Карина Пьянкова - Долго и счастливо

Мне не нравилась эта женщина. Но я знала: сына она безумно любит и точно поможет во всем, что касается благополучия Такео.

— Кто-то пострадал?

— Незначительные царапины. Даже не знаю, почему нам так повезло. Явно ведь не пугать собирались…

Кимико словно бы напряглась, но ничего не сказала в ответ, только ускорила шаг.

Мы двигались в сторону большой открытой беседки, стоявшей на берегу заросшего лотосами пруда. Окажись я в этом месте на пару месяцев раньше, наверняка бы полюбовалась на цветы, но сейчас водную гладь скрывали от глаз только круглые зеленые листья.

В беседке сидела Ватанабэ Юкико, бабушка моего ненаглядного. Она устроилась на полу на тонкой подушке, рядом с ней стояла странная жаровня, сбоку обретался чайник и три чашки без ручек. Госпожа Юкико была твердо уверена, что к их с невесткой чаепитию присоединится и кто-то третий. Наверное, скоро я вообще перестану удивляться таким вещам.

— Джулия-сан, дорогая, присаживайтесь, — глубоким звучным голосом изрекла Юкико и изящным взмахом руки указала на одну из подушек неподалеку. — Вам совершенно точно нужно выпить чаю. Я заказываю особые сорта из Чжунгэ, думаю, вы оцените.

Я нервно сглотнула и уселась туда, куда мне велели. Нет, вроде бы не приказывала мне хозяйка дома — а именно Ватанабэ Юкико тут царствовала, — но все равно вышел самый настоящий приказ. Просто… думаю, она привыкла общаться именно так, и все в доме мирились с обыкновениями матриарха семьи. Но как Такео умудрился оказаться настолько консервативным в отношениях полов, имея такую внушительную бабушку?

Сидеть на коленях оказалось чудовищно неудобно, даже несмотря на подушку. Держать осанку стало куда сложней, а ноги тут же начали понемногу затекать. Но я упорно улыбалась, делая вид, будто все замечательно, ведь и Юкико, и Кимико сидели без малейшего признака дискомфорта и казались настоящими королевами.

Юкико наполнила мою чашку и подала ее мне. Про себя порадовалась, что никому в голову не пришло устроить настоящую чайную церемонию. Такого бы я точно не пережила. Весь этот проклятый церемониал… Я как-то посмотрела видео с ней… Да и этот их порошковый чай… Тот, что предложили мне, был листовым, должно быть, зеленым, потому что жидкость казалась золотистой. Пах напиток очень приятно. И не как обычный чай. Совершенно.

— Вы поступили мужественно, Джулия-сан, — мягко произнесла Ватанабэ Юкико, оделяя чаем и свою невестку. — Помнится, я сама после первого знакомства с родителями Харуто-сана не решалась явиться к ним снова два месяца. Свекор и свекровь приняли меня… несколько прохладно.

Я даже поперхнулась от такого заявления. Ну ладно еще я, иностранка из обычной семьи, чье приданое составляет исключительно личное обаяние, но чем могла не устроить будущих родственников такая невестка?

Кимико еле слышно вздохнула и подала мне салфетку промокнуть губы. Я благодарно кивнула.

Ватанабэ Юкико тонко улыбалась, как будто посмеиваясь и надо мной, и над матерью своих внуков.

— Не удивляйтесь, девочка. Редко когда случается, чтобы родители оказывались довольны будущей женой сына, если не они ее выбирали. А Харуто-сан принял решение о свадьбе сам, не испросив дозволения семьи. И времена тогда были иные. Разумеется, я не понравилась свекру и свекрови. К тому же Нару-сан, матушка моего мужа, не отличалась завидным здоровьем и не перенесла бы вторых родов…

Намек был понят. Благодаря лекциям Адамс я могла в полной мере осознать масштаб произошедшей в жизни Юкико трагедии. Старший сын. Единственный ребенок. Думаю, ее возненавидели с первого взгляда, а уехать после свадьбы из родительского дома молодые супруги просто не могли, ведь Ватанабэ Харуто, согласно традиции, должен был продолжить заниматься семейным ремеслом и ухаживать за престарелыми родителями.

— Вижу, вы поняли, о чем я, дорогая, — удовлетворенно кивнула бабушка Такео.

Кимико потупилась. Нам обеим стало ясно, что разговор Ватанабэ Юкико в равной мере затеяла и для меня, и для матери Такео.

— Но это были мудрые и благородные люди, родители Харуто-сана, — продолжала тем временем Юкико. — И они любили сына и видели любовь к нему во мне. Поэтому, когда я решила, что нужно… наладить с ними отношения, они пошли навстречу мне. Той, которую сперва не желали принимать.

Я сделала еще один глоток и взглянула в глаза бабушке моего жениха. Госпожа Юкико казалась спокойной и совершенно довольной.

Мелодично зазвенели подвешенные металлические колокольчики, которые перебирал легкий летний ветер. В отдалении журчала вода… надо бы найти этот ручей. Я вообще толком и не изучала семейное поместье своего несчастья, так была смущена и напугана во время первого визита.

— В семье не должно быть войн, моя дорогая. И тот, кто первым пойдет навстречу, окажется мудрейшим. Мой младший внук не откажется от вас. Но он не откажется также и от своей семьи. Даже если ты попросишь…

— Я не попрошу! — возмущенно перебила я Ватанабэ Юкико и тут же покраснела от смущения. — Я никогда не попрошу его отказаться от родных ради меня. Это причинит ему боль.

Мать Такео казалась немного растерянной, а вот бабушка, напротив, успокоенной… и мне почему-то казалось, что она совершенно точно знала, какой ответ я дам.

— Простите, я вас перебила, — начала извиняться я, понимая, что, прервав старшую женщину, совершила, с точки зрения жителей Ямато, просто чудовищный поступок.

Юкико махнула рукой, приказывая мне замолчать.

— Не стоит, моя дорогая. В вас говорила искренность. Пусть это и было невежливо. Куда хуже было бы, если бы в вас вежливо говорила ложь.

Я залилась краской еще больше и уставилась в свою чашку, не решаясь поднять глаза на собеседницу или хотя бы слово произнести. Теперь еще и невежей прослыла. Какая прелесть.

— Не осуждайте Кимико за то, что она приняла вас прохладно, — говорила дальше как ни в чем не бывало бабушка Такео. — Мой младший внук дался ей нелегко… Мы слишком долго думали, что потеряем нашего дорогого мальчика. И слишком много сил потратили, чтобы он выжил.

У меня внутри что-то замерло. Быть может, и сердце.

Я повернулась к Ватанабэ Кимико и уставилась на нее с немым вопросом.

Женщина коротко кивнула, и показалось, будто у нее в глазах стояли слезы.

— Он мне ничего не говорил… — хрипло выдавила я. — Этот… он опять ничего мне не рассказал!

Как так можно? Почему от меня утаиваются самые страшные, самые тяжелые стороны его жизни? Я ведь не беззащитная неженка, меня не нужно оберегать от всего. Я и сама могу заботиться о близких.

— Не сердитесь на него, — подала голос до того молчавшая Кимико. — Он… и сам не обо всем знает. Хотя у моего младшего сына и правда есть отвратительное свойство утаивать свои проблемы. Но мы никогда не рассказывали ему…