Воля дороже свободы - Анатолий С. Герасименко
Зато гонору у них было хоть отбавляй. Именно здесь, на городских холмах зарвавшаяся знать из третьего поколения объявила войну всему остальному городу. И здесь же война закончилась – бомбовыми ударами по мраморным особнякам. Выжженные руины домов с пустыми квадратами окон теперь служили пристанищем опустившихся бродяг. Руины до сих пор фонили от боевой магии, земля источала яд, и воздух пахнул раздором. Вокруг селились только самые бедные жители Танжера.
Этот район назывался Рабад.
Здесь-то и назначила встречу Ариана.
Кат протиснулся сквозь дыру в заборе и очутился на пустыре, очень похожем на тот, где он только что был. Точно так же путалась в ногах густая трава. Так же воняло старой войной и разложением.
Но в центре пустыря стоял дом, который уберёгся от бомбёжек и до сих пор не проиграл битву со временем. По крайней мере, не до конца. Крыша, растерявшая добрую половину черепицы, резала уцелевшим коньком ночное небо. Мёртвая пасть главного входа щерилась бивнями колонн. К площадке перед входом поднималась парадная лестница.
На площадке темнела женская фигура. У ног её теплился огонь фонаря.
– Пришла, – пробормотал Петер из-за Катовой спины. – Это же она?
Женщина вгляделась в темноту и несмело подняла руку над головой. Кат пошёл к дому. Травяная масса расступалась перед ним упруго и неохотно. Петер топал следом, вздыхая на разные лады.
Взойдя по лестнице, Кат остановился в трёх шагах от Арианы.
– Пистолет у вас? – спросила она, кутаясь в пиджак, словно на ветру, хотя воздух был стоялым и тёплым.
– Книгу принесла? – спросил Кат вместо ответа. Опьянение пневмой схлынуло, вернулся обычный деловой настрой: скука пополам с раздражением. Кат предпочитал это состояние всем прочим, когда приходилось решать важные вопросы.
Ариана кивнула.
– Принесла, – сказала она. – Зайдёмте внутрь?
Кат заглянул поверх её головы в дверной проём, где царила кромешная темнота. Лучшего места для засады или ловушки было не придумать.
– Внутрь? Зачем?
– Пожалуйста, – взмолилась Ариана. – Мне страшно очень. По-моему, брат меня подозревает. Может, попытается выследить… Пойдёмте в дом, очень прошу.
Кат огляделся. Пустырь был совершенно пуст, как и следовало из его названия на родной словени. Над ухом звенел комар. Рядом, весь в расстроенных чувствах, сопел Петер. Издалека, со стороны города, доносились пьяные вопли и неразборчивая музыка. Больше ничего слышно не было.
Из дома тоже не доносилось ни звука.
– Ладно, – сжалился Кат. – Только иди вперёд и свети хорошенько.
Ариана дёрнула головой – не то кивнула, не то вздрогнула от страха – и, держа фонарь перед собой, пошла в дом. Зайдя внутрь, обратила лицо ко входу. Повела фонарём вокруг. Беспомощно, жалко улыбнулась: вот, мол, никого здесь нет, милости просим.
– Я ей верю, – сказал вдруг Петер и, обогнув Ката, направился следом за Арианой. Вошёл. Огляделся. Встал рядом.
– Всё в порядке! – громко сказал он. – Заходи, Демьян.
«Храбрец выискался, – подумал Кат. – Если бы там вправду засада была, ему бы нож к боку приставили и в заложники взяли».
Тем не менее, он не сказал ни слова, поскольку говорить тут уже было нечего, а только в сотый раз поправил за пазухой задолбавший пистолет и вошёл в дом.
Внутри смердело дерьмом, гарью и сыростью. Свет фонаря прыгал по стенам, выхватывая из темноты истлевшее убранство большого зала: клочья роскошных обоев, побитую лепнину под потолком, доверху забросанный мусором фонтан. Тут и там валялись кучи тряпья, служившие постелями бродягам. Вдоль стен виднелись остатки роскошного наборного паркета, но ближе к центру комнаты остался только голый бетон, местами провалившийся насквозь. В провалах зияла чёрная гибельная пустота.
– Славное ты местечко выбрала, – не удержался Кат. – Ладно, давай книгу.
– Покажите сначала пистолет, – дрожащим голосом попросила Ариана.
Кат вытащил игломёт и, держа на вытянутых руках, продемонстрировал Ариане. Та подняла фонарь выше и впилась в оружие взглядом. Кат подождал, пока она как следует всё рассмотрит, и убрал игломёт обратно за пазуху.
– Книга, – напомнил он.
Петер стоял сбоку, лицо его наполовину скрывала тень. Один глаз блестел в свете фонаря, другой вовсе не был виден. Мальчик кусал губы, морщился. Ему всё это не нравилось.
Ариана между тем поставила фонарь на пол и, придерживая одной рукой полу пиджака, вытащила из внутреннего кармана небольшую пухлую книжку. Несколько мгновений она держала её на уровне груди, словно забыв, что хотела сделать. Затем решительно протянула Кату.
– Петер, – бросил тот, – посвети.
Петер повиновался. Кат взял книгу и поднёс к фонарю. Она оказалась увесистой, потрёпанной, размером около четырёх вершков в ширину и пяти в высоту. Сафьяновую обложку украшала сложная схема: разделённый на секторы круг, внутри которого было нарисовано что-то вроде карты звёздного неба. Примерно таким Кат и представлял себе «Лучший Атлас Вселенной». На этом, впрочем, соответствие ожиданиям заканчивалось, и начиналось полное несоответствие, чтобы не сказать хуже.
Чуть ниже схемы на обложке располагалось заглавие, составленное из незнакомых букв. Некоторые из них смутно напоминали словенские руны, но в целом надпись была абсолютно непонятной. Когда Кат раскрыл книгу, то обнаружил, что в самом начале вырвано с полсотни листов. Оставшиеся страницы покрывал текст, набранный такими же буквами, как и заглавие – нечитаемый, бесполезный. Строго говоря, это даже атласом было назвать трудно,
