Айзек Азимов - Лаки Старр и большое Солнце Меркурия

— Скажу, — ответил Гардома, — а вам теперь лучше поспать. Идемте со мной, Верзила.

Верзила пропищал:

— Еще одну секунду.

Он быстро подошел к кровати Лаки и сказал:

— Слушай, Лаки, не расстраивайся. У меня ситуация под контролем.

Брови Лаки приподнялись.

Верзила чуть не лопнул от важности.

— Я хотел удивить тебя, черт возьми. Я могу доказать, что не виноват в том, что Эртейл сломал себе шею. Я разгадал этот случай. — Он поколотил себя в грудь. — Я! Я сам! Верзила! Я знаю, кто виноват.

Лаки спросил:

— Кто?

Но Верзила негодующе возразил:

— Нет! Я ничего не скажу! Хочу показать тебе, что меня есть не только кулаки, но и ум. На этот раз я даю шоу, а ты зритель. Узнаешь на суде.

Маленький марсианин сморщил лицо в радостной улыбке, слегка протанцевал к двери и в сопровождении доктора Гардомы вышел с торжествующим видом.

Глава пятнадцатая

Суд

На следующий день незадолго до двух часов Лаки вошел в кабинет доктора Певерейла.

Все уже собрались. Доктор Певерейл сидел за своим старым загроможденным столом, он приветливо кивнул, и Лаки серьезно ответил:

— Добрый день, сэр.

Все очень напоминало вечер банкета. Здесь, конечно, был и Кук; как всегда, он выглядел озабоченно и чуть больше обычного осунулся! Сидел он в большом кресле справа от доктора Певерейла, а Верзила почти утонул в таком же кресле слева.

Был здесь и Майндс, его худое лицо мрачно дергалось, он сплетал и расплетал пальцы и изредка начинал стучать ими по коленям. Рядом с ним сидел флегматичный доктор Гардома, он неодобрительно взглянул на вошедшего Лаки. Присутствовали и все старшие астрономы.

В сущности, отсутствовал лишь один человек из тех, что были на банкете. Эртейл.

Доктор Певерейл сразу начал в своей вежливой манере:

— Мы можем начинать. Вначале несколько слов для мистера Старра. Я слышал, что Верзила назвал предстоящую процедуру судом. Пожалуйста, будьте уверены, что это не так, Если суд и состоится — а я надеюсь, этого не будет, — то пройдет он на Земле с участием квалифицированных судей и с соблюдением всех требований закона. Мы просто собираем данные для отчета Совету Науки.

Доктор Певерейл переложил несколько предметов на своем столе и сказал:

— Позвольте объяснить, почему необходим подробный отчет. Во-первых, благодаря смелой вылазке мистера Старра на солнечную сторону саботажник, мешавший осуществлению проекта доктора Майндса, остановлен. Он оказался роботом сирианского производства, теперь он полностью выведен из строя. Мистер Старр…

— Да? — спросил Лаки.

— Вопрос настолько важен, что я взял на себя смелость расспросить вас, когда вас только привезли и вы находились в полубессознательном состоянии.

— Я хорошо помню это, — ответил Лаки.

— Не подтвердите ли некоторые свои ответы для протокола?

— Хорошо.

— Прежде всего, есть ли другие роботы в этом деле?

— Робот об этом ничего не говорил, но я думаю, что других нет.

— Но он не говорил, что действует на Меркурии в одиночку?

— Нет.

— Значит могут быть и другие?

— Не думаю.

— Это только ваше мнение. Робот не говорил, что других нет?

— Не говорил.

— Хорошо. Сколько же сирианцев участвуют в этом?

— Робот не сказал. Ему приказали не говорить об этом.

— Он сказал, где размещается база сирианцев?

— Он не говорил об этом и вообще не упоминал сирианцев.

— Но ведь он сирианского производства?

— Он признал это.

— Ага! — Доктор Певерейл невесело усмехнулся. — В таком случае очевидно, что на Меркурии есть сирианцы и что они действуют против нас. Совет Науки должен быть немедленно извещен об этом. Нужно организовать поиски, и если они окажутся безрезультатными и сирианцы успеют покинуть планету, должны быть приняты дополнительные меры против сирианской опасности.

Кук беспокойно вмешался:

— Есть еще вопрос о туземной меркурианской жизни, доктор Певерейл. Совет должен быть информирован и об этом. — Он обратился ко всем присутствующим. — Вчера мы захватили одно такое существо, и…

Старый астроном раздраженно прервал его.

— Да, доктор Кук, Совет будет проинформирован об этом. Тем не менее самый важный вопрос — опасность со стороны сирианцев. Остальными вопросами придется пожертвовать во имя непосредственной опасности. Например, я считаю, что доктор Майндс должен отказаться от осуществления проекта «Свет», пока Меркурий не станет безопасным для землян.

— Подождите! — сразу воскликнул Майндс. — Сюда вложено столько денег, сил и времени…

— Я сказал, пока Меркурий не будет в безопасности. Я не предлагал навсегда отказаться от проекта «Свет». И поскольку самое важное — вопрос безопасности, нужно, чтобы сенатор Свенсон не ставил нам палки в колеса из-за этого проекта.

Лаки сказал:

— Вы хотите дать сенатору козла отпущения в виде Верзилы, связанного по рукам и ногам. А пока он будет цепляться к Верзиле, можно будет обезопасить Меркурий от сирианцев.

Астроном поднял свои седые брови.

— Козел отпущения, мистер Старр? Я только представлю факты.

— Ну, давайте, — сказал Верзила, беспокойно ерзая в кресле. — Вы получите все факты.

— Хорошо, — сказал доктор Певерейл. — Начнем с центральной фигуры, если не возражаете. Будьте добры, расскажите своими словами, что произошло между вами и Эртейлом. Рассказывайте своими словами, но я оценил бы краткость. И помните, это расследование записывается на пленку.

Верзила спросил:

— Хотите, чтобы я поклялся?

Певерейл покачал головой.

— Это не формальный суд.

— Как хотите. — И с поразительной бесстрастностью Верзила рассказал всю историю. Начиная с насмешек Эртейла по поводу его роста, потом происшествие в шахтах и наконец дуэлью. Он не упомянул только об угрозах Эртейла в адрес Лаки и Совета.

Следующим выступил доктор Гардома; он подтвердил, что произошло при первой встрече Эртейла с Верзилой и описал для протокола сцену за банкетным столом. Потом начал описывать меры, которые были применены после возвращения Эртейла из шахт.

Он сказал:

— Эртейл быстро оправился от гипотермии. Я его не спрашивал о подробностях, а сам он ничего не говорил. Однако он спросил, что с Верзилой, а когда я ответил, что все в порядке, по его выражению можно было заключить, что его неприязнь к Верзиле не уменьшилась. Он не действовал так, будто Верзила спас его жизнь. Впрочем, могу по своим наблюдениям сказать, что Эртейлу вообще не свойственна была благодарность.