Сигиец (СИ) - Dьюк Александр Александрович

— Как будто это нам надо, а не тебе, — фыркнул криомант, скрестив руки на груди.

— Однако позвали меня именно вы, а не я вас, — надменно заметил ван Геер. — Значит, это нужно, в первую очередь, вам, а не мне.

— Господа, господа магистры, — вступился Франц Ротерблиц, — давайте успокоимся. Это нужно не нам и не вам, магистр ван Геер. Это нужно нашему… хм, общему делу, — дипломатично улыбнулся он.

Его ван Геер лично не знал в бытность магистром Ложи. Франц Ротерблиц был значительно старше ван Бледа и служил тогда магистром-следователем в Комитете следствия. Для пироманта он был слишком сдержан, рассудителен и уравновешен. Оттого ван Геер находил несколько странным, что Ротерблица вышибли из Ложи, но все-таки не настолько невероятным. Арт огня — сила необузданная и дикая, порождающая взрывной характер ее обладателя. Чем дольше подчиняешь ее и сдерживаешь в себе, тем сильнее взрыв.

— Ах вот как, — потер бровь ван Геер. — Что ж, тогда внимательно слушаю, — он любезно отвлекся от меню, но откладывать в сторону не стал.

Ренегаты переглянулись под пристальным взглядом жестких черных глаз старого чародея. Артур ван Геер был действительно стар. Хоть никто точного возраста и не знал, однако в круг он вступил еще при прошлом риторе Собрания, а значит, ван Гееру было хорошо за восемьдесят. Даже если он и выглядел на пятьдесят-пятьдесят пять, цинизм в его глазах не мог скрыть по-настоящему прожитые годы.

— К сожалению, у нас печальные известия, — тихо проговорил Ротерблиц.

Ван Геер устало вздохнул и покачал лысой головой.

— Сегодня день поразительно щедр на печальные известия, — наигранно пожаловался он, — а ведь я только приехал. Ну что ж, — вздохнул он вновь, — не щадите меня.

Ротерблиц незаметно ткнул ван Бледа в локоть. Криомант состроил недовольную физиономию. Шрамы на его щеке некрасиво сморщились.

— В Шамсите, — нехотя произнес он, — произошли крупные неприятности.

— Насколько крупные? — холодно уточнил ван Геер.

— Дитер Ашграу, Вернер Зюдвинд, Хуго Финстер и Карим ар Курзан мертвы.

Артур положил меню на скатерть, поставил локти на стол и прикрыл глаза ладонью, опустив голову. Тонкие губы сжались в плотную, едва заметно подрагивающую линию.

— Señor di Geer, вы определились с выбором? — вежливо спросил подошедший официант.

Ван Геер разогнулся на стуле. Его лицо не выражало ровным счетом ничего. Он молча раскрыл меню, указал пальцем на пару блюд. Официант учтиво поклонился, забрав меню.

— Какое вино изволит подать синьор?

— Как обычно, белое «La corona della terra» двадцать пятого года, — сухо ответил ван Геер.

— Ottima scelta, signore, — одобрил официант и удалился.

— Печально, что мы потеряли пятерых товарищей нашей партии, — спокойно сказал чародей.

— Хм, пятерых? — растерянно переспросил Ротерблиц.

— Саид ар Курзан тоже убит, а он тоже был нашим товарищем, — напомнил ван Геер. — Или вы об этом не знаете?

Ренегаты озадаченно переглянулись. Впрочем, растерянность на лице пироманта быстро сменилась спокойствием.

— Знаем, — кивнул Ротерблиц, ковырнув вилкой в тарелке из тончайшего фарфора. — Но это, хм, произошло здесь, в Анрии, а не…

— Не отменяет факта смерти нашего дорогого и верного товарища, — перебил ван Геер нравоучительным тоном. — Или вы считаете, только чародеи борются за новый мир и порядок? Только чародеи встанут у руля общества, когда падет монархия? Неужели наши друзья до сих пор лелеют эту надежду? — цинично усмехнулся он, проницательно глянув на пироманта.

Ротерблиц провел языком по небу, неуютно поерзал на стуле.

— Хм, разумеется, нет, — вымученно улыбнулся он. — Разумеется, наши, хм, друзья, как и прежде, выступают за Равновесие и благо всего общества. Разумеется, мы скорбим о смерти товарищей ар Курзан.

— И как же так вышло, магистр ван Блед? — ван Геер перевел взгляд на криоманта. — Если не изменяет память, мы направили вас в Шамсит, чтобы…

Гирт ван Блед зло скривился, что вполне могло сойти и за едкую ухмылку, и за хищный оскал.

— Если не изменяет память, вы направили меня туда одного, — парировал он. — И я приехал, когда Ашграу и Зюдвинд были уже мертвы.

Ван Геер сложил перед собой морщинистые ладони домиком, испытующе взглянул на криоманта поверх пальцев.

— А Финстер? Вы встречались с магистром Финстером? — спокойно поинтересовался он.

— Нет, мне запретили, — нервно дернул обожженной щекой ван Блед.

— Кто?

Криомант неприятно рассмеялся, оглаживая модно подстриженные и уложенные светлые волосы.

— Не кривляйся, магистр, как будто не знаешь, кто.

Ван Геер сложил ладони лодочкой. Индиговые крапины в его черных зрачках словно превратились в мелкие острые булавки. Криомант поежился. Когда-то ван Геер был аэромантом, однако за годы изгнания с ним что-то произошло, он сильно изменился. За полтора года ван Блед ни разу не видел, чтобы ван Геер использовал стихийное искусство, да и вообще никто не видел, чтобы колдовал. Однако в его могуществе никто не сомневался. В нем по-прежнему чувствовалась сила, но вот какая именно, знали только демоны Той Стороны. Вернее, один. Тот, который сделал с ним нечто подобное.

— Лично? — уточнил ван Геер.

— А он делает что-нибудь лично? — усмехнулся ван Блед.

— Естественно, — кивнул чародей. — Мы все вносим личный вклад в общее дело.

— Значит, — развел руками ван Блед, — я просто не достоин, чтобы Великий Учитель обращался ко мне напрямую.

Ван Геер скупо улыбнулся, побарабанил пальцами по краю стола.

— Так-так, — задумчиво проговорил он. — А он объяснил причину?

— Нет, конечно, — фыркнул ван Блед, крутя за ножку бокал с недопитым вином.

— Получается, вы просто стояли и смотрели, как кто-то убивает наших товарищей?

— Я пытался предупредить Курзана, — пожал плечами криомант. — Но не успел: его похитили прямо у меня под носом.

— Неужели? — поморщился ван Геер.

— Не делай из меня крайнего, магистр, — раздраженно оскалился ван Блед. — Я был там один, а их — трое.

— То есть вы знаете, кто это сделал?

На щеках криоманта вспухли желваки.

— Одного из похитителей я узнал, — нехотя произнес ван Блед. — Вернее, одну. Это была чародейка. Из вольных. Мари де Шарз, Эмилия ле Гран, Антуанетта д’Ораж, Изабелла фон Уферзайн… у нее много имен и обличий. Ее разыскивает за десяток убийств и, — ван Блед запнулся, плотно сжав руку в кулак, — одно… неудачное покушение. Кроме нее в группе был полиморф. Кем был третий — не знаю. Думаю, их больше, но я столкнулся только с тремя. Пришлось драться… и отступить, — сухо признал криомант.

— Вот как? — изобразил участливость на лице ван Геер. — Но если не изменяет память, вы, магистр ван Блед, не только один из сильнейших криомантов, но и ученик Сибиллы ван Хетлевен. Я удивлен…

Хрустальный бокал в руке ван Бледа покрылся плотным слоем инея. Остатки вина затвердели рубином, хрустнули, раскололись в мелкую крошку, разбивая с жалобным звоном хрусталь. Никто тактично не обратил внимания.

Артур ван Геер оттер из-под глаза рубиновую крошку. Франц Ротерблиц предусмотрительно отодвинул свой бокал подальше от приятеля.

— Эта сука — паршивая мутантка! — прошипел ван Блед, стряхивая ледышки с лацкана серого сюртука. — По слухам, в которые я отказывался верить до очередной встречи с ней, ее изменили по учебникам Виссенетта, на которого до сих пор самозабвенно онанирует любой ковен вольных. Я почти вырвал ей сердце, — добавил криомант спокойнее. — Если бы не полиморф…

Геер сдержал самодовольную улыбку. Хоть ван Блед тщательно скрывал эту страницу своей биографии, за полтора года она стала хорошо известна многим сопартийцам. Подробности разнились, но суть в целом была следующей: около пяти лет назад Гирт ван Блед, уже будучи магистром шестого круга и руководителем КИРИ, закрутил роман с Мари де Шарз, то ли куртизанкой, то ли обедневшей дворянкой. Девица, как он тогда решил, оказалась редким исключением из правил, упущенным Ложей лютумом, мощный арт которого не разрушил телесную оболочку и не выжег разум, а лишь уснул. Почему ван Бледу не показалось это подозрительным, история умалчивает. К тому же уже в те времена ван Блед испытывал порочную тягу к запрещенным Ложей искусствам, а кое-кому из Комитета Равновесия казалось крайне подозрительным, что три последних ассистента магистра погибли в ходе экспериментов при невыясненных обстоятельствах. Доказательств не было, поэтому ван Блед чувствовал себя абсолютно чистым перед Кодексом и без малейших угрызений совести планировал сделать из удачно подвернувшегося лютума очередную запасную банку колдовской энергии, справедливо решив, что никто не хватится какой-то там тьердемондской шлюшки.