Эшли Дьюал - Одинокие души

— Я серьёзно.

— Я тоже, — с вызовом восклицаю я. — Откуда берется твоя уверенность в себе? Если тебя прозвали бесстрашным, значит, ты совершил огромное количество безумных поступков, не колеблясь и не дрожа перед страхом. Чем я хуже?

— Ты ничего обо мне не знаешь. — Холодно отрезает парень. — Нельзя перестать бояться. Каждый раз, я понимаю, что могу не вернуться домой, что сильно рискую, но на то у меня есть свои причины. Моя уверенность граничит с безысходностью, с апатией. Я потерял вкус к жизни, и теперь пытаюсь восстановить его, прыгая с обрыва, кидаясь под поезд и разгоняясь до двухсот километров в час. Адреналин спасает меня от живой смерти. Но зачем это тебе? Зачем ты подвергаешь себя такой опасности? — Он недоуменно качается головой. — Кричишь на свою сестру, но, по сути, делаешь то же самое.

— Тебе не понять.

— Это ты не понимаешь, Лия, — я поднимаю взгляд на парня и чувствую, как от него исходит волнение. — Я не знаю, чего ты хочешь добиться, но это явно не стоит твоей жизни.

— Следующий вопрос, — раздраженно отрезаю я. — Итак…

— Мы ещё не закончили.

— Закончили. Я и так сказала тебе слишком много, так что теперь твоя очередь. — Парень громко выдыхает, а я задаю главный вопрос, который волнует меня больше всего вышесказанного. — Разумней было бы спросить: страдаешь ли ты раздвоением личности. Но я не стану оскорблять тебя и поставлю вопрос чуть по-другому: зачем сначала избивать меня, а потом спасать жизнь? Причем неоднократно.

— Чужачка, — протягивает Максим. — Это глупо!

— Ответь.

— Сама подумай.

— Макс, ты нарушаешь правила. Я задала вопрос — отвечай на него.

— Неужели это не очевидно? — я качаю головой, и парень громко выдыхает. — Я помогаю тебе, потому что нахожусь в нужное время, в нужном месте.

— Это не полный ответ, — возмущаюсь я. — Хочешь сказать, ты побил меня, потому что находился в нужное время, в нужном месте? Тогда это как минимум странно.

— Правила стаи просты — чужаков мы не терпим. Ты — чужая. У тебя не было вариантов: в любом случае, ты бы пострадала. Вот только есть одно «но». Пострадать от гематомы на плече, или от сломанных ребер? — Глаза Максима становятся яркими, и я невольно засматриваюсь в них, осознавая, что даже в этом отвратительном поступке просвечивается нотка героизма. — Поединок с Костей в лучшем случае закончился бы переломом. Я сделал так, что ты смогла ходить уже на следующий день. Чувствуешь разницу?

— Но зачем ты помогаешь мне?

— Это уже следующий вопрос.

— Нет. Ты не сказал главного. — Меня не остановить. — Почему ты спасаешь меня? Какая тут для тебя выгода?

— Лия, — Макс пожимает плечами. — Я не могу по-другому.

— Но почему?!

— Потому что не могу! — Парень поправляет черные волосы и проводит рукой по кожаному рулю. Выдохнув, он поднимает голову и вдруг наши взгляды встречаются. Готова поклясться, что он, так же как и я чувствует что-то электрическое в воздухе. Возникает странное желание приблизиться к нему, согреться, и это желание не пугает меня, наоборот придает сил и уверенности. Я уже второй раз замечаю тягу к Максиму, и теперь не могу отрицать, что эта тяга действительно существует. Сердце делает сальто, когда парень поднимает руку и протягивает её в мою сторону. Кажется, он хочет дотронуться до меня, хочет прикоснуться, и я затаиваю дыхание. Мне не пошевелиться. Мой взгляд прикован к его темно-синим глазам, а они смотрят на мои губы, на мою шею, на моё лицо. Это сводит с ума и одновременно обезоруживает. Я забываю, как дышать. Его пальцам остается ещё несколько сантиметров до моей щеки, но я уже ощущаю жар в том месте, где они коснуться лица, уже ощущаю покалывание на коже. Возникает мысль придвинуться чуть ближе, ведь тогда я, наконец, почувствую его прикосновение, но я быстро отбрасываю эту идею. Мне не по силам даже моргнуть. И когда стук моего сердца становится таким громким, что его смог бы услышать и сам парень, Макс опускает руку. Я разочаровано выдыхаю, и перевожу взгляд в сторону. — Прости, — шепчет он и растеряно отодвигается. Запустив пальцы в свои густые волосы, Максим откидывает назад голову и вновь произносит. — Прости меня.

— Ничего, — неуверенно отрезаю я.

— Нет, правда. Я не хотел.

Я вновь поднимаю взгляд на парня, и чувствую пустоту внутри: он не хотел. Пытаюсь улыбнуться — не получается.

Почему-то день резко переходит в вечер. Становится темно, мрачно и тихо.

— Мне уже пора в больницу, — безучастно сообщаю я, и заворачиваю пакет с едой. — Отвези меня, пожалуйста.

— Да, конечно.

Он заводит машину, жмет на газ, и все это время избегает моего взгляда. Становится ещё неприятней. Прикусив губу, я смотрю в окно, наблюдая за тем, как деревья превращаются в дома, а река — в дорогу. Парк остается позади, и мы въезжаем в город с пылью вместо тумана, и с дымом вместо облаков.

В салоне тепло, но я всё равно ощущаю холод. Атмосфера непринужденности испаряется, остается лишь колючее недопонимание. От этого я чувствую себя неловко, и даже смущаюсь, едва голова Макса на несколько градусов поворачивается в мою сторону.

— Ты знала, что стая перенесла инициацию на конец ноября? — неожиданно прерывает тишину парень, и я благодарно выдыхаю. Если бы мы и дальше ехали молча, я бы повесилась прямо на дверной ручке.

— Правда? Почему?

— Стасу не понравилось, что ты попала в аварию. Он считает это не обычным стечением обстоятельств.

— Это я уже слышала.

— В любом случае, я с ним полностью согласен, — отрезает Макс. — Нам некуда спешить. Лучше разобраться сейчас, чем расплачиваться за то, то мы упустили потом.

— Вы так уверены в том, что аварию подстроили. Но люди ежедневно гибнут на дорогах, и в этом нет ничего сверхъестественного, — я пожимаю плечами. — Астахов просто не заметил на дороге человека… кажется, человека. Я если честно, так и не поняла, кто или что возникло перед нами.

— Я предупреждал тебя: быть в стае опасно. У нас слишком много проблем, с которыми не сталкиваются обычные люди.

— Например?

— Например, подстроенная авария.

— Но кому это нужно? — удивляюсь я. — Зачем?

— Трудно сказать. На другом конце города, есть ещё одна компания. Сборище отморозков, пытающихся доказать своё превосходство. Я считаю их причастными к данному происшествию.

— Думаешь, здесь загвоздка в банальном выяснении отношений?

— Очень может быть.

— Но ведь речь идет о жизнях людей! — возмущенно восклицаю я. — Вы должны разобраться, иначе пострадает кто-нибудь ещё.

— Чужачка, — улыбается Максим, и я замечаю за поворотом больницу. — Мы именно этим и занимаемся.