Дело в чемодане (СИ) - Анастасия Бел
— Ну и какого дьявола тебя сюда принесло? — с холодом в голове поинтересовался у пришедших.
Ого! Неужели нелюбовь в благородным настолько сильна, что он не считает правильным проявлять хоть малейшую вежливость? Хотя с госпожой Ивье он держал себя в руках. Или это потому, что она женщина?
— Ромас, нам нужно поговорить, — со спокойствием в голосе ответил мужчина. — Удели мне несколько минут.
— Как ты не уяснил, что нам не о чем разговаривать. У меня дела, и до тебя в их списке очередь дойдет в самом конце.
И Ромас, развернувшись к посетителям спиной и чеканя шаг, скрылся в собственном кабинете. Я же не выдержала такого пренебрежения и подошла поприветствовать старых знакомых.
— Светлого дня, господин Морейский, господин Дегу. У вас какая-то проблема? Может я смогу вам чем-то помочь?
— О, Мира! Светлого дня. Не ожидал тебя здесь увидеть, — слегка улыбнулся мужчина. — Ты каким образом сама здесь оказалась, все в порядке?
— Да, благодарю, в полном. Я воспользовалась вашим советом и сейчас состою на службе в городской управе. Помощницей сыскаря Дэвиса. Поэтому и решила предложить вам помощь.
— Вот, даже, как, — задумчиво взглянул на меня мужчина. — В таком случае, Мира, давай выпьем кофий в лавке на противоположной стороне улицы.
— А как же… — растерянно посмотрела в сторону кабинета, где скрылся сыскарь.
— По этому поводу можешь не переживать, — махнул рукой мужчина. — Все равно ему сейчас нужно время успокоиться и лучше не попадаться под горячую руку. К тому же я не задержу тебя надолго.
Вскоре мы сидели за небольшим столиком и я грела руки о чашку со свежесваренным кофием.
— Так что у вас приключилось, господин Морейский?
— Дела давние и семейные, — усмехнулся мужчина. — И все произошло из-за моей ошибки, которую уже никак не исправить.
— Я пока ничего не понимаю, — пробормотала, делая небльшой глоток.
— У меня графский титул. А Ромас является моим сыном. Это если изложить кратко.
От неожиданности я поперхнулась и закашлялась, сидящий рядом Курт аккуратно похлопал меня по спине, помогая прийти в себя.
— Но как же так? — не удержалась от вопроса.
— История проста, как мир. Когда я был в расцвете лет не отказывал себе в удовольствиях. Красив, богат, с титулом. Чувствовал себя на вершине мира и брал все подворачивающиеся под руку удовольствия, не особо заботясь о последствиях. Перед одним из праздников в замке матушка пригласила для украшения цветочницу. Молодая красивая девушка, которая отчего-то сразу запала мне в душу. Стоит ли говорить, что спустя какое-то время ухаживаний она не выдержала и упала в мои объятия. Некоторое время я был действительно счастлив, и мы наслаждались обществом друг друга. Она была как глоток свежего воздуха, никакого притворства и напускных манер и жеманства. И вот спустя несколько лет нашего совместного времяпровождения Ирма сообщила, что ждет ребенка, — граф замолчал, погрузившись в собственные воспоминания.
— И как вы поступили? — спросила, хотя и так уже предполагала, каким будет ответ.
— Я поступил так, как считал единственно правильным и верным на тот момент. Разрушил ее надежды на брак и признание своего дитя, предложив взамен лишь материальную поддержку, если она решит его оставить.
— Хотя бы это право вы оставили за ней, — сказала растерянно, не зная как относиться к подобному.
— Это же был и ее ребенок, — пожал плечами мужчина. — И я не скажу, что мысль о нем повергала меня в ужас. Но я не был готов жениться на простолюдинке и признать это дитя. Более того, я оформил письменное отречение. А без этого ни ребенок, ни его мать не могли ни на что претендовать. Согласно закону Мораны письменное отречение благородного имеет верх над законом о кровном родстве, а значит и наследование не имеет силы. На будущее у меня была выбрана прекрасная партия, благородного происхождения, с хорошим приданным. Нельзя было допустить, что что-то сможет этому помешать. Я не рассматривал и шанса того, что у судьбы может быть долгая память и очень злые шутки.
— Что вы имеете в виду?
— Ирма на первое время приняла мою помощь и родила ребенка, как ты знаешь, это был Ромас. Она сама его растила и ее условием было практически полное отсутствие моего контакта с мальчиком, да и я сам, чего греха таить, не рвался привязываться, как я считал тогда, к неподходящему мне дитя. Но при этом она не посчитала нужным скрывать от Ромаса, кто его отец. Спустя некоторое время мои планы были осуществлены, и я женился. Прекрасная, красивая, образованная и благородная супруга. Все, как мне мечталось. Но жизнь так и не дала мне больше наследника. Несколько раз супруга скинула плод, и каждый раз лекари рекомендовали долгое восстановление и обещали, что в следующий раз все обязательно получится. В итоге Ромас мое единственное дитя, моя кровь и плоть. И он абсолютно не хочет меня знать, даже не считает нужным пересилить себя для простого разговора. Хотя я прекрасно осознаю, что это лишь следствие моего поступка.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — не удержалась от вопроса.
— О факте этой истории и так осведомлены многие. Но к тебе у меня другой интерес. Я уже стар, и неизвестно сколько Всевышний мне отмерил еще ходить под небом. Больше всего я хочу нормального общения с сыном и знать, что он меня не презирает и признает. Ты добрая, светлая и отзывчивая девочка. К тому же, раз служишь помощницей у Ромаса, много находишься рядом и он тебя вынужден слушать. Я хочу, чтобы ты поспособствовала нашему примирению. И щедро за это заплачу. Я же знаю, как юной девушке сложно устроиться в Моране и честным трудом обеспечивать себе безбедное существование. А в данной ситуации свою выгоду приобретут все.
И на стол передо мной лег увесистый кошель, сыто звякнув монетами. Я в растерянности уставилась на него.
— Здесь достаточно, чтобы вы смогли улучшить свои жилищные условия. И взамен на это услуга не так уж обременительна, — и мужчина стал подыматься, тут же подхваченный под руку подскочившим Куртом.
— Но… — попыталась я продолжить разговор.
— Мы с вами обязательно договорим в другой раз, а сейчас извините, Мира, мне необходимо посетить лекаря и принять лекарства, я чувствую, как начало давить в груди сердце.
Господин Морейский довольно
