Никита Аверин - Охота на Нострадамуса

Машина, круто повернув, остановилась и Фарид, скрипнув завизжавшим ручным тормозом, заглушил мотор. Со щелчком замолчало радио резко оборвав на полуслове монотонный рэп, в который вплетались восточно-арабские мотивы. Сидящий в салоне Дэниел насторожился. Неужели приехали. Нашарив полотенце, он быстро упаковал планшетник обратно в сумку и в потемках поправил пиджак. Хотя какая разница террористам, как он выглядит. А может, и важно. Это ведь тоже бизнес. Снаружи послышались шаги, несколько немногословных приветственных фраз на арабском, возня с дверью и в лицо заслонившегося рукой Дениела ударил ослепительный свет. В уши ударила какофония звуков, словно его привезли на базар, а лицо обдало теплым воздухом, пахнущим сваркой и раскаленным металлом.

— Подними руки и медленно выходи, — коротко скомандовал, вооруженный до зубов незнакомый араб, нацеливая на замешкавшегося пассажира ствол короткоствольного автомата.

Точно определить местоположение ангара, в котором оказался Дениел, не было никакой возможности. Принимая в расчет габариты и удаленность от города — если верить часам и времени, проведенному в затхлом фургоне — очень и очень далеко. Вполне вероятно, что даже на границе штата. Вокруг спрыгнувшего на землю Дениела, который продолжал жмуриться царили невероятный разноголосый гомон и лязг. Потянув с дивана сумку, он огляделся. Дениел находился в центре огромного просторного помещения, которое с равными шансами могло быть приспособлено как для самолетов, так и для фермерских нужд, от амбара под зерно, до гаража для тракторов или громоздких зерноуборщиков. Всюду кипела работа. Разномастный народ — все сплошь мужчины — деловито суетились вокруг стареньких армейских джипов, то наваривая кенгурятники, то снимая с них крупнокалиберные пулеметы. Были тут и легковые автомобили, Дениел даже разглядел веселый детский фургончик с мороженым, рядом с которым возились несколько человек, что-то сноровисто прикрепляя под днище автомобиля. Где-то коротко взревел и тут же заглох мотоцикл. Пахло бензином, потом и гарью, к которой примешивался убойный аромат пряностей и шашлыка. Пахло смертью и хладнокровной человеческой жестокостью, способной на все. Всюду мелькали призрачные вспышки от сварочных аппаратов, выхватывая скорченные словно в кривлянии силуэты работающих людей. По стенам метались красные сполохи от костров, запаленных в пустых топливных бочках. Мимо прошагал здоровенный детина, на спине кожанки которого было размашисто выведено «Добро пожаловать в Ад!» и Дениел посторонился. Да уж. Это действительно была самая настоящая преисподняя с доставкой на дом.

— Впечатляет, брат? — в очках подошедшего Фарида то и дело плясали всевозможные вспышки, от шипящего тут и там всевозможного пламени. Он встал рядом с Дениелом, явно наслаждаясь достигнутым эффектом внезапности. — Добро пожаловать в «Серебряный Ирбис»!

Дениел закинул на плечо сумку и снова огляделся. Всего в нескольких часах езды от Чикаго? Куда же он попал, черт возьми. Тут и там брызгали фонтаны рассыпающихся по полу искр, слышался скрежет резаков по металлу, сновали вооруженные люди, куда-то несли маркированные деревянные ящики, кто-то откровенно скучал, кто-то ел. Под высоким потолком покачивались могучие цепи, словно оснащенные крючьями щупальца гигантских медуз. На одном из крюков висел бедолага, голова которого была укрыта мешком, а на плечах сидело по голубю. Фигура повешенного служила фоном для видеообращения, которое записывали на балконе небольшой пристройки, предназначавшейся под второй этаж. Перед арабом с видеокамерой, игравшим роль оператора, что-то вкрадчиво говорил стоявший спиной к Дениелу рослый плечистый человек с абсолютно лысой головой. До него долетали лишь бессвязные обрывки фраз, но даже одной интонации с которой они произносились, было достаточно, чтобы у Дениела пошел мороз по коже. Это не было одним из тех террористических видеопосланий с показательной казнью заложников или неверных (хотя какая, по сути разница), которыми периодически повышали рейтинги первые каналы Америки со скорбными лицами телеведущих претворяясь что показывать это конечно же не хотелось бы, но… давайте поскорбим и осудим вместе с остальной общественностью, которая хмуро покивав головами через секунду переключится на Леттермана. Потому, что всем было наплевать. В нашем мире всем уже давно на все плевать. Но человек, на которого смотрел Дениел был другим. Он не угрожал, не кричал, брызгая слюной и прижимая к голове скрюченного человека в нахлобученном мешке пистолет. Не призывал к войне и не попирал ничьих богов. Он просто говорил. Даже скорее объяснял, изредка наклоняя голову и помогая себе руками. И вот от этого спокойствия становилось нестерпимо страшно. Настолько, что Дениелу незамедлительно захотелось забраться обратно в фургон и уехать к чертям собачьим. До него только сейчас стало в полной мере доходить, что на самом деле он задумал сделать. Оператор опустил камеру, закончив сьемку, и высокий человек жестом отпустил его.

— Он ждет, — перехватив устремленный на балкон взгляд Дениела, кивнул Фарид. — Помни, что я тебе сказал.

Поднимавшийся в тисках между двумя арабами — Фаридом и подпиравшим сзади автоматчиком — по металлической винтовой лестнице Дениел, делал это тяжело, словно восходил на Голгофу. Чувствуя дыхание пыхтевшего позади конвоира, он только сейчас отчетливо понял, что обратного пути уже нет, и никогда не будет. Никогда. Какое же все-таки это странное слово. Короткое и неуклюжее, а сколько безысходности.

— Оставьте нас, — голос был низким и с приятной хрипотцой.

Фарид и автоматчик с кивками удалились, гуськом шумно спускаясь вниз по лестнице.

— Я Сарбук, — немного помолчав, представился рослый человек. Теперь Дениел смог как следует его рассмотреть. Человек, стоявший напротив, был действительно высок, рослый, под два метра с комплекцией борца-тяжеловеса. Одетый в опрятный отлично сидящий деловой костюм, никаким образом не вяжущийся с мрачной окружающей обстановкой (Дениел с неприязнью вспомнил убитого Смита — больно много в последнее время ему стало попадаться «пиджаков»), а уж тем более с штампованным обликом террориста с выпученными глазами и всклокоченной бородой. Спокойствие и монолит. Настоящий адвокат Дьявола. Лысый, с широкими надбровными дугами и массивной челюстью с волевым подбородком, не лишенные привлекательности черты лица говорили о достаточно весомой примеси европейской крови. Сарбук молча ждал, заложив руки за спину, давая Дениелу себя рассмотреть, и был явно заинтересован эффектом. Цепкий взгляд холодных, глубоко посаженных глаз, в свою очередь внимательно сканировал каждый сантиметр приезжего.