Роман Буревой - Тень Нерона

Биография посредственности – это, по меньшей мере, удивляло. Уж кем-кем, а посредственностью во время их краткого разговора Гостилий не выглядел. Впрочем, внешность могла и обмануть. Корвину (вернее, его отцу и деду, да и всем прочим предкам) доводилось встречать немало людей, чья внешность поражала своей значительностью, но на поверку они оказывались ничтожными и жалкими существами. Возможно, этот парень из числа подобных пустышек. Бедняжка Грация!

Голограмма в файле дела Гостилия была также на редкость неинтересная. Молодой человек, одетый в светлый костюм, который ему не особенно шел, стоял на фоне веселенькой ярко-голубой стены.

Почему красавица Грация Фабия, умница Фабия выбрала себе такого жениха? По принципу – кинулась на шею первому встречному? Нет, этот человек – не первый встречный. Но кто он тогда? И что двигало Грацией? Любовь? Или чувство благодарности? За что же она готова так щедро благодарить? За то, что Гостилий помог ей избавиться от мертвого тела? Или это был самый примитивный шантаж? В принципе, эта версия вполне правдоподобна – девушек из аристократических семей Лация нередко шантажируют искатели приключений. И что из этого следует? Пока ничего. Главк тысячу раз прав. Марк ясно осознавал его неопровержимую правоту, Корвин ведет расследование как дилетант. Так ребенок хватается за яркую игрушку, что привлекает его внимание. И – возможно – проходит мимо чего-то важного. Самого важного.

Неужели его отец вел себя точно так же? Нет, конечно. Его отец проходил настройку памяти, а Марк – нет. Генетическая память патриция не фиксирует банальности. Рутина не запоминается. То, что составляет основу сыскного дела, Марком полностью забыто. Вернее, не забыто, нет – заархивировано. В нужный момент подсказка всплывает. Но это именно подсказка. Юный префект не понимает сути того, что делает. Придется начинать каждое расследование с раскуривания «трубочки памяти», чтобы выудить из генетической памяти нужные сведения. Прежде чем ответить на самый банальный вопрос или провести самое примитивное следственное мероприятие, он должен доставать капсулу с «трубочками» и сделать пару затяжек. Мерд! По дороге на рынок «Изобилие» стоило покурить, прежде чем приближаться к месту преступления. Задать вопрос своей изощренной памяти: что должен делать следователь, прибыв на место убийства.

Ладно, Корвин промахнулся. Но к чему теперь заниматься самоедством?

Лучше закурить и вспомнить хотя бы вдогонку, что надо было делать в таком случае. Сколько ошибок он совершил? Где оступился? В какой момент его непрофессионализм должен был вызвать улыбку на плотно сжатых губах Главка?

Марк достал капсулу, зажег «трубочку памяти» и на минуту задумался. Давно он не прибегал к столь кардинальным методам. Уже два или три месяца нужные воспоминания сами по себе всплывали в мозгу в подходящий момент. Корвин воображал себя почти что гением. И вдруг выяснилось, что он всего-навсего дилетант. Ну что ж, придется самому поставить себя на место.

Итак, что он хочет увидеть из прошлого? Что? Самые азы, самое главное, чему учили его отца.

Ну-ка, отправимся в школу вместе, дорогой папочка.

Учительнице было лет двадцать пять. Ну, может, чуть больше. Но коротенькая юбочка, кофточка в обтяжку и – главное – непокорная рыжая челка превращали ее в озорную девчонку. Она сидела в кресле, положив ногу на ногу, и покачивала остроносой сандалеткой. Странно, в прежних снах присутствовал другой учитель. Эта девушка во сне появилась впервые. Но Корвин знал, что училку зовут Квинта.

«Ах да, – догадался патриций, – Квинта инструктирует его непосредственно по делам сыска».

– Главное твое оружие – интуиция, Марк. – Училка вертела в пальцах световое перо.

На остреньком носу – горсть рыжих веснушек. Глаза у нее дерзкие. Кажется – вот-вот подмигнет.

– Преступник может знать все про отпечатки пальцев, баллистические и температурные экспертизы, камеры наблюдения и приборы сканирования. Он узнает, как быстро на вызов откликаются вигилы Лация, жандармы Колесницы и копы колониальных планет, может без труда определить, как извлечь «тревожный чип», впаянный в тело каждого лацийского гражданина. Он может знать устав службы вигилов, уголовный кодекс, может прослушать любые разговоры, но одно для него останется тайной – образ твоего мышления. Каждый патриций мыслит по-своему, у каждого – свой голос предков. Ты для него – черный ящик. Преступник знает, какие данные были на входе и какие – на выходе. Но что происходит внутри – неизвестно. Поэтому тот, кто станет планировать преступления, будет изучать вдоль и поперек образ твоего мышления. Все дела твоего отца и деда, и даже прадеда он занесет в компьютер и постарается подыскать программу, вывести «кривую» твоего мышления. Если преступнику это удастся – считай, что дело ты заранее провалил. Если нет – ты рано или поздно поймаешь своего противника. Поэтому никогда никому не говори, как ты приходишь к тому или иному решению. Береги как зеницу ока логические цепочки, обманывай прессу в мелочах, сообщай, что убийство раскрыл твой помощник, не скупись, щедро делись славой – тебе лично она принесет только вред. Слава Корвинов и так слишком велика, почти неподъемна, не стоит ее умножать. Делай ложные ходы. Когда преступление раскрыто, озвучивай ложные версии. Черный ящик должен оставаться черным ящиком.

Марк загасил в пепельнице «трубочку памяти». Сон наяву кончился. Странно. Получается, Главк и все те, кто предлагает обучить его азам профессии, – оказывают Корвину медвежью услугу? Марк Валерий Корвин, чтобы оставаться следователем по особо важным делам, должен всю жизнь играть роль дилетанта. И надеяться, что голос предков вовремя подскажет; верить, что интуиция не подведет.

Он поднялся и принялся расхаживать по кабинету. Так ему лучше думалось. Да, наверное, учительница отца была права. Главк или какой-нибудь другой сыщик принялся бы разрабатывать все версии, и, прежде всего, – любовную. Ревность, убийство. А он ищет совсем другое. Ниточку, которая приведет его на Неронию. Почему именно туда?

«На карнавале повеселиться», – язвительно шепнул голос предков.

«Карнавал там уже отшумел», – парировал Марк.

Тогда зачем?

Неведомо.

Но голос шепчет – Нерония, и точка. Это дело связано именно с Неронией как планетой, всей планетой.

Дело галактического масштаба! Ну да, конечно, других дел Корвин не ведет!

Звякнул почтовый сигнал.

Мелодичный голос служебного компа сообщил: