Виталий Романов - Элитная кровь

Сегодня опять был там. Внимательно следил за тем, что делали врачи. В вену ничего не вводили, только забирали кровь на анализы. Много взяли, десять или пятнадцать кубиков. Значит, несколько исследований хотят провести. К чему бы это?

Вербинский был необычайно деятелен, энергичен, словно в него вставили свежие батарейки. Бегал по залу, среди приборов, жестикулировал, вновь пытался со мной разговаривать. Другое дело, что теперь я не настроен на беседы. Так… вяло улыбался, обозначая интерес… Какой смысл разбираться во всем, если не переживешь «эпоху»? Эпоха – это слово я поставил в кавычки. С иронией. Маленькая моя эпоха… В которой узнаешь о собственной стране чудовищные вещи. Эпоха, в которой умирают и те, что слепы, и те, что прозрели. Время, когда не остается свидетелей…

Вербинский непрерывно ораторствовал. Иногда перестаю понимать – он научный работник или шарлатан? Конечно, я слышал про ясновидящих, даже про магов. Признаться, допускаю мысль: кому-то удается заглянуть в будущее, рассказать человеку, что его ждет впереди. В это могу поверить, хоть и с трудом. А вот в магию…

Вербинский нес какую-то оккультно-ведьмовскую чушь. Про то, что кровь – действительно более сложная структура, нежели люди до сих пор считали. Показывал мне размытые диаграммы, тыкал в них пальцем, убеждая, что у каждого народа свой резонансно-энергетический спектр, и это дает больше, нежели четыре группы крови и два вида резус-фактора.

Я почти ничего не понял из его околонаучного бреда. Запомнил только, что Вербинский твердил, будто кровь – нечто уникальное, неповторимое для каждого человека. Точно так же, как папиллярные линии – нет людей с двумя одинако– выми отпечатками пальцев.

И потом, кроме личного неповторимого «энергокода» есть общий отпечаток у любого народа. Будто мастер-ключ, подходящий к нескольким разным дверям. Задача в том, чтобы создать «отмычку», соответствующую сразу многим замкам. И он, дескать, теперь нашел путь…

Даже не знаю, чего в этом больше – науки или шарлатанства. Медицина это или магия?»

Работники крематория выглядели более вменяемыми, нежели сотрудники морга.

– Был ли у нас такой? – крепкий мужик глянул на начальника службы безопасности «Ноева ковчега», как на сумасшедшего. – Ты че, брат? С луны свалился?!

Когда «быки» Яреса чуть выдвинулись вперед, ближе к шефу, работник тяжело вздохнул, отбросил здоровенный железный багор. Мрачно сплюнул.

– Пойдем в другой зал, в сторону от машины! – предложил он.

И пошел первым, словно был здесь главным. Ярес и его люди последовали за ним. Вышли в тихий зал, без гудящих печей.

– Слушай, брат! – сказал мужик. Твердо, уверенно. – Ты далеко не первый, кто приезжает с таким глупым вопросом. Смекаешь?

– Что?! Этого жмурика уже искали, до нас?! – Ярес напрягся.

– Нет, ты не понял, – засмеялся «абориген». – Я про другое…

Он достал сигарету, раскурил ее, затянулся.

– Понимаешь, – сказал он, положив шершавую ладонь на пустую фарфоровую урну для пепла. – Ко мне чуть ли не ежедневно братки подваливают с вопросами. А вот этого кореша не у вас сожгли? А вот такого урода не видел среди трупов? А сколько возьмешь, чтоб бесследно похоронить одного плохого человека? Короче, так! Я сначала боялся всего этого, а потом надоело! Отболело и отрезало. Даже пить перестал. Не страшно мне, понимаешь? Не боюсь я таких, как ты. Теперь не боюсь. Видел аппараты в зале? Оттуда до неба – только дверца печки… Считай, ежедневно с богом общаюсь. Лифт у меня, понимаешь? Лифт на небо! Сам кого хочешь на свидание с господом отправлю. Или с дьяволом. И отправляю! Всех!

– Ладно, ладно! – нервно замялся Ярес. В другом случае он, может, и растопырил бы пальцы, поставил мужика на место. Но не здесь и не сейчас. – Ладно, брат! К тебе-то никаких претензий. Оки? Ты просто скажи: видел или нет?

Работник крематория в сердцах сплюнул.

– Да перестал я на них смотреть! – выкрикнул он. – Перестал смотреть в лица! Понимаешь?! Мне оно на хрен не надо, только проблемы себе лишние создавать! Зачем?! Труп – он и есть труп! В печь! И все тут! А там небесная канцелярия определит: куда его. В ад… В рай… Ты понял?!

Глаза у крематорского стали абсолютно безумными. Ярес, глянув в черные зрачки, невольно отшатнулся. Его трудно было чем-то напугать, но сейчас он почувствовал: глаза этого сумасшедшего – коридор, в который лучше не попадать.

– Да ладно тебе! – пробормотал начальник службы безопасности. – Я понял! Понял! Хорошо! Но у меня еще вопрос… Тех, что сегодня днем привезли, – куда дели? В печь или…

Мужик дотянул сигарету, бросил окурок на пол. Засмеялся и покрутил пальцем у виска.

– А что мне их, солить, что ли? – поинтересовался он. – У меня тут кадушек нет!

Ярес и в самом деле осмотрелся, будто искал бочки с соленьями. Потом, сообразив, что занимается ерундой, злобно глянул на «хозяина».

– Ты глазами-то не вращай на меня, – равнодушно сказал крематорский. – Привезли труп – значит, так нужно! Значит, в печь! Работа у меня такая.

Ярес махнул рукой и направился к выходу. Выйдя на улицу, он облегченно втянул воздух полной грудью. Вытер пот со лба. И вдруг почувствовал – рубашка на спине полностью вымокла.

– Тьфу, черт! – ругнулся он и взглянул вверх, на трубу, над которой поднимался черный дым.

Достал из кармана мобильный телефон.

– Дмитрий Александрович, – сказал он, когда Колотилов ответил на вызов, – это Ярес. Звоню из крематория. Да, проследили путь. Погиб в аварии, установлено точно. Оттуда попал в морг, далее – сюда. Так точно, все проверили. Уже сожгли. Да. Да, понял. По второму – работаем. Работаем, ищем.

Усевшись в «Мицубиши Паджеро», Ярес еще раз посмотрел на жирный черный дым, поднимавшийся над трубой. «Лифт на небо…» – сказал сумасшедший мужик. И вдруг Ярес пожалел, что оставил пузырь водки в морге. Захотелось вылакать его, целиком. Забыться. Не думать о том, что лифт на небо ждет… Попробуй разберись – как скоро придется воспользоваться его услугами? На какую кнопку нажмут, независимо от твоей воли? Куда определят? Возможно, он, Ярес, попадет в руки этого же мужика. И работник крематория не глянет в лицо, не узнает былого собеседника, отправляя в черное жерло.

«Что мне их, солить?» – звучал в голове голос крематорского.

– Поехали! Поехали! – приказал Ярес, отгоняя назойливые мысли прочь.

Возле дома устроена засада. Эта мысль сама возникла в голове – железобетонным монолитом – еще до того, как Поздняков приблизился к своему микрорайону. Причем Сергей понимал: это не было вопросом, родившимся в мозгу или даже в подсознании. В голове поселился кто-то другой, диктовавший то, что считал нужным.