Война семей - Андрей Никонов
Большая серебристо-красная рыбина проплыла мимо, прикоснувшись к ноге, парень вздрогнул, поднял глаза — коробка отпугивателя была разбита. Рыба сделала разворот, взбурлив воду широким плавником, она свободно плавала почти на поверхности. Пайче, или, как их называли — краснухи, на Сегунде освоили океан и вырастали до трёх метров, кормились в основном рыбой помельче и птицами, на людей если и нападали, то максимум на что были способны — вырвать кусок мяса или откусить палец. Эта рыбина была ещё молодой, меньше двух метров. Эфраим опустил левую руку в воду, вытащив из фиксаторов пистолет, рыбина кинулась на запах крови, он выстрелил, но чуть опоздал, челюсти сомкнулись вокруг кисти, краснуха забила хвостом, пытаясь освободиться — добыча была слишком велика, но загнутые зубы не давали ей отцепиться. Инженер ещё несколько раз нажал на спуск, пули рвали рыбину на куски, она почти не трепыхалась и начала всплывать.
Огромное веретенообразное тело появилось внезапно, словно из ниоткуда возникло рядом с инженером, челюсти сомкнулись на человеческой руке, резкий рывок, и акула ушла на глубину вместе с трупом пайяры и кистью Эфраима. И вместе с браслетом. Инженер был в воде, но его прошиб холодный пот — в магов с детства вбивали, что с ними случится, если блокиратор пропадёт. Акула повела хвостом, развернулась, готовясь напасть снова.
И её морда превратилась в решето от попаданий пуль.
Веласкес успел нацепить спас-жилет, он прыгнул в воду в двадцати метрах от гидроцикла, яхта промчалась мимо по направлению к порту. Тот, кто его преследовал, надеялся разобраться с жертвой в открытом море прямо на палубе, но судно, набравшее скорость в сто пятьдесят километров в час, не давало ему на это шансов. В порту Ньюпорта к перестрелкам относились отрицательно, убийца это отлично понимал, он поднялся повыше, пытаясь понять, где Павел.
Остров Мечты когда-то был частью Параизу, как и остальные ближние острова на расстоянии до пятидесяти километров на севере и востоке, между ними глубина океана не превышала половины километра, и чаще всего была в пределах от пятидесяти до двухсот метров. Тем не менее, морская вода была здесь прохладной и кристально-чистой, можно было разглядеть дно в сотне метров от поверхности, и множество морских хищников, которые спешили на раздачу. Маг поднырнул поглубже, и увидел акулу. Та что-то оторвала у инженера, по инерции ушла дальше и теперь разворачивалась прямо на них двоих. Кровь — её было достаточно, чтобы приманить хищника, даже если акула была сыта, то теперь, зачерпнув жабрами кровь жертвы, она словно обезумела, и даже отпугиватель её не остановил.
Шестиметровое веретено резко шевельнуло хвостом, и понеслось на Эфраима. Веласкес вытянул руку с пистолетом, предварительно заменив обойму — вода почти в тысячу раз плотнее воздуха, и обычная пуля уже через несколько метров теряла силу. Пули для подводной стрельбы были похожи на спицы, которые резко расширялись на тыльной части, в носовую часть был встроен заряд, его хватало, чтобы пробить шкуру каймана. Павел сделал десять выстрелов — столько, сколько позволял магазин, морда акулы вспухла в местах попаданий, и взорвалась фонтанчиками крови. Тело рыбины боднуло Эфраима, почти задело Веласкеса и замедлилось, погружаясь на глубину. К нему уже спешили другие хищники — боку и пайяры. Маг вытолкнул инженера из воды на сиденье гидроцикла, отпугиватель на спас-жилете был небольшого радиуса, и не всегда срабатывал на крупную рыбу, но от мелочи защищал неплохо. Эфраим что-то мычал, его трясло, но кровь из обрубка руки практически не шла.
Ян развернулся, делая круг над аквабайком и снижаясь, от порта отошёл патрульный катер и двигался в их направлении, у Ковальчика было не больше двадцати минут, чтобы разобраться с жертвой. Плюс время, которое затратят полицейские, чтобы осмотреть яхту — та резко сбросила скорость и поплыла вдоль берега, делая круг.
Человек, которого он пристрелил, снова сидел в седле гидроцикла в спас-жилете, голова его была опущена, одна рука свисала вдоль тела. Ян приблизил изображение — предплечья не было. Он изменил наклон руля, уходя почти в пике, катер развернулся, бросая бессмысленную погоню за яхтой, и заглушил двигатели в пятидесяти метрах от гидроцикла, продолжая по инерции двигаться мимо. На высоте в пять метров Ян отстегнул крепления, и вошёл в воду.
Вынырнул он рядом с катером, перевалил тело через борт, подвёл судно прямо к аквабайку, бросил фиксатор, положил винтовку на сиденье и достал пистолет. Одного взгляда хватило, чтобы понять — пассажир гидроцикла не жилец, два выстрела, откушенная рука, пустые глаза и едва слышный хрип, гидрокостюм жертвы наполнился кровью. Ему оставалось десять, может быть пятнадцать минут, Ян потянулся руками к раненому, чтобы перетащить на катер и задать несколько вопросов, и уцепился взглядом за несоответствие. Гидрокостюм прорвался в двух местах — на ключице и на шее, а спас-жилет был целый. Ковальчик спиной ощутил опасность, начал разворачиваться, стараясь преодолеть инерцию.
И почувствовал, как к горлу прижимается что-то холодное. Ян и не думал сдаваться, он почти развернул руку с пистолетом, и вытащил второй, когда его тело парализовало, а в глазах потемнело. Ковальчик погрузился в какое-то безвременье, где мелькали лица, трупы и его подельница. Наконец он очнулся, но тело не слушалось. Катер куда-то плыл, и почти сразу начал сбрасывать скорость.
— Держи руки на виду, — послышался мужской голос. — А, это ты? Поль Веласкес, кажется?
— У меня один раненый и один без сознания, офицер Свенсон, — другой голос, повыше, принадлежал будущей жертве. — Нужно доставить их в больницу. Я уже связался с клиникой в Ньюпорте, они будут в порту через двадцать минут.
— Что случилось? — полицейский перелез на катер, качка стала сильнее.
— Похоже, вот этот свалился с гидроцикла, и на него напала акула, а вот тот летел на аэрокрыле, увидел, что происходит, и бросился его спасать, но сам напоролся на угря, их тут полно. Я проходил мимо на яхте, когда всё это произошло. Вызвал медиков, яхту
