за окном угасал. Я листала книжки, выбирая те, что были с картинками. Отчего-то это было для меня важно. Он кашлянул. Кажется, собирался закрываться. Что я искала? Не знаю, никак не могла вспомнить. Продавец кашлянул, я услышала, что он вышел из-за стола и направляется ко мне. Пальцы зацепились за тонкую книжку в красочной обложке, я взяла её и повернулась к мужчине, спросив:
–Сколько это стоит? Он назвал цену, и я заплатила, потом покинула магазин, спрятала книжку в сумочку. Не хотелось, чтобы её кто-нибудь видел. В замке Мистрис никто не читал книг. Солнце стало багрово-красным. Нужно было спешить. Иначе как я потом попаду в замок. Деревенские жители уже разошлись. Сцена пустовала. Только на поле возле пруда потрескивал костер. Там во всю резвилась местная молодежь. Сердце сдавило. Мне вдруг сильно захотелось пойти к ним. Тоже прыгать через костёр. Водить хороводы. Но я не могла. Не могла пересилить себя. Не могла подвезти мать, ведь она, наверное, хотела для меня лучшей жизни, поэтому и отдала Мистрис. Не так ли?
Я не видела ни души. Магазинчики и лачки были закрыты. Я бежала, потому что боялась опоздать.
–Эй,– кто-то окликнул меня. Я оглянулась и увидела того самого паренька стоящего возле берёзы. Только с ним не было пса, как и связки кроликов на плечах.
–Не бойся, я не кусаюсь – сказал он. – Я просто хотел кое-что у тебя спросить..
Я нахмурилась. Мне стало любопытно. Что бы такого могла знать я, не покидающая стен замка. Я уже сделала шаг в его сторону, как услышала, как меня зовут по имени:
–Эмбер! Эмбер! Уезжаем! За озером стояли повозки. Ржали лошади. Только на мгновение я посмотрела в его сторону, губы прошептали:
–Прости, мне надо бежать. – Я побежала к тропе обходящей замёрзшее озеро. Бежала, из последних сил. Лёгкие
