Агентство «ЭКЗОРЦИСТ»: NIGREDO - Михаил Ежов
— Ты знаешь, где живут родители Тэкери? — спросил я.
— Разумеется. Хочешь съездить к ним? Но зачем? Они Себастьяна точно не травили. А вернее, не наводили на него порчу. Ну, или что там может привести к подобной смерти? Это уж тебе выяснить предстоит.
— Во-первых, откуда тебе знать, что не травили? А, во-вторых, мне нужно узнать у них, что умерший был за человек. Родители всегда знают своих детей лучше, чем всем кажется.
— Они давно не виделись.
Я поднялся.
— Так ты поедешь?
— Как?! Сейчас?! — было заметно, что Мартин совершенно не готов сорваться с места и на полный желудок мчаться Бог весть куда. — Но ты только приехал! Не хочешь сначала отдохнуть с дороги?
— Кажется, ты хотел, чтобы справедливость была восстановлена как можно быстрее, — напомнил я. — Но если это не к спеху…
Мартин вскочил, глаза у него загорелись. Сытую поволоку как рукой сняло.
— Ты прав, Кристофер! Не будем терять ни минуты. Такой человек убит! Нужно немедленно изобличить преступника!
— Немедленно не получится, — попробовал я охладить его пыл.
— Ну, это я так… — ничуть не смутился Мартин. — Неважно. Раз надо, едем!
Однако отправиться сразу не получилось. Камердинер Мартина, едва услышав, что господин собирается в такую даль, объявил, что не отпустит нас без запаса провизии. Он был неумолим, так что пришлось ждать, пока соберут корзину снеди. Мартин притворно вздыхал, разводил руками и называл слугу «деспотом» и «извергом». В корзину, однако, заглянул и придирчиво проверил, чем можно будет подкрепляться в дороге. Наконец, выехали.
Родители покойного Себастьяна Тэкери проживали в двадцати милях от домика Мартина. Деревушка располагалась на скате пологого холма. Небольшое строение, обнесённое каменной изгородью, едва виднелось из-за молодых берёз, образовывавших настоящую рощицу.
Я припарковался возле ограды. Мартин вытащил из багажника корзину, в которую уже успел пару раз за время поездки заглянуть.
Рядом стоял внедорожник.
— Кажется, это машина Уилшоу, — проговорил Мартин, приглядевшись. — Наверное, Джеймс здесь.
Пока мы шли к дому, на крыльце появился высокий, худощавый человек с седыми взъерошенными волосами и тонким орлиным носом. Одет он был в военный мундир нараспашку, а в руке держал длинную трубку. Приложив ладонь к глазам, чтобы защититься от солнца, он несколько секунд разглядывал нас, а затем двинулся навстречу.
Поздоровавшись, Мартин представил меня как своего школьного приятеля и объяснил, что желает выразить соболезнования. Отец покойного Тэкери выслушал, прослезился и пригласил нас в дом.
Глава 20
Разговор с родителями Себастьяна ничего не дал. Старики вспоминали, каким замечательным сыном был покойник и живописали его славное будущее, которому, увы, не суждено было свершиться. Мартин горячо поддакивал и расточал «наставнику» комплименты, отчего родители почившего приходили в трогательный восторг.
Куда больше них меня заинтересовал Джеймс Уилшоу. Молодой человек только что закончил университет, но продолжать учёбу не собирался. Должно быть, и правда, решил жениться и осесть в деревне. Мне он показался сентиментальным и мягким. На острожные вопросы касательно Себастьяна и его жизни в имении отвечал рассеянно и без смущения. Даже поведал про конфронтацию дяди и нигилиста.
— Но всё это так, ерунда, — добавил он после рассказа о спорах про ценность принципов, искусства и чувств. — Дядя просто не мог принять, что молодые не ценят того же, что и он. Вечная проблема поколений.
— Его рана затянулась? — спросил я. — Надеюсь, ничего серьёзного?
Джеймс, умолчавший о дуэли, вспыхнул и гневно взглянул на Мартина. Догадался, кто разболтал. Тот виновато потупился.
— Да, всё в порядке, благодарю! — сказал Джеймс. — Рана пустяковая. Да и вообще, ссора вышла глупая.
Разговор происходил на террасе, куда мы вышли подышать свежим воздухом и дождаться чаю. Старики Тэкери хлопотали в доме и нас не слышали. Я потягивал любезно предложенное мне тёмное пиво. Только что вынутое из холодильника, оно прекрасно освежало в такую тёплую погоду.
— Правда, что ваш приятель был влюблён в леди Бланш? — спросил я.
Уилшоу дёрнулся, как от удара. Ох, уж эти аристократические замашки, не позволяющие свободно обсуждать личную жизнь джентльмена!
— Не считаю себя вправе касаться этой темы! — сухо сказал Уилшоу. — Всё, что было, осталось в прошлом, да и к нам отношения не имеет!
Воспитанный человек. Не сказал, мол, не вашего ума дело, не известно откуда взявшийся господин, сующий нос в чужие дела.
— Вы правы, — согласился я. — Это я так, из любопытства. Очень меня личность вашего друга заинтересовала. Необычный был человек, кажется.
Эти слова Джеймсу понравились. Он пустился рассказывать о том, каким был Себастьян.
— Впрочем, мы с ним в последнее время разошлись во взглядах, — с грустью сказал он под конец. — И это сильно отдалило нас друг от друга.
— Разочаровались в нигилизме? — спросил я.
— Признаться, да, — нехотя ответил Уилшоу, но при этом так покраснел, что стало ясно: было что-то ещё.
Уж не в леди ли Бланш тут дело? Богатая вдова вполне могла вскружить головы обоим приятелям. А слухи про женитьбу Джеймса на её младшей сестре… На то они и слухи. Пожалуй, здесь есть смысл поискать мотив для убийства!
— Вы тоже на медицинском учились? — спросил я.
— Нет, я сдал кандидатский по философии.
— Но, должно быть, естественными науками также увлекаетесь? Господин Тэкери наверняка пытался вас приобщить.
Мне хотелось выяснить, разбирался ли молодой Уилшоу в ядах и имел ли к ним доступ.
Мой собеседник равнодушно пожал плечами.
— Помогал ему в некоторых экспериментах. Впрочем, больше как зритель. Себастьян сам отлично справлялся.
На террасе появился хозяин дома и позвал нас пить чай. Пришлось закончить разговор и идти.
Беседа за столом вернулась в прежнее русло: вращалась вокруг Себастьяна и его трагически оборвавшейся жизни.
— Я слышал, болезнь протекала
