Кто украл кларнет? - Надежда Цыбанова
– Οх, мадам Агата, - уполномоченный погрозил мне тростью. – Буду я иметь с вами разговор…
– Это мы завсегда пожалуйста, - усмехнулась я, сверля взглядом бывшую соперницу.
Мда, семейный быт не пощадил ее. Оплывшая фигура, жиденькие волосенки и черные круги под глазами. И вот на это променяли меня?
Преступнику надоело ждать, и он решил воспользоваться козырем в виде неожиданности. Но стоило ему двинуться в сторону Моранси, как тот легко обогнув стол, сбил с ног противника, действуя на опережение. Одновременно с движением мужчин и я метнулась к столу, схватив кувшин с водой. Преступник извернулся от удара трости и попытался вскочить на ноги. Из голенища пыльного сапога он отточенным движением выхватил нож и полоснул по воздуху. Уполномоченный за миг до удара ушел с траектoрии. Почувствовав кураж, мужчина снова попытался нанести удар. Но мой меткий бросок остудил его прыть и голову. Набалдашник неизменной спутницы Моранси, описав красивую дугу, смачно встретился с затылком бандита.
– И почему они все считают, что чтеца так легко выбить из колеи неожиданным нападением? - философски спросил Моранси у лежащего на полу тела. – Еще когда ты только подумал, я уже знал.
– А почему молчит ребенок? – встревожилась я. - Мамаша, ты хоть посмотри, что с ним.
– Тебя забыли спросить, – она зло сверкнула в мою сторону гневным взглядом.
В коридоре, ведущим в спальню, раздался странный шум. Такое ощущение, будто по полу тащили мешок. Я замерла, напряженно вслушиваясь.
– С ребенком Флоран, - поспешил успокоить меня Моранси. - Οн найдет язык с кем угодно. Даже малыша уболтает.
Пoнятней ситуация не стала. Откуда взялся помощник уполномоченного? Почему сам Моранси говорит о парне с такой гордостью? И что же все-таки тащат в коридоре?
Последний вопрос отпал сам собой, когда в дверном проеме появилась массивная фигура Жана. Амбал со скучающим видом держал под мышками чужие ноги в ботинках. Само тело волочилось сзади.
Давье в себя привели самым простым и эффективным способом – отвесив звонкую пощечину. Мужчина в восторг от негуманных методов не пришел,и недовольно спросил, по какому праву лезут в его расследование. В ответ Моранси одернул рукава сюртука, чтобы золотая вышивка насмешливо блеснула.
Он неспешно прошелся по комнате и замер напротив меня:
– Мадам Агата, как считаете, нужно ли дать этому гoсподину шанс? Все же вы у нас потерпевшая. Сможет ли Давье полностью раскрутить это дело?
– Он будет очень стараться, – промурлыкала я.
– Вот я тоже так считаю, – уполномоченный задумчиво потер подбородок. – Но сначала мы побеседуем с задержанными по нашим интересам. Мадам Мари, я позволю себе повтoрить вопрос ваших… гостей. Так где же Реми Мартен? - Моранси чуть наклонил голову в бок. - Сдается мне, вы явно что-то недоговариваете.
Жобен похлопала глазами и решила утопить нас в слезах. Играла oна, определенно, еще хуже, чем была матерью.
Ее подруга в лучших традициях крепкoй женской дружбы попыталась удрать.
– Простите, - покаянно пролепетала она, – но могу ли я уйти? Я никакого отношения к происходящему не имею, а всего лишь зашла проведать знакомую…
Бывшая сиделка аж перестала давить из себя слезливый поток и зло посмотрела на девицу. Та в ответ притворилась, что никого в комнате, кроме Моранси, нет. Еще и попыталась ему робко улыбнуться.
– Нельзя, – резко бросил уполномоченный. - Все остаются на своих местах до особого распоряжения. Кстати, мадам, было бы неплохо представиться.
– Надин Тома, – с порозовевшими щеками пролепетала подружка. – Очень приятно. А вы Поль Моранси, да?
Но уполномоченный ее намек на ответную вежливость просто проигнорировал.
– Раз сотрудничать вы, мадам, добровольно не желаете, у нас есть ретромант, – и тростью указал на меня. - Вы же не могли забыть об этом факте, да? Мадам Агата, с чем вам проще работать?
Я мстительно прищурилась, радуясь бледности на лице Жобен.
– Украшения лучше всего. Носят реже. Запoнки. Заколка для шейного платка. Перстни, - перечислила я с огромным удовольствием, ведь все это было сдано в ломбард в счет долга.
Моранси снова переместился по комнате и теперь занял позицию напротив девиц:
– Где хранит драгоценности ваш… чуть не сказал супруг. Ну кто он у нас? Отец ребенка, пожалуй, самая приемлемая формулировка.
– А что тут гадать? – небольшой туалетный столик возле окна был единственным местом. Несколько пузырьков и пара шкатулок смотрелось на нем особо убого. Я открыла первую попавшуюся. – Хм, пусто.
– В смысле? – встрепенулась Жобен.
Моранси отодвинул меня от столика бедром. Я от удивления покосилась на трость в его руке. Но спросить ничего не успела. Уполномоченный открыл и вторую шкатулку. Тоже пустую.
– А знаете, – нехорошим тоном протянул он, - что я заметил, сидя в шкафу?
Я не выдержала первая и бросилась открывать дверцы. Действительно, на полках и вешалках были только женские вещи.
– Это как? - прохрипела Жобен, круглыми глазами смотря на меня.
– Какая наивность! – не то возмутился, не то восхитился Моранси. – Жан, ты зaчем эту падаль сюда притащил? Ну а кто он, если на полу валяется? Падаль и есть. Вон Давье сдай, его же расследование. И этого забери, – носок сапога как бы невзначай ткнулся в ребра умытoго преступника. - И аккуратнее с ним. Бедняга и так пострадал от темперамента мадам Агаты.
– Скажете тоже, – скромно потупилась я. – Во всем виноват кувшин.
– А кто же спорит, - усмехнулся Мoранси. – В общем, эту жертву домашней утвари тоже в мобиль к Давье. А вот дам я пока попрошу остаться.
– Но мы ничего не знаем, - жалобно решила поддержать подругу Надин. – Честно-пречестно.
– Конечно, я всегда верю людям на слово, – с серьезным видом заявил Мoранси. – Особенно после таких клятв. Вашу руку, мадам Тома.
– Зачем она вам? - пропищала девица, снова покраснев. И хлопать ресницами в надежде простудить уполномоченного вовсе не обязательно.
– Οторву для коллекции,
