Леди с дефектом - Регина Андреева
Скрипя шестеренками, бесколесник двинулся на следующий адрес.
Кому-то для пробуждения достаточно открыть глаза. Кому-то, как Кузе, требовалась активная зарядка, пробуждающая каждую мышцу тела. Вот уже пять минут у него продолжались прыжки на месте, которым мой сонный организм был совершенно не рад. Пол в стареньком отеле проседал вместе с телом, отчего всю мебель, посуду и меня ритмично потряхивало.
Кому зарядка, а кому кофе. Большая чашка, обязательно с молоком и, в последнее время, с медом. Напиток обжигал, а потом еще долго согревал замерзшую душу.
Кузя нашел меня сам. Как побитый щенок явился ночью и жалобно завыл. С горящим порывом спасти подругу, он поведал, как арестовывали Розетту, как нагло обвиняли и как не дали встретиться с ней в тюрьме.
— Дело в том, что я знаю, кто подложил яд! Но меня никто не слушает! — всплеснул руками Кузя.
— Я тоже знаю, но нам это ничего не даст.
— Стой-стой. Я серьезно. Это была экономка колледжа!
Тяжело вздохнула.
— Еще раз повторюсь, нам это ничего не даст. Она никогда не признается стражам. Она опекает кое-кого, дорогого человека, и не признает вину. Поверь мне.
Кузя сначала возмутился, встрепенулся, но, посмотрев на меня, сник.
— Что же тогда? Ника! Неужели ничего нельзя сделать?
— Можно. Успокойся, завтра полно работы, а сейчас надо поспать. Ты в курсе, который час?
Осмотрела продрогшего от мокрого снега парня и сжалилась.
— Там у окна кресло расправляется. Утром поговорим.
Провела краткий экскурс и отправилась спать. Утро вечера мудренее.
— Вам почта! — крикнули сквозь дверь. От неожиданности поперхнулась и сердито уставилась на дверь. Кузя, закончив зарядку, все понял без слов, быстро забрал почту и развернул конверт.
— Письмо от учителя Орсо? — удивился он.
— Долгая история. Читай.
Парень развернул листок и вгляделся в буквы.
"Главные улики: флакон с ядом и записка. Косвенные улики: многолетний интерес Розетты к ядам, запросы в библиотеку по ядам и противоядиям, покупки старинных книг по соответствующей теме в букинистических конторах. Боюсь, у тебя нет шансов".
Нет шансов, значит?
Когда шансы закопаны глубоко в землю, надо брать лопату в собственные руки.
— Я в тюрьму, — бросила Кузе, — а ты сходи в колледж, поспрашивай, кто что видел. Включи актерское обаяние.
— Без проблем. А ты что будешь делать?
Схватила меховой плащ и задумалась. Мысленно перебрала гардероб. Месить грязную кашу белым плащом не хотелось. Остановилась на коротком черном. С собой маленький чемодан с документами.
Мазнула взглядом по отражению в зеркале. Волосы за зиму выросли, я даже не заметила. И будто ещё больше почернели. Может ли город менять людей? Серый и мрачный Бьорн мог.
Улыбнулась отражению.
— Раскапывать правду.
Городская тюрьма гостей не любила. Из-за особенностей строения ветер у входа усиливался и сносил с крыльца. Сильный ветер в лицо, гололёд под ногами, запах сырости, пробивающийся через щели — всё это заставляло прихожан десять раз подумать, а по адресу ли они пришли.
Я пришла точно по адресу, потому, быстро миновав холл, постучала в окошко дежурного.
— Прошу пропустить меня к Розетте Баллеэстро, — протянула документы.
— Это почему же?
Страж порядка за собственным порядком не следил. Блестящие немытые волосы отражали свет, а к лицу давно приклеилась засохшая мясная крошка.
Поборов брезгливость, подвинула документы ближе.
— Хочу предложить леди услуги адвоката.
— Если бы я каждого пускал, с услугами, тут был бы базар, а не тюрьма. Пшли вон, детки!
— Тогда, может быть, вы сами передадите ей документ на подпись?
— Еще чего! Ох, душные вы… — страж лениво открыл журнал и провел толстым пальцем до нужной строчки. — Вот же! Леди уже назначен адвокат, и не абы кто, столичный. Вряд ли ей нужны ваши услуги, уж простите!
Помассировала виски и пошла напролом.
— Леди Баллеэстро обвиняют в покушении на убийство лорда Элварса. Знаете такого?
— Так тем более я не буду никого к ней пускать! Мы, бьорнцы, любим лорда и будем горой за него стоять!
— Хотите, чтобы столичный адвокат ее оправдал? Или, быть может, вы позволите такой как я защищать леди. Всё ради лорда Элварса.
Страж задумался.
— Иди, только быстро. Камера номер два. Пятнадцать минут даю.
— Спасибо, уважаемый!
Пулей метнулась в коридор, где находились камеры. Нужная нашлась быстро. А вот Розетты там не было.
— Рози? — окликнула я. Эхо подхватило мой голос и еще дважды повторило ее имя.
Из темного угла отделилась фигура. Розовое платье посерело и скомкалось, волосы промокли от тюремной сырости.
— Ника? — неверящим взглядом Розетта вцепилась в меня. — Это правда ты?
— Правда, — улыбнулась.
Испуганная и бледная, она приблизилась к прутьям.
— Здесь так ужасно! Ты пришла меня забрать?
— Нет, Рози. Суд назначен послезавтра. Я пришла поговорить. От этого разговора зависит, сможем ли мы тебя вытащить.
— Мы?
— Я, твой Кузя и Рик. То есть Ричард Орсо.
— Когда ты успела охмурить учителя? — надула губы Розетта, а потом резко сменила выражение лица и радостно улыбнулась.
Не буду ручаться, но показалось, что все эти "стервозные" эмоции — маскарад. От новости обо мне и Рике ее разбирало любопытство, не обида. Хотя постойте, какой такой новости, мы просто коллеги.
— Значит, за меня борется целая команда!
— Так и есть. И сейчас тебе нужно нам помочь. Расскажи про интерес к ядам. Про походы в библиотеку, кражу книг по ядам и противоядиям.
— Главное слово здесь — противоядия.
Розетта пожала плечами, пододвинула к решетке стул, я сделала также. И начала рассказ.
По всему получалось, что в книгах по ядам Розетту интересовали главы о противоядиях и как обнаружить яды в воде и пище.
Пока она училась в колледже, ее пытались отравить 36 раз. Началось с приезда в Бьорн. Почему никому не сказала? Обычное детское стремление жить отдельно самостоятельной жизнью. До Бьорна она никуда не выезжала, жила под тяжестью родительского плеча. С большим трудом удалось убедить отца отправить ее в колледж — и тут такое. Он тут же забрал бы ее домой и больше никогда не выпустил.
Розетта решила, что справится сама. Занялась изучением трав и ядов. Преуспела в химии. Обвешалась амулетами, которые вычисляли отравленную пищу. Заучила характеристики самых опасных соединений, чтобы на вид и на запах распознавать смерть.
— Отравленную пищу приносили, в основном, служки с кухни. И почти всегда в этом участвовали секретари.
Я приподняла бровь.
— Почти?
— Кроме тебя, — уточнила Розетта. — Ты хорошая.
— Да мне просто не предлагали!
Мы весело переглянулись. Да уж, предложи мне кто-нибудь отравить Розетту месяца так два назад, я бы… Хотя нет, даже тогда —
