Проклятые. Долго не живут (СИ) - Вавилова Ксения

— Если будешь кричать, придется использовать кляп, — прогудел он сверху, демонстрируя грязную тряпку. — Если вырываться — проучить, — покачал дубинкой. — Ты все поняла?

Даже если бы она придумала, что ответить, пересохшее горло не позволило. Руки-ноги задрожали, мышцы превратились в кисель. Девушка кивнула.

— Встань, руки за спину и не поворачивайся, пока я не скажу.

С трудом поднявшись на ватных ногах, она сделала как было сказано, вздрагивая от каждого звука за спиной. Руки стянули пластмассовой стяжкой. Открыв замок, сняли ошейник. Наблюдая, Зоя тихо выдохнула отметив, что похититель вроде не заметил надкусанного ошейника.

— Головой не крутишь, взгляд в пол, идешь, куда скажут, — сказал здоровяк.

Выходя из комнаты, она бросила взгляд на соседа. Выглядел он так же ужасно, как и звучал. Из грязного угла на нее посмотрел болезненно худой человек с запавшими глазами. Покойников в фильмах симпатичнее рисуют. Не стоило туда смотреть.

Резко отвернувшись, Зоя попыталась унять дыхание и придушить панику, но ничего не выходило. К горлу подступил комок. Стараясь не крутить головой, она ощупывала пространство взглядом, ища лазейку. Крохотный шанс, иного и не нужно. Возможность, а уж она-то ее не упустит.

Смотреть особо не на что. Дом выглядел давно брошенным, запущенным и разграбленным. Стены и полы изрядно потрепало время, доски посерели, покрылись плесенью. Пахло сыростью и мышами.

Поднявшись по лестнице, вышли в узкий коридор. На первом этаже межкомнатных дверей не осталось. Возможно, новые жильцы пустили их на растопку. По углам мусор и паутина.

Ее завели в комнату, что могла служить гостиной. В центре среди мишуры, знаков и удерживающих кругов лежали кости. Едва их увидев, Зоя забыла об ободранных обоях, потеках в углах и погрызенной мебели. Кости почернели, местами крошились и трескались. От макушки до фаланг пальцев на ногах кости расписаны удерживающими и гасящими магию знаками. Крупные части скреплены между собой тонкой медной проволокой.

Толчком в спину девушку усадили на колени в ногах скелета. Стяжку зацепили за высокий крюк за спиной.

В комнату вошла высокая статная женщина и встала за спиной девушки. Поверх летнего сарафана осенний плащ, волосы закрыты платком, на глазах крупные темные очки. Занесла руку над головой Зои.

Сердце громко забилось в груди, дыхание сбилось. Следя за рукой, девушка уже знала, что будет дальше. С одной стороны, ее изъян отравит магичку, может, даже покалечит. С другой, когда насильно отбирают энергию, не препятствовать этому так же просто, как чихать с открытыми глазами.

— Умничка, не надо сопротивляться, — тихим певучим голосом произнесла женщина. — Будет почти не больно.

Наманикюренные пальцы коснулись лба девушки. Чувствуя, как холод проникает под кожу, Зоя задержала дыхание и зажмурилась. Рывок не сорвал ее с места, только благодаря хомуту на руках, что держался за крюк в полу. Грудь сжало, не вздохнуть. Мышцы напряглись до боли, во рту появился металлический привкус.

В момент, когда в панике она подумала, что задохнется, все закончилось. Согнувшись, девушка коснулась грязного пола лбом, пытаясь прийти в себя. Захлебываясь воздухом, она ощутила вибрацию. Кости без мышц и связок трястись не могли, но дух, заключенный в них, метался в агонии.

Дождавшись, когда дух успокоится, женщина подняла руку и повторила процедуру.

3. Пансионат

О пансионатах говорили разное, сходились на мнении, что польза их методов превышает ущерб. Туда отдавали сирот, туда попадали ранние мистики. Самое главное, туда бесплатно брали проклятых и снимали с них это бремя. Порой истории, произошедшие за высокими стенами пансионата, выходили наружу, поднимали шум. Но пансионат — последняя ниточка к Черновой.

Когда Захаров решил туда съездить, Кристина напросилась с ним. Нужно преодолевать страхи, ведь так?

Всего двадцать пять километров, чтобы собрать по закоулкам храбрость. Ехали молча. Тасуя колоду карт, она порой вылавливала одну и, заглянув в нее, не находила ничего обнадеживающего.

— Все хорошо? — неожиданно спросил Захаров.

Вздрогнув от неожиданности, она повернулась.

— Ты сегодня тихая.

— Все нормально, — негромко откликнулась она, вытащила карту. Луна. Опасная тайна.

Повернувшись к дороге, Кирилл больше ничего не спрашивал. За это он ей и нравился. Едва переехав в новый город, она столкнулась с любопытством местных. Сначала это было даже приятно. Едва выяснив, что ей больше тридцати и нет ни мужа, ни детей, как участливая вежливость превратилась в настырные нравоучения. Приятельницы в миг обратились в истекающих ядом гадюк, что с притворной жалостью рассказывали, какая она несчастная и как нужно жить. Общение с ними пришлось разорвать, за что те пустили с десяток дурно пахнущих слухов о Кристине. Маленький город, чтоб его.

С Захаровым Кириллом Андреевичем она познакомилась неслучайно. О нем так же поползли мерзкие слухи, настолько бредовые, что сомневаться в том, что он интересный человек, не приходилось. Как приглашенный специалист она познакомилась с ним и получила возможность понаблюдать. Въедливый, упрямый, педантичный, говорит только по делу, не лезет в чужую жизнь. Друзей он не искал, понравиться коллегам и начальству не пытался. Оттого его окружало зубоскальство и тихая ненависть окружающих. Как такой мог не понравиться?

Человек — животное социальное, и они быстро нашли общий язык. Ничего, кроме дружеского участия, Кристина предложить ему не могла, но этого оказалось достаточно.

— Обычно ты заменяешь в машине радио, — улыбнулся он краем губ. — Сегодня нет сигнала?

Продолжая тасовать колоду, она усмехнулась. Растянула карты веером.

— Выбери карту.

— Не нравятся мне эти магические заморочки, — поморщился он.

— Обещаю, они тебя не укусят. Тяни карту.

Не отрывая взгляда от дороги, он вытащил карту. Рыцарь мечей. Улыбнувшись, девушка покосилась на спутника.

— И что это значит? — покосившись, спросил он.

— Это часть мозаики, — продолжая тасовать карты, ответила она. — Избегайте конфликта, но сохраняйте ясную голову.

— Последний раз, когда я видел тебя с картами, мы искали убийцу бабушек, — заметил Захаров. — Ими можно нагадать, живы ли похищенные?

— Дома раскладывала, были живы, но, я бы сказала, не стабильны. Не здоровы. Угасающие.

Кивнув, он сосредоточился на дороге.

— Зачем тогда карты?

— Не люблю пансионаты, а карты меня успокаивают, — произнесла Кристина и замерла.

Хаять вслух пансионаты не принято, но Захаров никак на это не отреагировал.

— По личным причинам?

— Угу.

Выспрашивать он не стал, а Кристина вытащила еще одну карту. Башня. Неожиданные перемены.

— В свое время довелось расследовать инцидент в пансионате, — он постучал пальцами по рулю. — Мерзкое место. Чуть не захлебнулись в дерьме, что хлынуло оттуда.

— Подробности?

— Не слишком приятные.

— Я занимаюсь социальной адаптацией выходцев из пансионатов, да и сама провела там несколько лет. Едва ли тебе удастся меня удивить, — с деланным равнодушием ответила она.

Помолчав, выдал кратко:

— Группа детей затравила мальчишку, и он, выследив их одного за другим, убил.

— Хм.

— Не просто убил, вызвал демона, и тот изувечил тела, так что с трудом опознали.

— Оу.

— Ковен пытался это скрыть, за что и поплатился.

— Если бы у меня была возможность стать чародеем, раскатала бы все пансионаты, — призналась она. — Камня на камне там не оставила.

Умолкнув, она чувствовала, как сердце ускорило бег. Кирилл продолжил рассуждать, словно не заметив выпада:

— Ковены часто принимают в свои ряды выпускников своих пансионатов. Но только после получения статуса колдуна, то есть после вуза. Значит, должны иметь возможность поддерживать с ними связь, особенно с перспективными выпускниками.

— Если мы допускаем, что все эти похищения и пропажи связаны, то есть вероятность, что ковен в этом замешан, — осторожно, как бы невзначай обронила она, занятая колодой.