Бессмертные тоже плачут (СИ) - Екатерина Витальевна Козина
Лагунов еще не успел сообразить, что происходит, как Огнев прыгнул на него и заломил руки за спину.
— Я сказал, вы арестованы.
Лагунов оказался сильнее, чем предполагал Дмитрий. Он по силе не уступал Огневу. Парень вырвал руки, попытался броситься бежать, но Дмитрий нагнал его. Опрокинул на асфальт. Они сцепились и покатились по пыльному асфальту, пачкая дорогой костюм Огнева.
Подоспел Игорь Дмитриевич с двумя своими парнями. Бросились на помощь к Огневу, попытались заломить руки Лагунову, но тот ловко увернулся, нанося удар Огневу по лицу. Тот только грозно зарычал, отбрасывая от себя стратилата.
В этот момент Игорь выхватил из кармана бутылку с водой и выплеснул ее на Лагунова. Кожа парня тут же покрылась волдырями, но Валера не упал на землю, он только затравленно огляделся, испытывая жуткую боль и бросился бежать.
Дмитрий вскочил на ноги, чтобы догнать вампира, но тот уже успел скрыться за поворотом и след был потерян, хоть два ПВВшника и пытались его остановить.
— Зараза! Теперь не найдем его! — Дмитрий пнул камень. — Ладно, спасибо, парни, сделали, что могли.
Он пожал руки ПВВшникам и вернулся в свою машину. Пора было увезти Шарову в ОБСП.
***
Рита сидела в камере и ковыряла носком ботинка пол. Ее привели несколько часов назад. Делать было совершенно нечего, она просто ждала своего приговора, который должен был выдать начальник Огнева.
На сам суд ее не пригласили. Просто попросили прокомментировать все события, произошедшие за последние полгода. Рита поняла, что им известно все, но решила, что будет отрицать все до последнего.
— Я не понимаю, что вы имеете ввиду. Ничего из этого я не делала. Я просто жила в приюте!
— У нас есть другая информация, — со вздохом сказал мужчина, который разговаривал с ней и перечислил все то, что Шарова натворила. — Сложно утверждать, но мы предполагаем, что твой хозяин тоже был к этому причастен.
Девушка покраснела от злости.
— У меня нет хозяина! Я свободный человек!
— Конечно, конечно. И Лагунова Валерия, стратилата, ты тоже не знаешь.
Рита поджала губы. Она слишком хорошо знала Валерку. Надо было срочно что-то придумать. Нельзя давать им возможность подумать, что она виновата во всем.
Сначала Шарова думала, что не будет привлекать к ее злодеяниям Валеру. Да, он обратил ее, но не сделал ничего дурного. Но вспомнив, как парень контролировал ее, как подчинил ее волю, заставил сидеть неподвижно несколько недель, а потом едва не вытащил против воли на солнце, она передумала. Он тоже понесет наказание, каким бы хорошим и милым он ни был. Она должна ему отомстить.
— Поймите, — у нее на глазах выступили слезы. — Я не виновата! Это он, Лагунов. Он заставлял меня совершать все это. Он требовал, чтобы я убивала людей и приносила ему их кровь.
Рита натурально зарыдала, почти поверив своим словам. В голове у нее промелькнула мысль, а вдруг это правда? Вдруг Лагунов действительно заставлял ее это делать, а она и не понимала?
— Как только он ушел, и его контроль надо мной спал, я убежала. Сразу же! Потом поселилась в приюте. И никому не причинила вреда. Наоборот, какая-то сумасшедшая девчонка облила меня святой водой, на лице еще даже шрамы остались!
Мужчина задумался. Записал все в блокнот, а потом произнес:
— Мы приняли ваши показания. Скоро я вернусь с вынесенным вердиктом, — и ушел.
Рита опять осталась одна. Она почему-то не верила, что ее могут оправдать. Но очень надеялась, что Лагунову все же тоже достанется. Так сказать, тонешь сам, топи другого.
***
Она проснулась от шума шагов. Села испуганно на койке. Шло несколько людей, а это означало, что приговор уже вынесен.
В коридоре включили свет. У решетки показался новый человек в окружении охранников. Он был высокий, достаточно крупный и лысый.
— Согласно кодексу СССР и кодексу ОБСП, который является более приоритетным для назначения наказания всем сверхъестественным существам, Маргарита Шарова официально приговаривается к заключению на сто лет. Однако, если будет пойман стратилат Лагунов Валерий, который превратил данную гражданку в пиявца, и признает свою вину, Маргарита Шарова будет освобождена из-под заключения досрочно. За содействие следствию срок так же может быть пересмотрен. Приговор действителен с данной минуты и обжалованию не подлежит.
Рита побледнела.
— Стойте! Как на сто лет? Меня будут кормить? А если вы не доживете? Эй! — она бросилась к решетке, схватилась за прутья, но по тем, видимо, был пущен электрический ток, потому что Риту с силой отбросило назад.
***
Когда за ней пришли, Рита была готова. Она понимала, что сбежать не получится. Значка у нее нет, как нет и какого-нибудь другого оберега. Деваться некуда.
Ей надели наручники, взяли под конвой и повели по коридору, затем на лестницу, а там все ниже и ниже. Наверное, на несколько этажей под землю.
Камера оказался мрачной, сырой и холодной.
Рита долго не могла смириться с тем, что она заточена в этой темнице на сто лет. Долго била по решетке, заявляя, что не виновата, кричала. Но все без толка. Потом она сдалась и просто стала ждать.
Раз в месяц ей приносили один жалкий пакетик донорской крови. И до этого момента Рита изнемогала от жажды. Она была готова на стену лезть, так сильно ей требовалась подпитка.
Все это длилось долгие годы. Время в камере замерло. Охранники сменяли друг друга.
Но в какой-то момент ей совсем перестали приносить еду.
18
— Ладно, Кравцова, недооценил я тебя. Признаю. Поймали маньячку. Поздравляю. Жаль только, что ОБСП ее себе захапал, наверняка, им все лавры и достанутся. Но ничего. Главное, что это твоих рук дело, — Головин вызвал ее к себе в кабинет, чтобы лично поздравить с закрытым делом.
Василиса Игнатьевна даже не ожидала, что начальник оценит ее заслуги, и была очень приятно удивлена.
Она не знала, что недавно ему позвонили из ОБСП и потребовали наградить следователя Кравцову.
— Обязательно похвалим за проделанную работу, — пообещал Головин. И похвалил. Ни о каких наградах речи и быть не могло.
***
Спустя сорок лет
— Уперлось во что-то! Взрываем? — крикнул Степан своему начальнику.
— Да! Давай! — махнул тот.
Заложили взрывчатку. Грохот. В конце тоннеля образовалась дыра в каменной стене.
— Ё моё, — пробормотал прораб, потирая макушку и побежал сверяться с чертежами.
Работники удивленно смотрели на пробитую стену. И вдруг из темноты показалось чье-то жуткое, похожее на пергамент иссохшее лицо.
— Мы вскрыли чью-то гробницу! — закричал кто-то из работников и
