Гром над городом - Ольга Владимировна Голотвина
– Кстати, – оторвалась Авита от записи, – а зачем внутри застежки? Это же браслет!
– Для ткани, для чего же еще? – удивилась Нуроса.
– Для какой ткани?
– Так это же не простой браслет, а нарукавный! Ты что, не видела такие никогда?
– Не приходилось.
– Их надевают, чтоб рукав присобрать. Чтоб ткань лежала красивыми складками. Да я сейчас покажу!
Она взяла со стола браслет и без предупреждения потянула вниз подвернутый рукав Авиты. И сразу воскликнула:
– Ой, у тебя рукав разорван!
– Разорван, – не стала отрицать Авита. – А наш десятник даже не отпустил меня переодеться, представляешь?
– Все мужчины – тираны, дорогая. Знаешь что, снимай-ка кофту! Я сейчас ее так зашью, что сама не найдешь, где было порвано!
Это было сказано так просто и дружески, что Авита согласилась.
Нуроса быстро принесла для гостьи на подносе кувшин с лимонной водой, тарелку орехового печенья и стеклянную чашку.
Пока Авита с удовольствием грызла печенье, Нуроса занялась кофтой. Молодая женщина и впрямь оказалась мастерицей: игла так и летала над тканью.
– А хозяева дома не подавали жалобу на воров, – вспомнила Авита. – Ты же только флигель снимаешь, верно?
– А хозяева здесь не живут, – объяснила Нуроса. – Они на несколько лет уехали в столицу. В доме ценностей не оставили, только мебель. Заперли двери, и всё. Мне сдал флигель их управляющий, я недавно приехала в Аршмир. Когда обнаружилось, что меня обокрали, я на всякий случай дала знать управляющему. Он прошелся под окнами, проверил ставни, подергал замки на дверях, сказал, что все в порядке, и ушел.
И тут Авите пришла в голову неожиданная мысль.
– Погоди-ка, – положила она надкушенное печенье на тарелку, – раз браслет не просто для красоты... раз он нарукавный... Их же должно быть два! Никто же не будет подворачивать один рукав, а второй держать спущенным! Но в списке украденного – только один браслет! А второй, парный, вор не заметил?
Нуроса заметно смутилась. Опустила шитье на колени.
– Парный, да... Авита, здесь деликатное дело. Этот браслет у меня забыл гость. К сожалению, не любовник – он был у меня с компанией друзей. Видишь ли, у певицы должен быть широкий круг знакомых. Я потому и целый флигель сняла, а не комнатку в чьем-то доме, хоть это было бы дешевле... Я, как только нашла браслет, сразу же написала его хозяину трогательное, веселое, изящное письмо о том, как один браслет тоскует по другому. Думала, он снова придет в гости, я верну ему потерю...
Взгляд Нуросы на миг стал мечтательным, но тут же это выражение сменилось злой досадой:
– А тут эта кража! Сразу! Как же не вовремя! Мерзкий ворюга и мои украшения уволок... кстати, они нашлись?
– Нет, только браслет.
– Хорошо, хоть его разыскали. Мне очень нужно вернуть браслет владельцу. Так нужно, что я отдала бы за него все свои побрякушки. Прямо ворохом бы отдала! – Нуроса смущенно улыбнулась. – Впрочем, он и один сто́ит – как весь мой ворох...
Авита отпила из чашки лимонную воду и мягко возразила:
– Почему же? Браслетик-то недорогой...
– Ах, недорогой он тебе? – фыркнула Нуроса. – Ты что, в бриллиантах ходишь с головы до ног, богачка? Глянь, какие сапфиры здоровенные!
Она скусила нитку ровными белыми зубами и перебросила кофточку Авите. Та быстро ее надела. Рукав и впрямь был зашит мастерски: просто появилась еле заметная складочка.
– Спасибо, отменно зашила... Бумагу-то подпиши, что ты опознала украденную у тебя вещь.
Нуроса пробежалась глазами по бумаге, взяла со стола перо и аккуратно вывела свое имя.
– А только браслет все-таки недорогой, – сказала Авита, помахивая в воздухе листком, чтобы просохли чернила. – Синее стекло и посеребренная медь.
(Она поймала себя на очередной смене настроения: симпатия к Нуросе начала сменяться раздражением. А так нельзя. Нуроса – славная девушка и ничем ее, Авиту, не обидела!)
Нуроса как раз принялась убирать в шкатулку нитки и иглу. От слов Авиты она вздрогнула, укололась до крови, ойкнула:
– Не может быть!
– Я к тебе прямо от ювелира. Он делал оценку вещи.
– Всё равно не может быть! Зачем такому богатому человеку таскать на себе медяшки?
Авита уже цепляла к поясу чернильницу, собираясь уходить. Но вопрос потрясенной певички ее заинтересовал.
– Зачем?.. Я вижу три ответа. Или вещица хоть и дешевая, но изящная и красивая. Или она подарена богачу дорогим человеком. Или...
– Что – «или»?
– Или хозяин браслета вовсе не так богат, как хочет казаться.
– Ну это вряд ли... – усомнилась Нуроса. – Наверное, браслеты ему просто нравятся. Вон какие милые вьюнки.
Авита двинулась к дверям – и заметила, что певица идет за нею следом.
– Да не нужно меня провожать, – дружелюбно сказала Авита.
– А я тебя и не провожаю. – Нуроса сняла с гвоздика на стене ключ. – Сейчас дверь запру и тоже уйду. – И не удержалась, похвасталась: – В театр иду. Раушарни ставит новый спектакль – «Дары из-за моря». И хочет, чтоб на пиру у короля я спела гостям.
2 (3)
* * *
Пусть рухнет небо на главу тирана –
Иль подо мной разверзнется земля,
Чтоб мне не видеть...
Голос Бариллы оборвался. Гневная красавица, только что на сцене метавшая из очей молнии, принялась в недоумении озираться – и стала похожа на гусыню.
– Где стража?! – воскликнула она. – Какие демоны унесли стражу?
– Стража здесь! – браво гаркнул из зрительного зала Ларш. Он выбрал немного свободного времени и пришел смотреть репетицию – не переодевшись, с черно-синей перевязью на груди.
Рядом захохотали избранные зрители, допущенные на репетицию: оба «кузена-лебедя», бойкая красотка Арчели из Клана Акулы, ее брат Зиннибран и веселый, отчаянный Лейчар из Клана Волка, знаменитый на весь Аршмир тем, что,
