Единорог и кофе - Анна Михайловна Пейчева
Во внутреннем дворе их встречал креативный директор «Всемогущего» собственной персоной.
И правда, папа датского принца восьмого века навряд ли стал бы носить на территории своего замка деловой костюм из тонкого кашемира, да к тому еще комбинировать его с баскетбольными кроссовками и русской косовороткой. Зато эти цепкие темные глаза вполне могли бы принадлежать Петруччо, предприимчивому веронцу из другой пьесы Шекспира.
– Добро пожаловать в нашу средневековую обитель высоких технологий, в наш монастырь Святого Атома и Праведной Шестеренки! Филипп, рад встрече, жаль только, что по такому поводу… А как зовут твоего юного оруженосца?
– Карл Алонсо де Сааведра, ветеринар Седьмого отделения, – представил сотрудника Филипп Петрович, с удовольствием катая на языке пышные кастильские фрикативы и дифтонги. – Он пока на стажировке. А это, мой милый Карл, тот самый креативный директор телеканала «Всемогущий», обладатель всех известных человечеству телевизионных наград, Левинсон Гавриил… – прости за бестактность, запамятовал твое отчество.
– Отчество в нашей сфере жрецов эфира – аксессуар совершенно лишний и даже вредный, – расхохотался Левинсон. – Поэтому у меня его нет. Так же как и парочки известных телевизионных наград, кстати говоря. Так что не заморачивайся, мой маленький испанский приятель. – Он с размаху хлопнул Карла по плечу. – Пойдемте-ка закинем вещи в вашу келью.
За восемь веков шведский замок перестраивался множество раз, но самую грандиозную реконструкцию произвел здесь, разумеется, «Всемогущий», замуровывая в стены километры проводов и оформляя интерьеры в соответствии со строгими стандартами телегеничности. Весь феодальный реквизит здесь был тщательно продуман и служил не более чем эффектной декорацией. Внутри старинных доспехов прятались камеры высокого разрешения, в копьях скрывались микрофоны, а фальшивые свечи в подсвечниках в нужный момент давали освещение в пять тысяч кельвинов.
«Келья» в Главном корпусе, куда поселили Ищеек, на конуру отнюдь не походила: номер-люкс в ином отеле обставлен хуже. Одну стену почти целиком занимал экран – с причудливой трещиной посередине.
– У-у, – с уважением протянул Карл. – Таинственный знак? Или летучая мышь врезалась?
Левинсон хмыкнул.
– Колобок врезался.
– Ого! – Карл распахнул светлые глаза. – Я с самого детства знал, что Колобок из русских сказок – на самом деле демонический персонаж.
– Скорее у его создателей дьявольски плохие манеры, – прагматично отозвался Левинсон. – Помните «Пекарей»? Они еще пытались вмонтировать в хлеб съедобную микросхему, распознающую животных средней полосы России и запускающую в нужный момент хит певицы Беты «Прощай, что я могу еще сказать, я предназначена другому». Кошмар. Короче, когда их вышвырнули из шоу, они швырнули свое черствое творение в экран. Вот уж не думал, что хиленькие гики могут быть такими вспыльчивыми! Их же домой отправили, а не на съедение минотавру. Это я вам к чему говорю? Внешность обманчива. Увидите робкие лица оставшихся участников – не обольщайтесь, господа. Каждый из них может быть преступником.
Да, за свою долгую карьеру в полиции Филипп Петрович еще не встречал людей, менее похожих на правонарушителей, чем те, кто собрался этим вечером в Большом Рыцарском зале. За длинным каменным столом сидели юноши и барышни с совершенно фантастическими глазами. Дело было не в цвете, не в разрезе, – взгляд. Взгляд каждого из них был одновременно открытым и изучающим. И чистым, как горный хрусталь – или как посуда, вымытая Самобранкой.
– Это… эльфы? – абсолютно счастливым голосом спросил Карл, выглядывая из-за спины шефа.
– Перун-Громовержец с вами, Карл! – прошептал Филипп Петрович. – Позвольте спросить, вы телевизор вообще не смотрите? Небось только и делаете, что читаете всякую сказочную галиматью? Это просто участники шоу. Обычные люди.
– О нет, сэр, совсем не обычные. – К ним подъехал – да-да, это был он! – сам Стивен Хокинг на инвалидной коляске. Величайший разум современности, заключенный в оковы слабого тела. – Это научная элита нации. Надежда Российской империи и всего мира. Считаю за честь находиться рядом с ними в этом замке.
Разумный наушник автоматически переводил речь британца, однако Филипп Петрович и сам неплохо владел языком Конан Дойла и Герберта Уэллса.
– Сэр, – Филипп Петрович поклонился. – Позвольте представиться. Филипп Шевченко, шеф Седьмого отделения Личной Канцелярии её Величества, специалист по розыску животных. Это мой помощник, ветеринар Карл Алонсо де Сааведра. Он пока у нас на стажировке.
– У вас отличный английский, Фил. И можете звать меня Стив. Так же как и вы, Карл. У нас тут непринужденная, почти семейная обстановка. Поверить не могу, что кто-то из наших талантливых воспитанников решился на преступление. Им не нужно ничего похищать. Они и так одарены природой сверх всякой меры.
– А все же жеребенка рогатого кто-то бессовестно умыкнул! – встрял в разговор Левинсон. – Вон какие «Генетики» поникшие, того и гляди разревутся. Филипп, переходи к делу, пока все не разбежались по своим лабораториям.
Шеф подкрутил усы и ступил вперед.
– Добрый вечер, дамы и господа. Меня зовут Филипп Петрович Шевченко. Возможно, кто-то из вас меня узнал по телерекламе.
– Эээ, вы продаете пищалки «Собачья радость»? – с сомнением спросил бородатый молодой человек в футболке с надписью «Вещуны». – Но вообще я телик редко смотрю, могу ошибаться.
– Близко, сударь, близко, – добродушно усмехнулся в усы Филипп Петрович. – Я действительно несу ответственность за то, чтобы все собаки в стране были счастливы, хоть пищалками и не торгую. Я возглавляю Седьмое отделение, расследующее преступления с животными. Я здесь, потому что на территории замка совершено похищение единорога.
В очередной раз шеф убедился, что угадывать потенциального виновника по его реакции на сообщение о преступлении – дело бесполезное. Все участники без исключения казались шокированными, все одновременно заговорили, со всех сторон посыпались вопросы «почему?», «как?» и «он что, уже родился?».
Умные люди умеют скрывать свои эмоции. А эти люди были невероятно умными. Самыми умными в стране.
Молодежь галдела, обсуждая сенсационную новость, Карл вполголоса выкладывал Хокингу свои фантастические догадки по поводу гномов и радуги (какой позор!), и Филипп Петрович на мгновение прикрыл веки. Как-то вдруг он почувствовал себя старым. Слишком древним, как этот замок. А подозреваемые были такими юными и незаурядными. Ему никогда не раскрыть это дело.
На Карла надежды никакой. Чересчур неопытный. Да еще и витает где-то в облаках.
Шеф открыл глаза и поднял ладонь, призывая к тишине.
– Расследование начнем с места рождения единорога. Затем мы с моим коллегой, ветеринаром Карлом, пройдем по всем лабораториям замка. Понимаю, что время уже позднее, но прошу всех участников шоу находиться на своих рабочих местах. («Нам не привыкать!» – согласились ученые). И максимально сотрудничать со следствием. Проявите свою гражданскую сознательность, господа! Возможно, кто-то хочет сразу признаться? У вас еще есть шанс избежать наказания.
Филипп Петрович окинул взглядом притихшую молодежь. Сейчас они были похожи на школьников, смотрели на
