(Не) идеальный джентльмен - Алики Пирамида
– А я уж думала, что ты не придешь, – усмехнулась она, – не переживай, я взяла и тебе комплект теплой одежды, на всякий случай.
– На всякий случай? – испуганно спросила я, – на случай, если мы вдруг упадем что ли?
– Все может быть, но не переживай, в это время года на полюсе около ноля.
– Наверное, мне надо было остаться… – неуверенно протянула я.
– Ты еще можешь прыгнуть. Мы еще не успели отлететь далеко.
Но прыгать я, конечно же, не стала.
– Что ж, раз уж ты здесь, – произнесла Елена, – и спать тебе не надо, то, может, последишь за всеми?
– За кем именно? – уточнила я.
– За Нефедовым, – мрачно и как-то даже мстительно произнесла Елена.
– Он бреется. Да и чего за ним следить? По-моему, он безвредный. То есть, он ужасный и все такое, но смотри – на самом деле он помогает. Он предоставил свой дирижабль, он в итоге согласился вынести пальму…
– Это-то и странно. И еще Блохин. Он тоже вызывает подозрения. Что за дела у него с Нолиным?
– Да, Нефедов про это уже говорил.
– И за Мавриным последи, – упавшим голосом произнесла Елена.
– Ему ты тоже не доверяешь? – удивилась я.
Елена машинально коснулась пальцами губ – видимо ощущения от того поцелуя все еще были с ней.
– Не стоит забывать, – произнесла она несчастным голосом, – что он тот человек, что уговорил Марью обворовать своего дядю.
– Хорошо, – кивнула я. – И за ним я тоже послежу.
32.
В жизни всегда есть место волшебству. Помню, однажды, ранним утром, я села в электричку, была промозглая осень, холодно, слякотно, темно, в вагоне тускло мерцала подслеповатая лампочка и рассаживающиеся пассажиры были мне под стать – недовольные и хмурые. И, не желая и дальше созерцать эту недружелюбную реальность, я тут же уснула.
Поезд шел строго на север. В определенные моменты это отягчающее обстоятельство – там еще холодней, меньше солнца, дожди чаще… но был конец ноября. И уснув в промозглой осени я проснулась в чарующей зиме. Взошло солнце, всюду был снег и вместо серо-бурых тонов я увидела бескрайнее белое поле. Все сияло и сверкало, схваченное первой, легкой изморозью, и даже вагон, как будто, стал шире и выше, а окна его показались мне просто громадными. И я вдруг заметила, как мне тепло.
Роскошный дирижабль Нефедова сравнивать с пригородной электричкой было бы, конечно, некорректно, но одно сходство, все же, было – короткая, белесая северная ночь, полная сумбурных, нервозных событий, внезапно уступила место яркому солнечному утру. Было тихо, лишь легкая вибрация корпуса, подсказывала, что где-то без устали трудится бензиновый мотор. Все – враги, друзья ли, – мирно спали, только Блохин, сменивший у руля Маврина, глядел бессонными глазами в залитую солнцем даль. И было так светло, что я побоялась входить в эту рубку, мне казалось, что при таком ярком солнце и стекла не спасут.
– Есть какие-то новости? – спросил Андрей, проходя сквозь меня, и ставя перед Блохиным чашку с дымящимся кофе. – Я разогрел вам завтрак.
– Вон та маленькая точка, видите? – спросил Блохин, не отрывая взгляда от горизонта, – это Нолин. Ночью мы почти вплотную к нему подошли, но утром он нас заметил и умчался.
– Мы его догоним? – спросил Андрей.
– Я попытаюсь.
– Вам пора уже спать, позавтракайте, и ложитесь.
Ответить Блохин не успел, потому что в рубку вошел Маврин. В отличии от безупречно выглядевшего Андрея, он, явно, не слишком много внимания уделил своему внешнему виду. Волосы его торчали в разные стороны, одет он был в какой-то вытянутый свитер.
– Моя очередь, – буркнул он, становясь перед Блохиным, – идите спать.
– На самом деле сейчас черед графа Нефедова нести вахту, – недовольно произнес Блохин.
– Я не думаю, что нам стоит слишком рассчитывать на графа, по крайней мере, с утра, – пожал плечами Андрей, – вы завтракали? – спросил он у Маврина.
Но тот не стал ему отвечать, всем своим видом давая понять, что собравшиеся здесь люди ничуть друг другу не друзья, и притворяться на этот счет нечего.
– Ладно, я пошел, – произнес Блохин, подавляя зевок.
И я пошла за Блохиным. Нефедов спал, Маврин держался за штурвал, и, кроме того, с ним остался Андрей, так что перебираться объектами для слежки мне не приходилось. В результате я наблюдала как Блохин скучно жует какой-то невнятный сух.паек, потом так же скучно пьет сок, я уже собралась совсем уходить – еще раз наблюдать церемонию переодевания Блохина мне совсем не хотелось, – но тут Блохин выкинул фортель. Усевшись на свою койку, он порылся в верхнем кармане, и вытащил какой-то холщевый мешочек. Развязав его, он вытряхнул на свою ладонь блестящие камешки. Четыре маленьких сверкающих алмаза.
– Елена, Елена, вставай, чего ты спишь! – орала я Елене в ухо.
Елена с трудом открыла глаза и хмуро на меня воззрилась.
– Ты чего? – просипела она.
– Я следила а Блохиным, и у него бриллианты!
Сон моментально слетел с Елены.
– Синий? «Королева»? – потрясенно спросила она.
– Нет, другие, маленькие, прозрачные, но их четыре!
Елена утерла лоб узкой рукой.
– Четыре… ты хочешь сказать, это те самые мелкие бриллианты, которые Маврин прихватил вместе с «Королевой»? Те, которые он вместе с синим алмазом передал заказчику ограбления?
– Я не знаю. Но можно у Маврина спросить, он, наверное, сможет узнать…
– А где Блохин держит эти бриллианты? – прервала меня Елена.
– Да прямо в кармане. Он достал их полюбовался, и обратно положил. Сейчас спит. А пиджак его с бриллиантами, весит в гардеробной, на плечиках.
– Я ведь не могу сказать, что это ты видела у него бриллианты, – произнесла Елена, садясь в кровати, и принимаясь переплетать косу, – Андрей нас убьет.
– И что делать?
– Мне придется так толкнуть Блохина, чтобы у него из кармана вылетел этот мешочек с бриллиантами.
– А если не вылетит? – спросила я, поразившись решительности Елены.
– Значит, толкну два раза, – мрачно вздохнула она.
Но прямо с утра вершить эту операцию Елене не пришлось. Блохин спал, и, умывшись, Елена отправилась есть за накрытый Андреем стол. Потом она прошла в рубку, где Андрей снизошел до приветствия – но дальше беседовать не захотел. Маврин молчал еще решительней, вообще оба мужчины делали вид, что Елены с ними нет. Время тянулось медленно, ближе к обеду, проснулся Нефедов, он даже встал к рулю, и на кухню отправился уже Маврин. Андрей остался в рубке, Елена тоже. Вечное северное солнце сияло в зените, все по очереди поели, Маврин полез проверять, не намерзает ли на внешней оболочке дирижабля лед. И, наконец,
