Вера Чиркова - Сестры Тишины. Болтушка

– Не бойся, – мягко пошутила Малиха, – вокруг столько сильных мужчин, утонуть не дадут. Да и не слышала я, чтоб плоты тонули, а период дождей уже прошел. Ну разве какая гроза накатит… тогда причалят к берегу.

Сама она беспокоилась совсем о другом. Хотя и знала заранее, из пояснений матушки, что за командиром следят, но надеялась, что он сумеет выбрать момент и сказать ей хоть несколько слов о том, ради чего служит неприятному жирному бандиту, изображающему из себя господина. Или хотя бы договорится об условных словах и жестах.

Но дни шли за днями, а он словно забыл или никогда не знал, ради чего они с Кором едут в противоположную сторону от места, куда так стремились. Ни одного словечка или взгляда, ни намека, ни улыбки. Даже в тот раз, когда Хасит тихо сказал возле повозки, что за ними гонятся бандиты, и Мальяра немедленно просунула ему в щель приоткрытой двери кошель со своими пакетиками, число которых основательно пополнила после путешествия по базару Шархема. И снова сероглазый командир, которому, по мнению болтушки, нисколько не подходило и его тюремское имя, словно не понял, по чьему плану действовал вор, и накричал на нее вместо того, чтобы хоть взглядом сказать «спасибо».

Вот и сегодня Мальяра решительно влезла в утреннее происшествие и, пользуясь немыслимой смесью методов болтушек, кокеток и глупышек, сумела осадить наглого бабника, решившего проникнуть в их шатер в прорезанную дыру. Девушки ее потом два часа зашивали, хихикая над словами вдовы, что бедный мужчина просунул только руку. Да он сам почти до половины влез и тащил к себе перепугавшуюся Сайху, когда Малиха сбоку нанесла молниеносный удар колючкой акации. И теперь вовсе не жалеет, что со злости схватила ту, которая смазана особым зельем. Пусть наглец несколько деньков помучается нестерпимой чесоткой, появляющейся только с наступлением вечера.

И снова все поняли, что вдова остановила резню, слышала она слова Тулоса. Только Лаис словно опять ничего не заметил: ни ее поступка, ни ее саму. А потом принял решение плыть на плотах, не спросив Мальяру, как она это перенесет, и даже не поставив в известность о перемене своих планов.

А ведь все в отряде видели, как он за нее заступился тогда, на тропе, и не подумали бы ничего особого, если бы он и дальше интересовался ее делами и здоровьем. Хотя бы Кору слово сказал… Нет, словно не видит мальчика, когда Хасит катает его на своей лошади или на стоянках водит умываться к ручью.

Как ни крути, получается, это Лаис специально так себя ведет, стало быть, не понравился ему план Тмирны и не принимает он болтушку в напарники. И это больнее вдвойне, потому как сама Мальяра теперь ни за какие сокровища не откажется от этого контракта. Для нее это возможность вернуться к сестрам не предательницей и не просительницей, открыто смотреть всем в глаза. И не терзаться угрызениями совести, прося помощи матушки в поиске достойной работы.

– Собирайтесь, – постучав, скользнул в двери Хасит, – уходим. Все готово.

– Который наш плот? – завязав платок, Малиха принялась складывать в корзинку фрукты со стола. Все равно за них заплачено, а у воды аппетит всегда лучше.

– Последний, – тонко усмехнулся вор, – скажите спасибо мне. Сможете полюбоваться на голых мужчин, зато вас никто не увидит.

– Спасибо, но не думаю, что мужчины тебе это простят, – усмехнулась в ответ Малиха, отлично понимая, о чем он говорит. Сетка, в которой можно было спокойно купаться, не опасаясь утонуть или отстать, отдаленно похожая на огромный садок для рыбы, всегда привязывалась у кормы плота.

– А я никому не скажу, что это был мой совет, пусть думают на командира, – подхватывая сразу два узла и корзину, спокойно сообщил вор и подмигнул Кору: – Правда же, воспитанник?

– Я тебя не выдам, – пообещал малыш и сосредоточенно глянул на чуть замешкавшуюся у зеркала мать. – Ты не бойся, мам… я буду осторожным.

– А он что, не умеет плавать? – сразу насторожился вор.

– Умеет. – Бледная улыбка, скользнувшая по лицу вдовы, показалась больше похожей на гримасу, но только на миг. Малиха сразу взяла себя в руки и кротко пояснила: – Но очень увлекается… если не проследить, будет плавать, пока не посинеет.

– Ничего, за этим я присмотрю, – успокоился Хасит, пропустил женщин вперед и пошел позади них, бдительно поглядывая по сторонам.

Когда женщины ступили на причал, первые два плота уже отчалили и потихоньку выбирались на стрежень, а на последнем, нетерпеливо постукивая ногой, их ожидал командир и двое охранников, выбранных бывшим вором из уроженцев Торема. Кроме них на плоту было трое плотовщиков, уже занявших свои места у багров и руля.

Едва проводник ступил на чуть покачивающийся настил из неструганых досок, старший плотовщик выкрикнул короткую команду, второй сдернул веревку, и плот медленно, словно нехотя, отодвинулся от берега.

– Обед накрыт под навесом на носу плота, – доложил один из охранников, забирая узлы у Хасита, которого по приезде в село командир вдруг огорошил странным приказом.

– Я решил перевести тебя в охрану, мне все равно людей не хватает. С сегодняшнего дня назначаю вторым помощником. Обязанности те же, выбери себе пару человек, кому сам доверяешь.

– А… – задумчиво заикнулся в тот миг проводник, но командир уже отвернулся к телегам, выдавая указания возчикам.

– Обедаем и ужинаем по очереди, сначала вы, потом охрана, – строго объявил Гарт женщинам, с показным безразличием наблюдая за их приближением, и озадаченно нахмурился, заметив усмешку вдовы.

А когда еще рассмотрел ее чуть презрительно изогнутые губы, не прикрытые сейчас никаким платком, чуть не заскрипел зубами, проклиная Тмирну, навязавшую ему такую головную боль. Одно дело, когда ее глупышки или тихони постепенно распутывают загадки во дворцах или замках, и совершенно другое – женщина, едущая в повозке в окружении стражников, большая часть которых вчерашние бандиты! Чем она может ему помочь?! Ничем, только создаст лишние проблемы. Даже себя защитить не сумеет, а еще тащит с собою ребенка.

Помнит он, как легко сдалась Эста, которая была намного лучше защищена и вооружена! И тем не менее безропотно позволила ведьме связать себе руки и сидела потом почти сутки в клетке без воды и возможности сходить в кустики. Это всем остальным тогда казалось, что он был послушным и безучастным, но Леонидия-то знала тайну Кэнка. Сама давала ему противоядие, потому зелье ведьмы и действовало на него не так, как на остальных охранников. Но только сам Гартлиб знал, какая боль рвала его душу от невозможности хоть чем-то помочь женщинам и брату.

– А может, командир с Хасом присоединятся к нам? – Гарт возмущенно дернулся, услышав игривый тон этого предложения. – А потом пообедают охранники. Тут места вполне хватит!