Чудовища (СИ) - "I Have No Skills"

Вновь ненадолго задумавшись о мертвом далматинце, Эрик вдруг вспомнил про клочок бумаги в нагрудном кармашке, на котором он записал телефон хозяина далматинца. Он достал бумажку, неподвижно глядел на цифры, наверно, с добрую минуту, а затем его осенило резкое осознание, которое, однако, тут же проступило холодным потом по всему телу. На это его натолкнули цифры номера — а что если их несколько? в смысле, преступников несколько? Что если убийца как-то связан… с полицейскими? Не всеми, конечно, но… некоторыми?

Эрик яростно помотал головой. Да нет, бред же! Очевидно, что бред! Как ему вообще пришло в голову подобное? (Он замер всем телом.) Но все же… Это объясняет, почему расследование убийства шло так… лениво и непонятно… и в итоге вообще закончилось странно!

Что-то не так… что-то совсем не так…

18

Сквозь музыку в ушах Жан не сразу расслышал, что на кухне звонит телефон — и то услышал он лишь потому, что трек заканчивался и стал тише. Сняв наушники и бросив их на кровать, он поспешил вниз. Чуть не споткнувшись, он вбежал на кухню и схватил трубку.

— Ало? — послышался незнакомый мужской голос.

— Кто это? — спросил Жан.

— Полицейский. Я говорю с хозяином пропавшего далматинца? — он, кажется, специально сделал акцент на слове «пропавший».

— Да, это я! — оживился парень. — Я вас помню! У вас есть новости? — с надеждой спросил он. — Вы нашли того, кто убил моего пса?

Короткая пауза.

— Пока нет, — ответил полицейский. — Но у меня есть некоторые соображения, которые, мне кажется, тебе стоит знать.

— Я внимательно слушаю! — Жан плотнее прижал трубку к уху, чтобы не упустить ни единого слова.

— Нет, — сказал полицейский. — Об этом лучше не говорить по телефону. Давай встретимся. Сможешь?

— Х-хорошо, — ответил Жан, немного смятенный. — Но где?

— Там же, где в прошлый раз.

— Это где…

— Тихо! — перебил полицейский. — Если понял, о чем я, просто скажи «да». Если нет, я намекну.

— Но к чему эта… — начинал волноваться Жан.

— Потом, — снова перебил полицейский. — Так понял или нет?

— Не совсем. Я хотел уточнить, где именно, потому что…

— Там, где воняло.

— Да, теперь понял. Хорошо! Я прямо сейчас туда побегу! — пообещал Жан. Вместо ответа послышались короткие гудки. Он положил трубку, быстро оделся и выбежал из дома.

Спустя некоторое время он, весь запыхавшийся и вспотевший, стоял в том самом проулке между парикмахерской и обувным магазином. Здесь по-прежнему воняло как в выгребной яме, но парня сейчас это нисколько не волновало, и он жадно хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться. Полицейский пришел минутой позже, Жан даже не сразу узнал его, ибо тот оказался одет в спортивный костюм.

— О чем вы хотели поговорить? — нетерпеливо спросил он, уже восстановив дыхание.

— Не здесь, — сказал полицейский и жестом поманил за собой: — Пойдем.

Жан молча последовал за ним, но после двух или трех минут полной тишины между ними не выдержал и спросил негромко:

— К чему вся эта секретность?

— Я объясню позже, — ответил полицейский.

— …Как мне к вам лучше обращаться?

— Как хочешь.

— Вас же Эрик, вроде, зовут? — подождав немного, но так и не получив ответа, парень сказал: — Буду звать вас Эриком.

Вскоре они зашли в многоэтажку, затем поднялись по лестнице и оказались в крохотной квартирке. Полицейский привел Жана на кухню, где было больше всего места. Они сели за пустой стол.

— Так что все-таки происходит? — с ходу спросил Жан. — Зачем эти прятки, как будто мы в каком-то… — он не договорил.

— У меня есть подозрение, что в городе действует преступная группировка. И действует давно, судя по всему.

Жан непонимающе смотрел на Эрика.

— Я много думал последние часы, — продолжал полицейский с серьезным видом, — и пришел к выводу, что это не может быть совпадением. Слишком много необъяснимых событий произошло за последнее время. Можешь назвать меня ненормальным, но меня не покидает чувство, что что-то не так. Оно было с самого начала, как я приехал в Бланверт, но в последнее время оно стало только сильнее.

Если сначала Жан хотел недоверчиво воскликнуть: «Что вы такое говорите?», то сейчас он уже не был так категоричен.

— Это не ненормальность, — сказал он, взволнованно потирая колени ладонями. — Это называется интуиция. Я вас в каком-то смысле понимаю… То есть по вашим словам у убийцы есть сообщники? Их много?

— Конкретного числа не скажу. Но… в этом могут быть замешаны полицейские.

— Полицейские? — изумился Жан. — Почему вы так решили? У вас есть какие-нибудь доказательства?

— В том то и дело, нет у меня доказательств, — Эрик положил правую руку на стол. Внешне он выглядел спокойным и невозмутимым. — У меня есть только мои «ощущения».

— Поделитесь с ними со мной!

— Ты посчитаешь их чушью. Они и есть чушь.

— Не посчитаю. Я сам иногда выдумываю какую-нибудь ерунду на ровном месте, — немного нервно улыбнулся Жан. — Я временами бываю тем еще параноиком. Попаранойим вместе, а потом все наши переживания обязательно — ведь по-другому и быть не может — не претворятся в жизнь, и мы облегченно выдохнем. И потом, вы же меня к себе привели…

— Я не захотел говорить по телефону, потому что мне показалось это небезопасным. Для нас обоих.

— Я так и подумал… Думаете, телефоны прослушивают?

— Не знаю. Вряд ли. Но лучше перебдеть, чем недобдеть. Ладно, — Эрик коротко вздохнул и чуть наклонился, упершись локтями в колени, — слушай.

Он рассказал парню обо всем, что успел узнать. Услышав про странную смерть мальчика, про кражу лекарств в больнице, про внезапно уехавших из города людей и про признание и самоубийство Ланго, Жан серьезно насторожился. Когда к этому всему прибавилось убийство в школе и произошедшее с его псом, получилась совсем гнетущая картина.

— Это что-то ненормальное происходит…

— Значит, я не один, кому так показалось, — не без облегчения заключил Эрик. — У меня вопрос к тебе: ты был в школе в день убийства?

Жан неуверенно кивнул.

— Я не видел убийцы, но я видел мальчика и мертвого охранника. Что именно вы хотите знать? Я попытаюсь вспомнить, — сказал он с готовностью.

— Все. Расскажи, как все было.

Парень рассказал, немного иногда сбиваясь. Эрик поразмыслил несколько секунд, потирая мощный квадратный подбородок с трехдневной щетиной, а затем изрек:

— Все примерно так, как я слышал, — брови его при этом оставались хмуры. — А что насчет мальчика? Ты не заметил в нем что-либо странное?

— Нет… — Разум Жана вдруг словно стрелой пронзило, и он округлил глаза: — Хотя подождите, за день или два до того, как случилось убийство, я видел этого мальчика. Мы соседи, и я, в общем… у него рот как будто был в крови — мне так показалось издалека. Мы с другом потом решили, что это мой бред…

— Его бабка умерла за три дня до происшествия в школе. Ты знал это?

Ошарашенный Жан покачал головой.

— И никто из соседей ничего не заподозрил? — у полицейского почти незаметно дернулась бровь. — Не захотел проверить старушку, которая не появлялась на людях несколько дней?

— Она вообще редко вылезала из дома, насколько я знаю, — пожал парень плечами. — Сидела там как в берлоге. А у вас есть какие-то соображения на этот счет? Как вяжется одно с другим?

— Не знаю. Я не был в их доме, не видел трупа. Не хочу плодить еще больше пустых предположений.

— Да… — согласился Жан. В голове образовалась настоящая каша после того, сколько он всего узнал. — Знаете, что я еще только что вспомнил? Мы с другом говорили недавно, и он предположил, что убийца сначала поиздевался над Пятнышком, а потом его жертвой стал охранник. И мне это показалось логичным.

— Почему?

— Вспомните, каким вы нашли моего пса! Вы сказали, у него было вспорото брюхо, и все торчало наружу. А раны у охранника были тоже страшные, как будто его рвал когтями какой-то зверь!