Евгений Сухов - Режимный апокалипсис

23 июля, Петропавловск-Камчатский, Управление МЧС

Генерал-майор Степан Шашков с интересом наблюдал за тем, как его необычный гость, бывший учитель истории и бывший завуч средней общеобразовательной школы Ефим Григорьевич Безбородов, а в настоящее время один из самых почитаемых шаманов Камчатки, прихлебывал из глубокого блюдечка крепкий черный чай с лимоном. Раскрасневшийся, влажный, он щурился от удовольствия и громко причмокивал. Чай для него был первым делом. Здесь же на столе лежала его трубка с длинным чубуком, конец которой хранил отметины от его крупных зубов.

Отмахнуться от него было невозможно, он непременно отыскивал благовидную причину, чтобы попасть в кабинет, а потому лучше сразу впустить его и выслушать все шаманские мистические страхи. Но сейчас дед Ефим напугал Шашкова всерьез: он говорил о том, что на Камчатскую область скоро придет беда, в результате которой погибнет много людей. От нее невозможно будет ни спрятаться, ни скрыться, потому что она уже в пути и только дожидается подходящего случая, чтобы ударить посильнее.

Это был его четвертый визит. Он напоминал черного ворона, предвестника беды, но, что самое удивительное, все его пророчества неизменно сбывались.

Первый раз дед Ефим пришел в его кабинет полтора года назад, заявив, что в поселке Таежном, расположенном в трехстах километрах от города на юго-востоке, горит еловый лес, и если в течение ближайших часов его не погасить, то сгорит священный кедровник, в котором прячутся добрые духи. А не станет духов, тогда все небо затянет черная тьма, и людям придется тяжело: на землю вернутся голод и болезни.

На мистическую составляющую повествования Шашков не обратил особого внимания, но по поводу горящего леса все-таки решил навести справки. И, как выяснилось, не зря! Оставалось только удивляться, каким образом бывший уважаемый учитель истории, а ныне почитаемый шаман камчадалов прознал о стихии. Ведь не сообщили же ему, в самом деле, об этом духи!

Вторая встреча произошла полгода спустя.

Дед Ефим, постукивая суковатой палкой, с которой никогда не расставался (не иначе какая-нибудь шаманская атрибутика), вошел в его кабинет и сообщил о том, что два часа назад обрушилась гора Коратыш, перегородив горную и очень быструю речку Ивашу, и если не взорвать образовавшуюся плотину, то в ближайшие сутки будут затоплены четыре селения вместе с тремя тысячами жителей.

Связавшись с местным подразделением МЧС, полковник Шашков велел проверить реку и даже не удивился, когда ему сообщили о том, что произошло обрушение горы и с дюжину камней, каждый из которых был весом в десятки тонн, запрудили реку. С этим делом разобрались быстро — подложив с полсотни тротиловых шашек под свалившиеся камни, запруду взорвали, тем самым избежав катастрофы.

В третий раз они свиделись совсем недавно, всего-то с месяц назад.

Старик поведал о том, что в океане, в пятидесяти километрах от берега, потерпел крушение рыболовецкий траулер, и, если в ближайшие часы ему не помочь, экипаж погибнет. Ефим даже показал на карте конкретное место, где стоило искать тонущее судно. Вертолеты, вылетевшие к указанному месту, обнаружили накрененный траулер, едва ли не черпавший бортом океанскую волну. На поверхности ему оставалось пробыть не более одного часа.

С этим стариком было много непонятного. Пообщаешься с ним вот так за чаем, с сахарком вприкуску, и невольно начнешь верить во всякую чертовщину и духов, что прячутся едва ли не за каждым придорожным камнем. Если первые два раза можно было объяснить тем, что у шаманов существует какой-то свой способ общения, который они держали в секрете от прочих и который куда более совершенен, чем линии МЧС, то как объяснить, что он сумел предвидеть беду на море, где не было никаких шаманов? Камчадалы вообще воды боятся!

Это оставалось непонятным. И внушало если уж не суеверный страх, то определенное уважение.

А ведь на первый взгляд обыкновенный старик, который очень любит сладенькое, вот оттого и похрустывает сахарок крепкими желтоватыми зубами. Широкий лоб старика покрыла обильная испарина, но сдаваться перед большой кружкой кипятка он не собирался, и было понятно, что он не встанет из-за стола до тех пор, пока кружка не будет опустошена.

— Ты мне вот что скажи, дед Ефим, насколько все это серьезно?

— Все очень серьезно, генерал, — оставил кружку шаман. — Духи вулкана сейчас очень сердиты.

— А нельзя ли их как-то усмирить твоими шаманскими штучками, постучать в бубен, потрясти в колокольчики? — Шашкову хотелось произнести эти слова с сарказмом, но неожиданно для себя он почувствовал, что голос прозвучал весьма серьезно и убедительно.

— Никак нельзя, — покачал головой старик. — Я могу заговорить маленькие божества, но наш бог Гутху, от которого мы произошли, и бог курящей горы — сильны! Они не послушают меня, а потом они спорят, кто из них сильнее, и скоро начнут кидать друг в друга камни.

Следовало бы расхохотаться на подобную чертовщину, но отчего-то в горле запершило, а по коже пробежал неприятный озноб. Кто знает, может быть, во всем этом есть какой-нибудь тайный промысел?

— И когда все начнется?

— Скоро. Это знает только бог Гутху.

— И как, по-твоему, я должен распорядиться твоей информацией?

— Предупредить всех людей, объявить тревогу, сказать, чтобы уходили подальше от вулканов.

— С чего это мне объявлять тревогу, если, по моим данным, не должно быть никаких катаклизмов? Вулканологи тоже ничего такого не предвещали. В городе целый институт работает, следит за каждым вулканом, пробы собирают, анализируют, прогнозируют! Что ты думаешь, мы тут сидим и ничего не делаем, что ли? Просто зря штаны просиживаем?

Горячий чай был, наконец, допит, и дед Ефим перевернул кружку кверху донышком, что должно было означать — чаепитие подошло к завершению, впереди время для серьезных действий.

— Потом может быть поздно.

— Вот представь себе, я поднимаю весь народ, сообщаю об эвакуации, но ничего не происходит, тогда что? Ты представляешь, сколько людей нужно будет с места сорвать! А ведь у каждого работа, служба… Семьи, наконец!

— Будет, — упрямо заверял старик.

— И как же я все это обосную? Скажу, что мне сообщил по секрету один знакомый шаман, так, что ли? Да меня просто на смех поднимут! Скажут, что с такими суждениями мне просто пора на пенсию! Те же самые ученые спросят, на каком основании я объявляю эвакуацию населения, когда ничего такого не предвидится? Это тебе можно ошибаться. Чего ты можешь лишиться? Этой своей палки? — показал генерал на посох, который шаман бережно держал в руках. — А с меня погоны снимут! И куда я тогда пойду? Мусор, что ли, во дворах подметать?