Мой напарник - хакер (СИ) - Герасимова Галина Васильевна oginen

– Это я виноват, – потерянно пробормотал он, не спеша к тренировочным снарядам, и Алья взглянула на него с удивлением. – Я предложил ей устроить спарринг, – повинился Агрест.

– Так… – не сулящим ничего хорошего тоном протянула Сезер. – Чем ещё вы занимались в мое отсутствие?

– Больше ничего не было, честно, – поспешил заверить Адриан. – Один маленький бой. Но я, наверное, не рассчитал силы.

На мгновение Алье захотелось проучить Агреста и подробно рассказать о синяках Маринетт. О том, что спина подруги представляет желто-фиолетовую «карту мира». Но это было не честно по отношению к парню. Всё-таки, героиня Парижа получила раны, спасая жителей города, а не в спарринге с партнером по карате.

– Она просто неудачно упала, – ответила Алья, но от её слов Адриан помрачнел ещё больше. Блоггерша удивленно вскинула брови. – Хочешь сказать, ты её завалил?

– У нас была ничья, – буркнул Адриан, и тренер одобрительно покивала.

– Тогда ты быстро учишься. Не буду скрывать, сейчас у Маринетт лучше получается, но у тебя тоже неплохой потенциал. И повторюсь – нет, в том, что она заболела, нет твоей вины.

– Может, принести ей какой-нибудь обезболивающий пластырь из аптеки или лекарства? Как думаешь?

Агрест умел быть жутким занудой, когда требовалось. Алья раздраженно выдохнула и предложила:

– Если хочешь, после занятия я провожу тебя до дома Маринетт, по дороге ты можешь купить ей фруктов. Уверена, она оценит твою заботу.

– Ты так думаешь?

– Конечно, – Алья незаметно скрестила за спиной пальцы и улыбнулась ему сладкой улыбкой. – А теперь хватит увиливать, пора за работу! За вчерашнее самовольное нарушение правил, количество упражнений увеличивается вдвое. Вперед!

Телефонный звонок застал Маринетт в метро по дороге домой. Звонил Натаниэль, и несколько секунд девушка размышляла, стоит ли отвечать или сделать вид, что не услышала. Конечно, они поговорили об их отношениях, и Дюпэн-Чэн ясно дала понять, что не испытывает к нему никаких романтических чувств. Но в последнее время художник стал настойчивым. А снова переживать тяжелый разговор она не хотела.

Однако телефон продолжал трезвонить и, наконец, Маринетт ответила на звонок.

– Привет! Я не помешал? – раздался мягкий тенор Натаниэля.

– Нет, я еду домой, – честно ответила Маринетт, про себя придумывая пару причин, по которой не сможет с ним встретиться.

Точно подслушав её мысли, Курцберг спросил.

– Мы можем увидеться?

– Не думаю, что это хорошая идея... – начала Маринетт, но парень быстро её перебил:

– Это будет чисто дружеская встреча. Даже деловая. Пожалуйста, мне очень нужен совет, и я не знаю больше, к кому ещё можно обратиться!

Его голос звучал умоляюще, и Маринетт не смогла отказать.

– Если ненадолго, то давай, – скрепя сердце, согласилась она.

– На какой ты станции?

– Рузвельта.

– Давай тогда встретимся на Трокадеро? Я буду там минут через пятнадцать.

– Хорошо, я подожду, – закончила разговор девушка, и стала пробираться к выходу из вагона сквозь плотную толпу ехавших с работы людей.

Ждать пришлось чуть дольше. Маринетт успела просмотреть новости в телефоне, в которых рекламировалась последняя модная коллекция, и даже оставить очередной восторженный отзыв на сайте (она не уставала поражаться таланту Габриэля Агреста), когда Натаниэль появился на станции. Художник прибежал весь запыхавшийся. Обычно аккуратный хвостик был растрепан, руки измазаны краской. Похоже, он только вернулся с занятий.

– Прости, я задержался, – извинился он, сконфуженно улыбаясь. – Руководитель поймал в последний момент. Скоро зачет, а у меня еще не все работы сданы, пришлось выкручиваться.

– Знакомая ситуация, – Маринетт невольно улыбнулась в ответ. У Натаниэля была абсолютно обезоруживающая улыбка, на которую невозможно было не ответить. – Что у тебя случилось?

– Мне нужен совет профессионала. Может, поговорим в кафе? Обещаю, никакой романтики.

– Я не против выпить американо, – согласилась Маринетт, и, болтая на отвлеченные темы, они вышли из метро.

Подходящее кафе нашлось неподалеку. Людей в это время было немного, и друзья уселись за свободный столик, заказав кофе и круассаны.

– Только не смейся, – попросил Натаниэль, когда первый голод был утолен, и Маринетт была готова его выслушать. Парень нервничал, сминая в руках салфетку. – Я решил устроиться на работу татуировщиком.

– Что? – Маринетт чуть не поперхнулась кофе.

– Пока это всего лишь подработка, один знакомый предложил, – художник сделал большой глоток американо, скрывая за чашкой заалевшие щеки. – Но ему нужны оригинальные работы. А я боюсь, что у меня не очень получилось.

– Покажешь?

– За тем и позвал.

Он вытащил из сумки альбом с рисунками, и Маринетт с любопытством посмотрела на сделанные работы. Сказочные цветы, мистические существа, готические мотивы – рисунки были самые разные. Была там и божья коровка на листе, при виде которой Маринетт усмехнулась и подумала, что неплохо попросить набить такую где-нибудь на плече, как символ её супергеройских сил.

– Мне нравится, – честно сказала она, посмотрев работы. – Но есть моменты, которые можно поправить.

– Буду очень благодарен, если покажешь где. Две недели над ними сижу, взгляд замылился.

– Ну, если вот так, на скорую руку…

«На скорую руку» протянулось до поздней ночи, пока двух любителей рисовать вежливо не попросили покинуть закрывающееся кафе.

– Ой, уже так поздно! – опомнилась Маринетт, глядя на часы. За спорами и дорисовками прошло несколько часов, а она и не заметила. Вот почему с Натаниэлем нельзя было постоянно общаться именно так, без романтической подоплеки? Он был таким замечательным другом!

– Я провожу, если ты не против, – полувопросительно спросил он, и Маринетт кивнула. Возвращаться домой одна по темным улицам она не любила. Даже несмотря на то, что в сумке была Тикки, в любой момент готовая поделиться с ней силой Ледибаг.

– Ещё раз спасибо за помощь! – сказал ей у пекарни Натаниэль и робко поинтересовался. – Я за сегодня-завтра поправлю рисунки. Посмотришь потом?

– Мне не трудно, – согласилась Маринетт, которой самой было интересно, что получится из их совместных идей. – А у тебя есть татуировки? – не выдержав, задала она мучивший её вопрос.

– Кроме этой? – Куртцберг показал на правую руку, но татуировка была скрыта курткой. – Есть, – неожиданно смутился он. – Ещё одна на спине. И на шее.

– На шее? – Маринетт даже приподнялась на цыпочки, пытаясь разглядеть татуировку, но увидела лишь хвостик узора. Натаниэлю пришлось отодвинуть куртку, а Дюпэн-Чэн встать вплотную, чтобы увидеть хитро изогнувшуюся лисицу.

Адриан, в это время стоящий по другую сторону улицы, застыл как вкопанный, глядя на то, как Маринетт почти уткнулась в шею знакомому ему рыжику.

– Кажется, мы не вовремя, – криво усмехнувшись, сказал Агрест, стараясь за насмешкой скрыть внезапно накатившую обиду. Вручил Алье коробочку с клубникой – он любовно выбирал каждую ягодку, зная, что Жучку они нравятся. – Думаю, я тут точно лишний.

Больше не сказав ни слова, он развернулся и грустно побрел в другую сторону.

– Плагг, вот что со мной не так? – Адриан посмотрел в застекленную витрину магазина, которая отразила хмурого блондина в толстовке, чуть ссутулившегося, с сжатыми в тонкую линию губами. Из головы у Агреста не выходила увиденная у пекарни сцена. Чертов рыжик, похоже, добился своего, и от этого у Адриана ныло сердце.

– Теоретически, ты относишься к той категории людей, которых называют «задротами», – ответил голос Плагга в наушниках, и Адриану захотелось выкинуть телефон, а еще лучше, со всей силы разбить его об асфальт. Увы, Плагг был прав. Сидя безвылазно дома и общаясь разве что с Хлоей, Адриан определенно не попадал в тот тип парней, с которыми интересно.