УПС. Демоны тоже плачут - Татьяна Геннадьевна Абалова
– Ты права, Шадди, – Амари сощурила глаза. – Если мы смогли узнать тайну Амброузов, то почему бы и Кайси не разнюхать всю подноготную и не начать шантажировать братьев. Ненавижу таких подлых заговорщиков!
– Я слышала, что Кайси лечил Тутто, когда тот был еще совсем ребенком, – подтвердила версию подруг я.
– Вот! – Шадди аккуратно свернула свидетельство о рождении и сунула в карман. – Это во взрослом состоянии разница в полгода незаметна, а у маленьких детей ее легко почувствовать. Мог отец Беллы понять, что перед ним подменный ребенок? Мог! А теперь наверняка шантажирует, лишь бы пристроить свою доченьку.
– Но Тутто все равно останется Амброузом, даже если и подтвердится, что он бастард. Какая семье Кайси будет выгода, если они выдадут его? – я не понимала. У нас в Красной степи любому ребенку были рады, независимо от того, какого он цвета, и есть ли у него клыки или рога.
– У демонов все гораздо сложнее, – Шадди среди нас была самой начитанной. Амари лишь хлопала глазами и поддакивала подруге. – Они любят погулять, затащить девчонку в постель, но ребенок для них святое – он должен быть кровь от крови, иначе спорное наследство отходит королеве. Представь, что его дяди–близнецы женятся, у них появятся дети, и те, узнав, что Тутто бастард, начнут тяжбу. Это все. Конец рода. Королева тут же приберет к рукам спорные деньги. Она так стара, что помнит, как демоны убивали друг друга из-за золота.
– Какой жестокий закон, – Амари передернула плечами. – Оставить нищими тех, кто оспаривает свое право на наследство.
– Демонов в нашем мире не так много, – Шадди спрыгнула с подоконника. – Я читала, что многие из родов Демонвиля прервали свое существование после нашествия ангелов – их лютейших врагов. Когда–то все они были небожителями, но раскол превратил отступников в демонов. Если бы не драконы, которые вмешались, воззвав к богам, от демонов не осталось бы и следа.
Я мотала на ус все, что говорила Шадди. И если до того я надеялась, что она прояснит ситуацию, то теперь все еще больше запуталось. Одно я поняла четко: в семье Амброузов рос ребенок врага, который мог вернуться за сыном в любой момент. «Ангелы среди нас», – так сказал ведьмак. Мало того, узнай о тайне Тутто королева, и никому из его родственников, покрывающих нефилима, не будет пощады. Слишком трудно дался мир в королевстве Демонвиль.
– Завтра начнется учеба, – Шадди отряхнула юбку. – Сегодня последний день, когда можно спокойно пройтись по лавкам. Ты с нами, Рона?
– Э–э–э… – начала я, не зная, что ответить. – Я еще не все получила учебники.
Вроде и надо бы прикупить себе туфли и какое-нибудь платье к осеннему балу, но, в то же время, идти на праздник совсем не хотелось. Если я так и не придумаю, как отвратить Кайси от планов по захвату Тутто, то мне придется слушать объявление о помолвке. А это будет больно.
Подруги ушли, а я поплелась к ректору. Разговор с Шадди многое что прояснил. Если раньше я думала, что достаточно будет намекнуть отцу Беллы, что его дочь не переживет роды, то теперь сильно сомневалась, что спасу этим Тутто. Кайси начнет выяснять, с чего бы это его дочери помереть. Придется признаться, что Тутто нефилим. Слухи о том дойдут до королевы Демонвиля, и начнется разгром семьи Амброуз. А им зла я не желала.
Административное здание пугало тишиной. Эхо подхватывало звук моих шагов и разносило по длинным коридорам. Завтра все изменится. Здесь будут сновать толпы студентов, начнется новая жизнь.
Секретаря на месте не оказалось, и я прошла напрямую к двери ректора. Только хотела постучать, как услышала его голос.
– Как ты узнал, что она перерожденная?
– Я пожал ей руку. Магия перерожденных действует на меня, как крепкое вино. Голова начинает кружиться. А когда я понял, что она из вернувшихся к жизни, то даже не сразу сообразил, что слишком долго держу ее руку в своей ладони.
Голос собеседника ректора был мне знаком, но я не могла вспомнить, у кого из преподавателей он такой мягкий и вкрадчивый.
– Черт! – нервно откликнулся ректор. – Этим и объясняется ее невероятная сила. Ты когда–нибудь пробовал сломать пучок карандашей? Нет? А я пробовал.
– Она может?
– Легко. Думаешь, она не помнит, что с ней сделали?
– Если уж не догадывалась, что она не из орков… – собеседник ректора немного помолчал. – Перерождения случаются в младенчестве. И даже ее приемные родители могут не знать, что их девочка однажды умерла, но была воскрешена.
– То есть, ты хочешь сказать, что ребенка сначала убили, а потом вдохнули в него жизнь? – ректор был взволнован. Он ходил по кабинету из угла в угол. Даже в стуке шагов слышалась тревога.
– Не обязательно. Возможны несчастный случай или болезнь.
– Но раз человеческий детеныш воспитывался у орков, значит, ее родителей нет в живых?
Я приложила руку к сердцу. Оно билось пойманной птицей.
– Выходит так. Кто–то спас ее и подкинул в Красную степь.
– Но кто?! – ректор остановился.
– Ты сам знаешь, кто способен на такое.
– Не может быть! – в голосе главы университета слышалась паника.
– Может. Они среди нас.
Глава 19
Я сильно прокусила губу и не сразу поняла, что по подбородку течет кровь. В удивлении смотрела на окровавленную ладонь.
– Нам в УПС еще только перерожденных не хватало, – мужчины подошли к двери.
Я рванула прочь и нырнула в первый попавшийся кабинет. Прикрыла дверь, но оставила щелку. По коридору в сопровождении ректора шел декан факультета Некромантии лорд Труэль.
Я опустилась на пол и закрыла ладонями лицо. Я – перерожденная.
Можно было бы побежать к Шадди и попросить ее вызнать, что такое перерождение и, чем оно может обернуться для прошедшего ритуал воскрешения. Но некромантка была подругой Амари и училась у лорда Труэля. До него, а, следовательно, и до ректора, очень быстро дойдет, что Рона из племени Гхы–Гхы знает о своем происхождении.
– И чего ты тут сидишь?
Передо мной на корточки опустился ведьмак.
– Я – перерожденная, – я подняла на него глаза, где тут же скопились слезы. – Я не такая, как все. Я однажды
