Гапарон Гарсаров - Глаза дьявола

Не думая уже ни о каких предосторожностях, нимфа ринулась вперёд. Она старалась держаться как можно глубже. Если таинственное существо попытается схватить её, то это будет очень проблематично. Раздвигая водоросли и расталкивая с пути беспорядочно плавающий мусор, Лавра поплыла прочь из Смоленки и вскоре пулей выскочила в холодное течение Невы.

Чёрная тень, однако, никуда не делась. Она летела следом за жертвой, каким-то непостижимым образом различая её под толщами мутной воды. Несколько раз она приближалась к реке, касалась её когтистой лапой и вновь устремлялась в ночное небо. Русалка принялась петлять, поднимая со дна мелкий сор. Таинственный преследователь недооценивает её возможностей. Что ж, потягаемся.

Буквально за минуту Лавра взбаламутила всю прилежащую акваторию. Донная грязь плавала теперь везде. Это должно было лишить крылатого преследователя шансов вновь увидеть русалку. Довольная проделанной работой, она на мгновение остановилась и посмотрела наверх. И в этот же самый момент вода над ней раздвинулась в стороны, а две хищные когтистые лапы вцепились в плечи. Она не успела ничего понять, как вынырнула из реки и понеслась по холодному воздуху куда-то вперёд.

Огни Петербурга замелькали далеко-далеко внизу, словно Лавру уносил в небо реактивный самолёт. Свист от усердно работающих крыльев закрался в уши, а по обеим рукам потекла тёмная кровь. Монстр впился в её плечи своими острыми пальцами, словно желая пронзить их насквозь.

– Это твоя последняя ночь, сука! – прогудел озлобленный многоголосый бас, и в ту же секунду Лавра полетела вниз.

Озарённая сотнями фонарей земля заплясала перед сохнущими от ветра глазами. Ещё мгновенье, и русалка разобьётся о мостовую. Однако вместо твёрдого асфальта Лавра весьма больно ударилась о холодную поверхность Невы. В ушах что-то зазвенело, а голова пошла кругом. Нимфа вытянула вперёд ослабшие окровавленные руки и захлебнулась. Хвост отозвался резкой болью, словно его распилили на множество частей раскалённой ножовкой. Им невозможно было даже пошевелить, отчего Лавру понесло на дно. Она ещё пару раз попыталась изменить ситуацию, но вконец лишилась сил и потеряла сознание.

Глава 6

Кровавые удовольствия

Когда сознание вернулось к Лавре, поверхность Невы сверкала от бледных лучей солнца. Вода таинственным образом очистилась от мусора, а её температура изрядно понизилась. Гербер лежала на скользких подводных камнях и пыталась прийти в себя после нападения таинственного демона. Несколько минут она собиралась с силами и мыслями, а потом попробовала подняться. Хвоста у неё уже не было, но белые ноги болели просто неимоверно. Очевидно, при столкновении с водой Лавра повредила плавник, что не могло не сказаться на её здоровье. Впрочем, она ведь выжила, а ноги как-нибудь заживут.

Лавра сильно сомневалась, что ночной ужас мог явиться к ней во сне. Он был реален и хотел уничтожить её. Этот крылатый демон обладал большими способностями: умел летать и видеть на огромном расстоянии, невзирая ни на какие преграды. Иначе как ещё объяснить тот факт, что он смог выследить русалку под толщами мутной воды и выудить её своими цепкими лапами?

За всеми этими раздумьями Гербер не сразу заметила, что выбраться из воды ей мешает какая-то преграда. Она несколько раз уткнулась головой во что-то твёрдое и холодное и испугалась. Неприятности явно не желали её покидать. Лавра осторожно дотронулась до объятой солнцем поверхности реки и с ужасом поняла, что это лёд.

Паника охватила её в одно мгновенье. Девушка ударила затвердевшую поверхность реки, но ровным счётом ничего этим не добилась. Не теряя времени, она поплыла дальше в поисках хоть какой-нибудь трещины, которая позволила бы ей выбраться наружу. Следом начались другие гадости. Едва голова осознала, что толщина льда весьма приличная, стало резко не хватать кислорода. Лавра глотала студёную речную воду и безрезультатно колотила руками по затвердевшей поверхности. Не может быть, чтобы она так глупо угодила в ловушку коварной погоды. Как она могла допустить это? Почему не послушала накануне прогноз, ведь Марк Франкович столько раз предупреждал о подобных случаях?!

Устав биться о лёд, Лавра вернулась на глубину и попыталась успокоиться. Что такого страшного с ней может произойти в замёрзшей реке? Ведь это не забытый Богом водоём, скрытый лесами и весями. Это центральная городская река, к тому же судоходная. Надо лишь найти путь движения кораблей и вылезти через расколотый лёд.

Утешив себя такими мыслями, Лавра поплыла дальше. Ноги от этого заболели ещё сильнее, будто всю ночь по ним кто-то колотил тяжёлой дубиной. Вдобавок саднили плечи. Раны на них до сих пор не затянулись, как не исчезли царапины на ладонях, оставленные ещё вчерашним днём. Это удивило Лавру. Она рассчитывала, что, проведя ночь на дне Невы, вернёт себе способности к самовосстановлению. Странно, но никаких улучшений не произошло: волосы по-прежнему были неестественно синими, раны не желали заживать, а усталость только усилилась.

Плыть пришлось довольно долго. Коварный лёд сковал Неву почти на всём пространстве, и не было ни одной лазейки, которая позволила бы выбраться наружу. Наконец, достигнув каких-то чёрных столбов, Лавра наткнулась на приличную трещину, сквозь которую пробивались пузырьки кислорода. Сначала она попробовала аккуратно раздвинуть две ледяные плиты, но, поняв, что её сил на это не хватит, опустилась на дно, выждала пару минут и резко бросилась вверх. Набрав скорость, она ударилась о затвердевшую поверхность реки, с хрустом проломила лёд и вырвалась на морозный воздух.

В первые мгновенья дышать было очень трудно. В лёгких булькала вода, а нос заложило. Руки и ноги гудели, а кожа покрылась пупырышками. Лавра пролежала на льду несколько минут, приходя в себя, и лишь затем осмотрелась.

Над Петербургом повис сиреневый смог. От внезапного похолодания деревья охватил иней, а в воздухе витали редкие снежинки. Небо казалось мутным, но это не мешало бледному солнцу пробираться к земле. Лавре повезло, что час был ранним, иначе бы её непременно увидели прохожие, которых на набережной Макарова обычно бывает очень много. Но сейчас улица пустовала даже от машин.

Холод был такой, что разболелась голова. Лавра пересилила желание полежать на льду ещё минуту-другую и осторожно поднялась. Мало было вылезти из студёной воды, предстояло ещё добраться до берега и при этом не провалиться обратно в реку. Ледяная поверхность то и дело трещала под брюнеткой.

Пока Лавра шла к набережной, её окутывали всё новые и новые беспокойные мысли. Во-первых, у неё нет одежды. Пальто осталось у начала улицы, а идти туда обнажённой чревато большими неприятностями. Во-вторых, ровно в восемь ей нужно быть на своей первой лекции в институте и отработать там почти до самого вечера. В-третьих, самочувствие оставляло желать лучшего. Усталость и озноб вызывали у девушки волнение. Как она сможет вести занятия, не имея никаких сил ни для того, чтобы о чём-то говорить, ни для того, чтобы вообще стоять перед аудиторией?