Андрей Белянин - Ржавый меч царя Гороха

– Тогда, раз кота и домового нельзя, так давайте Бабуленьку-ягуленьку уволим. А чего, Никита Иванович, она у нас человек пожилой, поди, уже к маразмам да старческому слабоумию склонна. Всей работе отделения как есть живой тормоз!

Собственно, его спасла лишь здоровая реакция простого деревенского парня, успевшего броситься в сени и удрать во двор, прежде чем обалдевшая бабка поняла, что не ослышалась…

– Теперь ваша очередь. – Я отважно попытался отвлечь её внимание от окна, где было видно, как делающий ноги Митяй лезет через забор. Яга в гневе и на таком расстоянии колданёт кочергой в пятую точку так, что мало не покажется!

– Опосля намщу охальнику! – с трудом удержала себя в руках глава экспертного отдела. – Ты сейчас чего от меня услышать-то хочешь, сокол участковый?

– На повестке дня всего два жизненно важных вопроса. Первый – как обезопасить отделение от очередного возможного визита бесов? Второй – как долго мы намерены скрывать от народа, что я не умер?

– Ещё про меч-кладенец покраденный забыл.

– Не забыл, но это производное от вопроса номер два. Как я могу вести полноценное расследование, сидя здесь, в тереме, под охраной стрельцов? А вдруг кто из них проболтается…

– В валенок превращу и за печку выкину. Уже всех предупредила, – победоносно ухмыльнулась наша эксперт-криминалистка. – Нельзя тебе покуда в люди, Никитушка. Тока напугаем народ да и лишим доверия к силам милиции. Потерпи денёк-другой, небось я, старая, что-нибудь да придумаю…

– Бросьте, никакая вы не старая.

– От за что люблю тебя, Никитушка, так энто за честность твою прямолинейную, – всхлипнула бабка, а я дал слово добавить Митяю подзатыльник и от себя.

– Вона нога опять скрипит левая, спина не гнётся, волосья седы, зубы не те, про фигуру вообще молчу, да и… чё уж тут…

– Нормальные возрастные изменения для вашего возраста, – бесстыже врал я, поскольку возраст у Яги был больше, чем у Ленина в Мавзолее. – Вам просто надо немного изменить образ жизни. Больше гулять на свежем воздухе, заняться фитнесом, сходить в косметический салон…

– Куды?

– Э-э… ну, думаю, в Немецкой слободе что-нибудь похожее точно есть. Так вот…

В общем, мы, наверное, час или даже больше обсуждали с бабкой, что лучше – стрижка или завивка, какие упражнения не сломают ей поясницу, как чередовать лечебную парную с обёртыванием шоколадом и водорослями, где, через Шмулинсона, закупиться израильской косметикой с Мёртвого моря и в какую копеечку нам всё это влетит.

Выходило, что недёшево, но в принципе, если скинуться и ужаться в продуктах не первой необходимости, то вполне можем раз в год позволить. Ну, для самой главы экспертного отдела чего ж скупиться-то, правда?

За деловыми разговорами к нам вежливо постучался Фома Еремеев.

– Грамота срочная от государя!

– Зачитывай, – переглянулись мы с бабкой.

– Да тут и читать-то нечего, два слова всего, – чуть смутился сотник. – «Сбежала, поганка!» И всё. Более ничего. Кто сбежал, откуда, при чём тут мы? Ты хоть что понял, сыскной воевода?..

– Всё понял, – обомлел я, опускаясь на скамью и нервно расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.

– Свободен! – Баба-яга одним движением брови выдворила Еремеева из горницы и обернулась ко мне: – Марьянка?

– Она.

– Такая-сякая, сбежала из дворца?

– Такая-сякая, расстроила отца, – на автомате продолжил я.

(Хотя Яга популярного мультика про Бременских музыкантов уж никак видеть не могла, но кто её знает…)

– Вот видите, бабуля, мне надо срочно воскресать!

– Надо, касатик, надо, – как-то рассеянно подтвердила бабка, глядя через моё плечо во двор. – Ты бы к себе наверх пока поднялся, а то вона там до меня посетители пришли.

Я обернулся. У ворот стрельцы принимали небольшую делегацию из шести человек, видимо, среднего достатка. Двое старших держались поодаль друг от друга, а четверо помоложе вели себя шумно, что-то выкрикивая и явно провоцируя друг друга на драку.

– Ваши знакомые?

– Одного только знаю, – сощурившись, прилипла к стеклу Яга. – Милованова-колбасника. У него на окраине своё хозяйство, поросячье, свиней на забой растит да на базаре и торгует. Не шибко богатый человек, но далеко и не бедный. Поди, хорошей колбасой завсегда отдарится…

– Вы это о чём?

– А ты тут ещё?! – рявкнула на меня моя домохозяйка. – Дуй наверх, участковый, не ровён час, заметят. Шуму-то будет, хоть всех святых выноси!

– Но это не…

– Давай-давай, выметайся, в сени уже входют!

Я впервые получил от Бабы-яги коленом под зад для ускорения и самым бодрым образом взлетел вверх по лестнице. Затормозил, едва не ударившись лбом в дверь собственной комнаты. Потом, конечно, тихонечко спустился вниз, чтобы…

Ох, блин горелый, в кого же я тут превращаюсь, слов нет. Ненавижу себя! Тьфу, поведение, совершенно недостойное работника милиции и начальника отделения! Я спустился ещё на ступеньку пониже и сел подслушивать…

– Так я и говорю, днём работники забор ставят, а по ночи евонные свиньи его ломают!

– Отродясь мои свиньи по чужим дворам не шастали! Врёт он всё, его злоба ест, что он тем работникам уже третий раз за забор платит!

– Да как же нет, коли они тех свиней сами видели, а с утра полдвора ихними копытами истоптано!

В общем, как я понял, сцепились свиновод Милованов и квасник Ампилов. Квасник – это производитель кваса, а не тот, кто собственно квасит напропалую. Хотя вот, помнится, есть у нашего Митяя классовый враг по жизни, тётка Матрёна, так та и капусту на продажу квасит, и сама порой не слабо. Ну да не о ней сейчас речь…

А о том, что, как я понял, квасник ревниво оберегал свои заросли хрена, который добавлял в квас для забористости. И от соседских свиней, вольно жиреющих в просторном загоне, его огород отделял хороший забор, который уже почти неделю несознательные хрюшки просто сносили из-за неплатонической любви к хрену. Мирные добрососедские переговоры ни к чему не привели, и в конце концов квасник потащил колбасника в милицию.

Должен признать, Баба-яга справилась с ролью участкового на отлично. Выслушала обоих, приняла заявление в устной форме (оба неграмотные) и пообещала сегодня же разобраться с проблемой. Она даже догадалась задать вопрос, который просто извертелся у меня на языке: сколько всего было тех рабочих, что так ловко «доили» незадачливого истца? Ответ оказался предсказуем – трое! Ну хоть теперь не придётся гадать, где нам искать бесов…

– Спускайся, Никитушка, все ушли! – громко позвала меня бабка и сразу взяла быка за свидетельства измен коровы. – К гражданину Ампилову стрельцов пошлём, пущай энтих умников с поросячьими копытцами заарестуют на месте.