Любовь загробных людей - Лара Полярная
— Садись, Полина, — Юра любезно подвинул мне небольшое кресло, сам сел на свою кровать, Даня — напротив.
— Что ж, какие есть версии? Кто-то готов поделиться? — начал Даня.
— Мне кажется, следует точно исключить семью Соловьевых? — предположила я. — По крайней мере, родителей. Люди могут далеко зайти в процессе сводничества, но не настолько же! Если только Ольга, но она кажется вполне адекватной. А вот семья Романа и Лианы, особенно, учитывая их разговор на пруду, мне кажется подозрительной! Гоша с Андреем тоже неприятные люди.
— Неприятные люди — не значит похитители, — наставительно заметил Даня. — Юр, а ты что скажешь?
— Ну… — Юра пожал плечами. — Поль, можно закурить? Я в форточку.
Я согласно кивнула, Юра достал сигарету, затянулся и подошел к окну.
— Думаю, четкий мотив есть только у бизнес-партнера. Но вполне вероятно, что есть и другая версия.
— Например?
— Например, почему мы рассматриваем только похищение или убийство?
— Нет, мы рассматриваем версию, что Даша бросила Павла, — быстро вставила я.
— И еще была версия пространственного перемещения в другие миры, — добавил Даня.
— Это верно. Но, к примеру, почему нет версии, что Дашу устранили, но иначе? Например, она явно не так богата, как Василиса. Мы выяснили, что она жила на съемной квартире, не имела больших доходов. Что если кто-то, например, Софья или Ольга, заплатили ей, чтобы она оставила Павла добровольно?
— Но ведь они не встречались с Дашей? — возразила я. — Не были знакомы.
— Они так говорят. Но кто знает, что было на самом деле? Соловьевы производят впечатление богатых людей. Кроме того, ей могла бы заплатить и Василиса. Хотя это маловероятно, насколько я успел узнать ее, как человека. Но ничего нельзя исключать.
— Версия интересная, — заметил Даня. — Ее тоже стоит учесть. Но мне она не очень нравится.
— Почему? — мы с Юрой одновременно повернулись к нему, чувствуя, что сейчас он скажет нечто важное.
— Не знаю. Чуйка. С самого начала считал, что за этой историей стоит нечто большее, чем просто любовные перипетии.
— Ты считал, что за этой историей стоят любовные перипетии загробных людей, — скептически заметил Юра.
— Оставь, пожалуйста, свои шуточки. Мы уже давно выяснили, что мистики здесь нет. Нет, я думаю, что мы имеем дело именно с преступлением или с преступными намерениями.
— А значит, Даше грозит опасность? — предположила я.
Даня пожал плечами.
— Может, уже не грозит.
— Ну, нет! — я даже вскочила, — Давайте не будем предполагать самого худшего!
— А какая версия у тебя? — Юра вопросительно взглянул на брата и даже дернул подбородком, призывая того раскрыть карты.
— Мне кажется, Даше не угрожает опасность… На самом деле, у меня совсем иная версия, но не знаю, готов ли я ее озвучить.
— Нет уж, Даниил Андреевич, карты на стол! — протянула я. — Мы же поделились своими версиями!
Даня снова поморщился и заезразал.
— Это непрофессиональный подход. Что ж, ладно. Если настаиваете, скажу. У нас есть Даша. Которую никто не видел, кроме Павла и Влада Дорофеева. И которая бесследно исчезла. Ранее у нас уже была другая девушка, посетительница музея, которую тоже видел только Влад. И которая тоже бесследно исчезла в сияющих вратах…
— То есть, ты думаешь, что Даша, как пропавшая девушка Павла, не существует? — изумился Юра. — Что Павел придумал эту историю… Но для чего?
— Чтобы сбить нас со следа, чтобы заманить на эту дачу, где мы потеряли целый день и потеряем еще целую ночь в то время, как опасность угрожает совсем другому человеку, которому мы уделяли внимание прежде. Прежде, чем на нашем горизонте появилась Дарья!
— Василисе?! — Юра даже подпрыгнул на месте. — Ты считаешь, опасность угрожает ей?! Я немедленно позвоню, узнаю, как она.
С этими словами он, излишне взволнованный для детектива, как мне показалось, выбежал из комнаты, и мы с Даней остались одни.
— Аполлинария Николаевна, если сейчас окажется, что с Василисой не все в порядке, мы с Юрой отправимся домой. К счастью, я употребляю только безалкогольные напитки и могу вести машину. А вам придется остаться здесь и отдуваться за нас обоих перед гостеприимным хозяином. А заодно следить за всем, что тут происходит и докладывать обо всем подозрительном. Ясно?
— Так точно, — ответила я, будто командующему в армии. Даня кивнул.
— Конечно, это может быть опасно, если Павел преступник. Да еще вечером приедет его соучастник. Но, судя по всему, вам же не привыкать находиться среди преступников?
— Нет, мне не привыкать.
Чуть ранее я, в порыве откровенности, рассказала своим начальникам историю поиска моей пропавшей сестры Марии, и эта история произвела на них глубокое впечатление. С этого момента я знала, что наверняка пройду свой испытательный срок. На будущей неделе мне была положена первая зарплата, я очень ждала этого момента, надеялась, что приглашу маму с Антоном в ресторан, отметить важное событие. Первая зарплата в жизни!
— Отлично, — кивнула Даня. — Вы молодец.
Эта похвала была для меня столь неожиданной, что я уставилась на него в полнейшем изумлении. Если Юра еще и говорил мне что-то похожее, то Даня — никогда. Я почувствовала, что мои щеки вдруг порозовели от смущения, думала, что же следует сказать, всегда теряюсь в таких случаях. Но ничего сказать не успела — вернулся Юра.
— Я поговорил с ней, она дома, пока все в порядке, — с порога заявил он. — Но мне как-то не спокойно после Данькиной версии. Вы как хотите, а я рано утром, пожалуй, выдвинусь в город.
— Присоединюсь к тебе. Оставаться Аполлинарии или нет — решим утром, по ходу событий. Все-таки было бы неплохо, если бы и за этим серпентарием кто-то присмотрел. К тому же, она могла бы пообщаться побольше с Лианой, с Ольгой, чтобы проверить Юрину версию, о том, что Дарья могла покинуть жениха добровольно, ради выгоды.
На этом порешили. Мы разошлись по своим комнатам, я заперла дверь, потому что некомфортно чувствовала себя в чужом доме, к тому же, возможно, в доме преступника, быстро разделась и улеглась в кровать, потушила свет, но сон не шел. Луна светила в окно и лунный свет мешал уснуть, а может это были назойливые мысли. Я все время думала о Даше, о ее судьбе, о том, была ли она вообще тем человеком, о котором рассказывал Павел. Что если Даня прав, и на самом деле Павел все это время играл роль несчастного влюбленного, обманывая нас? А может, он — и правда покинутый страдалец, которого оставили ради денег? Но вряд ли, мне казалось, Павел не так уж хорош, чтобы платить за возможность быть с ним. Конечно, так казалось
