Гиблое место - Ольга Сатолес
— Мне за вас стыдно, — шипел я напарникам по дороге в номер и чувствовал затылком, что ещё немного, и Вэя расплачется. — Я вижу, ребята, у вас времени свободного хоть отбавляй… Значит, его было достаточно, чтобы осмотреть места преступлений и набросать предварительную версию?
Напарники виновато молчали.
— Я так и знал — никто ничего не делает. — А ведь в ваших кунах та же самая схема преступлений, что и у меня.
— Мы никогда никуда самостоятельно не ходим, — заныл Клод.
— Ян, мы не хотим сделать что-то не так, поэтому без тебя ничего не смотрели, — подхватила Вэя. — Здесь незнакомое место. Зачем рисковать!
— Выкрутились…
На Вэю я был сердит больше всего. Ладно бы Клод, но Вэя…
— Значит так, друзья, сейчас всем спать, но завтра в шесть я всех жду у гостиницы с готовыми версиями преступления. Внятно объяснил?
— Но…
— А у кого их не будет, Клод, того я оставлю в номере и к расследованию не допущу. Теперь понятно?
Приободрённый Клод рысью отправился в номер. Вэю я оставил в коридоре, сухо пожелав ей спокойной ночи.
Лёг спать с твёрдым убеждением, что я умственно отсталый, ибо ничего так не сближает мужчину и женщину, как чувство вины у женщины, а я ушёл… К тому же я — мерзавец, потому что расстроил девушку, на которую у меня были неплатонические планы. Впрочем, чувство вины не помешало мне, немного поворочавшись на прохладной набитой соломой подушке, крепко уснуть.
*****
Это стало заметно, когда люди в общине стали пропадать всё чаще. Никто толком не помнил, с чего всё началось.
Сначала один, потом другой; мужчины… Без следа, как холод от талого снега. Свенельд пытался справиться своими силами, но натолкнулся на глухое сопротивление членов общины и непонимание Беримира.
Свенельд не поленился составить список пропавших. Он состоял из десяти пунктов. Все локации исчезновения имели определённый колорит. С одного из этих гиблых мест я и решил начать.
Жалкий двухэтажный домишко смотрелся на фоне пасмурного неба плавым рваным комом. Некогда чермного цвета, с погрызанной ветрами крышей и обветшалой лестницей из известняка, которая почему-то вела сразу на второй этаж и обрывалась где-то посредине, он напоминал сарай, и трудно было поверить, что здесь могут обитать люди.
— Как можно здесь жить? — словно прочитав мои мысли, изумилась Вэя. — Люди здесь недавно поселились и уже такое запустение…
— Вэя, для развития должны иметься соответствующие условия — не слишком суровые, и не очень комфортные. Иначе в первом случае всё уйдёт на борьбу за существование, во втором отсутствует стимул.
— Да, комфорта здесь нет и в помине, — уныло заключил Клод. — А что Вы можете сказать об этом доме?
Да чёрт его знает — что… Но я должен был показать себя опытным детективом, поэтому для начала с серьёзным видом обошёл строение. Нет, всё же, как они внутрь попадают-то? Через окна что ли?
— Что-то они тут строят… Ребята, видите ямы?
— Может быть, тут искали клад? — предположил Клод.
Две глубокие ямы с торца хибары напоминали неудачные заготовки для бассейна. Если обитатели соответствуют своему жилищу, то они должны падать сюда, когда пьяные возвращаются домой…
Я поднялся по лестнице и замер у стены. Вэя и Клод осторожно двинулись за мной.
Часть трухлявой стены с треском отодвинулась, напарники соскочили на землю, а я вынужден был показывать класс выдержки и потому нос к носу столкнулся с келом. Откуда он здесь?
Кел, костлявое трёхпалое существо, был нетрезв, давно небрит, черпал какие-то ошмётки прямо из банки сомнительной чистоты и отправлял их в рот. На его лице было написано блаженство.
— Может, мы адрес перепутали? — с надеждой спросил Клод.
— Адрес правильный. Это кел перепутал планеты, — сострила Вэя.
— Если он так пьёт всё время, то не удивлюсь, что это не шутка.
— Хилый он какой-то, — прошептал напарник. — В школе у него наверное было освобождение от физкультуры.
— Такие до школы не доходят, поверь мне, Клод! Мне нужна комната Возгаря, — прокричал я Келу в лицо. — Так, кажется, его зовут…
Кел кивнул, ткнув носом в банку. Я решил, что контакт установлен.
— Можно пройти?
Мужчина довольно осмысленно посмотрел на меня и посторонился.
Мы очутились в коридоре с облупленными стенами, выжженными дырами в полу и обваливающимся потолком. В комнаты вели проёмы без дверей. Создавалось впечатление, что здесь либо началась, либо закончилась очередная межпланетная война.
— Где же нужно было жить, что согласиться переехать сюда… — изумилась Вэя.
— Полагаю, переселенцы рассчитывали на несколько иной приём…
Сзади пришаркал кел.
— Любезный, уточните, какая из этих дыр принадлежит Возгарю? Очень не хочется тревожить остальных жильцов.
Впрочем, я опоздал. Привлечённые шумом, из проёмов высовывались разнополые и разновозрастные физиономии. Я с отвращением подумал, что со всеми этими «милыми» людьми нам предстоит пообщаться. Хоть Вэю нужно избавить от этого!
— Вэя, возвращайся в гостиницу. На сегодня ты свободна!
— Ещё чего! На Земле было страшнее, а эти совершенно безобидные.
— Возгарь, — с трудом произнёс кел и ткнул самым длинным пальцем куда-то вбок.
— Ладно, идёмте, осмотрим жилище пропавшего. Только держимся все вместе!
Помимо жалости и брезгливости я испытываюк подобным помещениям неутолимое любопытство — как можно существовать в таких условиях?
Возгаря, по-видимому, подобные вопросы не терзали. Ворох банок из-под бормотухи, грязь, поломанная мебель вопили о том, что человека не стало задолго до его исчезновения.
— Тут и найти-то нечего, — уныло констатировал Клод.
— Клод, если ты о своей пустой голове, то ты прав. И то, думаю, если покопаться, повезёт. А здесь мы наберём кучу улик.
— Подозреваю, что эту кучу должен набрать я…
— Не брюзжи, Клод. Я тебе помогу, — успокоила Вэя.
Меня почему-то не порадовала её отзывчивость.
— Вэя, убавь энтузиазм — пока Клод будет заниматься любимым делом, мы сходим побеседуем с обитателями этого зверинца.
Под сердитое сопение напарника мы с Вэей, спотыкаясь, выбрались в коридор.
— Разделимся?
— Ещё чего! Я не позволю тебе разгуливать здесь одной!
В норе по-соседству с комнатой Возгаря нас встретили два довольно вменяемых типа — братья Заровы. В обстановке их жилища чувствовалась близость дешёвого магазина и отсутствие вкуса, но в такой дыре комнаты показались мне хоромами.
