Кевин Андерсон - Антитела

Ему становилось все труднее справляться с собственным организмом. Биологические системы отказывались подчиняться разуму и начинали жить собственной жизнью. Дорман ухватился за поручень обеими руками и стискивал его до тех пор, пока ему не показалось, что металл вот-вот согнется.

Должно быть, сейчас он был похож на самоубийцу, который перегнулся через ограждение моста, вглядываясь в туманную дымку и шелестящую внизу воду, но Дорман и не думал сводить счеты с жизнью. Все, что он делал, было подчинено одной цели — сохранить себя любой ценой.

Дорман не мог обратиться в клинику — на свете не существовало врачей, способных исцелить его недуг. И если бы ему пришлось называть себя, он мог бы привлечь к своей персоне нежелательное внимание. Он не смел рисковать. Он должен был собраться с силами и терпеть.

В конце концов спазм прошел, и Дорман, чувствуя слабость и дрожь, вновь отправился в путь. На сей раз ему удалось совладать с телом, сохранить над ним власть. Теперь Дорману предстояло сосредоточиться и освежить в памяти свою цель.

Он должен найти эту проклятую собаку.

Дорман сунул пальцы в нагрудный кармашек рваной куртки и достал оттуда мятую закопченную фотографию, вынутую из разбитой рамки, что лежала в столе Дэвида Кеннесси. Со снимка ему улыбались юное прекрасное лицо Патриции с тонкими чертами, обрамленное светлыми рыжеватыми волосами, и худощавый растрепанный Джоди, всем своим видом показывая, как они счастливы, — это были добрые времена, когда Джоди еще не болел лейкемией, а у Дэвида не было безрассудного, отчаянного стимула к продолжению исследований.

Дорман сузил глаза, накрепко впечатывая изображение в собственную память.

Он был близким другом Кеннесси, он заменял Джоди дядю и был, по сути дела, членом семьи, куда более родным, нежели капризный и грубый Дарин. Хорошо зная Патридию, Дорман имел вполне отчетливое представление о том, где она могла скрываться. Вероятно, Патриция считает, что она в безопасности, ведь Дарин так любил хранить свои тайны.

Внутренний карман куртки Дормана, словно свинцовый кистень, оттягивал тяжелый револьвер, взятый у погибшего охранника.

Добравшись в конце концов до противоположного конца Россайлендского моста, Дорман свернул на запад. Где-то вдали маячили покрытые туманом лесистые прибрежные горы.

Дорман рассчитывал найти Кеннесси и увести с собой пса, не попавшись на глаза Патриции и Джоди. Ему претила сама мысль об убийстве — черт возьми, парень и так уже стоял одной ногой в могиле, лейкемия превратила его в настоящий скелет, — но если придется, Дорман застрелит их, и собаку тоже. Сейчас, когда речь шла о жизни и смерти, его отношение к семейству Кеннесси не имело никакого значения.

Его руки и без того были по локоть в крови.

Он еще раз проклял Дэвида и его наивность. Дарин оказался умнее и смылся, забравшись в пещеру и завалив вход камнями. Дэвид же, вспыльчивый и неосторожный, охваченный стремлением помочь Джоди, в своей слепоте никак не желал понять, кто и зачем финансирует его работу. Неужели он действительно думал, что в лабораторию «ДайМар» вкладывают миллионы только для того, чтобы Дэвид Кеннесси мог пораскинуть мозгами и отыскать морально оправданный способ применения своего открытия?

Дэвид забрел на минное поле политики, дав ход всем тем событиям, которые привели к столь ужасающим результатам, в том числе поставив Джереми Дормана перед необходимостью сделать первый шаг для собственного спасения.

Шаг, который закончился неудачей. Хотя прототип и сохранил на первых порах его жизнь, тело Дормана постепенно превращалось в биологический кисель, и теперь он ничего не мог с этим поделать.

Во всяком случае, до тех пор, пока не отыщет собаку.

18

Побережье штата Орегон

Четверг, 12:25

Малдер подкатил к колонке маленькой обшарпанной бензозаправки и, выйдя из машины, бросил взгляд в сторону стеклянной будочки с эмблемой «Континентал-ойл». В глубине души он рассчитывал увидеть старичков, сидящих в креслах-качалках на крылечке, или хотя бы служащего, который выскочит из конторы с выражением фальшивой сердечности на лице.

Скалли тоже выбралась из салона, чтобы размяться. Они с Малдером несколько часов кряду мчались по шоссе номер 101, разглядывая суровый ландшафт побережья, проносясь мимо крохотных деревушек и одиноких домов, прятавшихся в складках лесистых холмов.

Где-то неподалеку обитала группа «вольных дикарей», к которым ушел брат Дэвида Кеннесси, и где-то в этих же местах черный Лабрадор попал под машину. По мнению Малдера, это не было случайным совпадением. Он намеревался отыскать Дарина и получить от него исчерпывающую информацию о работах, проводившихся в «ДайМар». Если Дарин знал о взрыве в лаборатории, он мог также знать о том, где скрывается Патриция.

Однако сведения об «отшельниках» были неясны и расплывчаты. Сам принцип, который их объединял, заставлял общину держать свое местонахождение в секрете, отказываясь от услуг телефонной и электрической компаний. Вероятно, найти лагерь будет ничуть не проще, чем отыскать Патрицию и Джоди.

Малдер отвинтил пробку бензобака и снял с колонки заправочный пистолет. В тот же миг дверь конторы распахнулась, едва не слетев с петель, и оттуда выскочил приземистый седовласый мужчина с брюшком. По-видимому, он не имел никакого понятия об «обслуживании с улыбкой».

— Эй, убери свои лапы от пистолета! — рявкнул он, наливаясь гневом. — Тут тебе не самообслуживание!

Малдер посмотрел на патрубок, который держал в руках, потом перевел взгляд на транспарант, предлагавший посетителям самим заправлять свои машины. Толстяк подскочил к нему и вырвал из его пальцев шланг, словно это была опасная игрушка, попавшая в руки ребенку. Он сунул сопло в бак и нажал рукоятку, после чего горделиво отступил в сторону, как будто эту деликатную операцию можно было доверить только опытному профессионалу.

— В чем дело, мистер? — осведомилась Скалли.

Толстяк бросил на нее сердитый взгляд, потом посмотрел на Малдера так, словно клиенты представлялись ему непроходимыми тупицами. Глянув на номерной знак машины, взятой ими напрокат, он качнул головой и пробурчал:

— Тут вам не Калифорния, а Орегон. Мы не позволяем дилетантам накачивать себе бензин.

Малдер и Скалли переглянулись поверх крыши автомобиля, и Малдер полез во внутренний карман пальто.

— Вообще говоря, мы не калифорнийцы. Мы федеральные служащие, работаем в ФБР, и смею вас заверить, заливка горючего в бак — не самая трудная из тех наук, которые нам преподавали в Квантико. — Он взмахнул удостоверением, указал в сторону Скалли и добавил: — Между прочим, моя напарница не уступает мне в умении заправлять машину.