Лицеист - Валерий Пылаев
Вполне достаточный, чтобы отправить на тот свет одного глупого князенка. Но даже увесистый камень в огород и неприятные воспоминания уже не могли остановить полет моей фантазии.
– А теперь представь – еще больше! – Я подался вперед. – Семь литров и нагнетатель! Такого еще не делали… в смысле – в России.
– Американцы делали. – Костя на мгновение задумался. – Немцы и вроде итальянцы, точно не помню. У них технологии отработаны, выпущена не одна серия… Ты хоть представляешь, себестоимость твоей игрушки?
– Представляю таможенные сборы, – не сдавался я. – Из-за которых «Понтиак» чуть ли не вдвое дороже «Чайки». Но это вообще неважно. Я не предлагаю запускать полноценное производство – по технологиям Штаты все равно так сразу не догнать… особенно в сарае.
– Тогда что? – улыбнулся Костя.
– Уникальные модели. – Я сложил руки на груди. – Каждая – единственная в своем роде. Скажи – родовая магия способна изменить свойства узлов?.. Да черт с ним – хотя бы удельные характеристики металла? Какое-нибудь хитрое плетение на поршнях?..
– Теоретически – возможно. – Лицо Кости вдруг стало серьезным. – Но нужен серьезный спец. Инженер, и не ниже десятого магического, иначе не плетение будет, а фигня… А если…
– Спеца – найдем. – Я радостно оскалился. – А конструктор у нас уже есть. Дашь Настасье вольную, отправишь учиться. У девки талант!
– Так понравилась, что ли? – рассмеялся Костя. – Поразила князя в самое сердце… гаечным ключом?
– Да ну тебя! – Я легонько стукнул по столу кулаком. – Ты же сам знаешь – кадры решают все!
– Это кто сказал?
– Не помню… – смутился я. – Но я с ним полностью согласен. Подумай, Кость: это же золотое дно. Усиленный и укрепленный магией силовой агрегат. За счет этого – уменьшенный вес и увеличенный объем… к примеру. Повышенная износостойкость, повышенные рабочие обороты, другие передаточные числа на коробке – мощность можно разгонять еще раза в полтора! – Я понемногу залезал в те области, в которых не понимал ровным счетом ни черта, но пути назад уже не было. – Рама из алюминиевых сплавов, корпус с установленными защитными заклятьями. Индивидуальный дизайн на каждую модель, отделка салона по высшему разряду. Контроль климата внутри… магический.
– Погоди-и-и, – протянул Костя, выставляя ладони вперед. – Допустим, все это даже можно сделать. Но это уже не просто мастерская. Под такие задачи нужен сильный Одаренный, и не один. Ты предлагаешь деду под капотом копаться? Или мне?
– Вам по рангу не положено. – На этот вопрос я уже заготовил ответ. – Мишке тоже, он у нас военный. А вот мне – в самый раз. Скажешь – не княжеское дело? А я поспорю: смотря как подать. Пробная модель, наглядная демонстрация, название – что-нибудь вроде «Мастерская Горчаковых»…
– Горчакова, – поправил Костя, улыбаясь. – Ты меня в это дело не впутывай.
– Горчакова. – Я не стал спорить. – Красивая эмблема, пара заказных статей в том же «Вечернем Петербурге», фотографии – и столичный молодняк к нам в очередь выстроится.
– Да кто, Сань? Стоить будет, как два американца.
– Как четыре, – усмехнулся я. – Поэтому и выстроятся. Престиж, тщеславие и тому подобное. Стоит одному заказать такую тачку – и остальные тут же примутся доказывать, что ничем не хуже.
– Вот это правда! – рассмеялся Костя. – Сань, ты когда начал так во всем этом разбираться?
– Относительно недавно. – Я изобразил коварную улыбку. – И чуйка подсказывает – должно сработать. Но нужны вливания. Для начала хватит и моих собственных средств, конечно… а потом будет результат, и сам все увидишь.
– Убедил. Сдаюсь – Костя демонстративно поднял обе руки вверх. – Только одного не пойму – от меня-то тебе что нужно?
– Скажи Матвею в гараже, чтоб не жмотился, пусть Настасья и инструмент берет, и остальное, если надо. Это раз. – Я начал загибать пальцы. – У него всякого барахла на три «Волги» по углам гниет. Два – если чего надо докупить – пусть докупают, того же железа листового или крепежа. Три – точно придется что-то и выточить. Если есть, кому на завод свозить – пусть везут, хотя по-хорошему неплохо бы и свои станки заказать, места в Елизаветино навалом. Сварочник нужен…
– Это уже четыре, – заметил Костя. – На пять ты попросишь для своей зазнобы вольную, оклад и рабочее помещение. А на шесть?
– На шесть – чтобы Миша ко мне не лез. – Я пропустил издевку мимо ушей. – Если хочет думать, что это блажь – пусть думает. А тебе я покажу ре-зуль-тат.
Последнее слово я отчеканил по слогам, и Костя сдался окончательно. Стребовав с него обещание завтра же с утрам поговорить с мужиками из гаража, я ретировался наверх. Как можно быстрее – не дожидаясь, пока брат очухается и возьмет с меня слово дворянина ни во что не встревать и вообще вести себя прилично.
Потому что встревать ни во что я, разумеется, не собирался, а вот насчет «вести прилично» кое-какие сомнения все же имелись. Природа настойчиво брала свое, и даже тренировки с Андреем Георгиевичем не могли вымотать меня настолько, чтобы насовсем прогнать те еще мыслишки.
Костя наверняка бы назвал их недостойными дворянского происхождения, но что-то подсказывало, что он – с его-то внешностью, манерами и обаянием – в мои годы неплохо порезвился и в Елизаветино, и за его пределами. И все же как будто без последствий: пару раз мне приходилось видеть здесь мальчишек лет семи-восьми, голубоглазых, худых и с отдающими рыжинкой темными волосами, но сходство все же оказывалось слишком уж поверхностным, чтобы спешить с выводами. Если бы Костя перестарался, пацаны наверняка выросли бы Одаренными, и тогда… В общем, чем бы брат ни занимался втайне от отца и деда, он умел делать это аккуратно.
В отличие от Миши. Четыре года назад я был еще мал, но все же не настолько, чтобы не понять, за что именно брат получил от отца таких смачных лещей, что до самого отъезда в Павловское ходил по струнке и на всякий случай шарахался даже от уже тогда разменявшей седьмой десяток Арины Степановны.
В общем, я не собирался отставать от братьев и однокашников из лицея, которые
