Паритет интересов - Николай Александрович Живцов
– Еще не всех знакомых Чемезова допросили, – напомнил я сникшему руководителю группы.
– Боюсь, это не даст результата. Третий – человек со стороны, – убежденно заявил Востриков. – И он избавился от последнего, кто его знал.
– Не может такого быть, чтобы он нигде не засветился, – не спешил я соглашаться. – Если он не связан с подельниками, значит, связан с потерпевшими, – предположил я.
– Круг общения потерпевших отработали в первую очередь. – Востриков безучастно уставился в окно автомобиля.
– Значит, надо начать все сначала, – зло ответил я. – У нас еще полтора месяца есть.
В отдел я вернулся раздраженным. Кажется, удача опять решила меня покинуть. До чего же непостоянная девка. Был лишь один повод для радости, – кажется, моя чуйка сработала как надо. Раз появился труп, значит, похищенная сумма была действительно большой.
– Как идет расследование? – Журбина, услышав хлопок двери моего кабинета, сразу же поспешила устроить мне выволочку.
– Нормально. Минус два, – ответил я, включая в розетку кипятильник. – Последний сдохнет, и дело прекратим в связи со смертью подозреваемых.
– Ничего не понимаю. Ты можешь нормально объяснить?
– Сегодня нашли труп второго участника разбоя, – пояснил я.
– И зачем ты только в это влез? – вздохнула Журбина и тут же пошла в наступление. – Ладно, хрен с этими трупами. Ты мне лучше скажи, что у тебя по кражам?
– Работаю. А где Ксюха? Что-то и на оперативке ее не было? – технично увел я разговор в сторону.
– Ксюша отгулы взяла. – Ответ начальница как бы выплюнула, после чего взорвалась: – Что хотят, то и творят! Один в следственные группы без моего разрешения напрашивается, вторая в декрет собралась! Совсем охренели!
– В декрет? – От удивления я плюхнулся в кресло.
– Беременная наша Ксюша. – Журбина уселась на стоящий рядом стул.
– Охренеть, – только и смог сказать я. Слишком неожиданной стала для меня новость о беременности коллеги.
– Свадьба скоро. На нее ты, кстати, тоже приглашен, – продолжала делиться новостями Людмила.
– Охренеть, – повторил я.
– Втроем останемся, – вздохнула она печально.
– Это да, работы прибавится, – поддержал я в унынии начальство.
– Чувствую, не утвердят меня в должности заместителя, – поделилась своими страхами Журбина. – Раскрытий с гулькин нос. Тебя у меня не получается контролировать. Курбанов так и заявил, что как руководитель я полный ноль. – Она тяжело вздохнула. – Как есть турнут.
Глава 11
На следующий день, сразу после утренней оперативки, где мне напомнили, что от раскрытия серии краж меня никто не освобождал, а до ноябрьских праздников рукой подать, я вновь приехал в прокуратуру.
В кабинете Востриков был один. Он увлеченно что-то печатал на машинке, позабыв про кофе, что остывал в стоящей рядом с ним кружке.
Поздоровавшись, я закинул папку на выделенный мне для работы обшарпанный стол-маломерок, раньше используемый в качестве подставки для пачек бумаги и станка для сшивания уголовных дел.
– Здоро́во. – Заметив меня, хозяин кабинета перестал набирать текст. – Постановление о соединении уголовных дел в одно производство печатаю, – пояснил он мне, кивая на лежащее перед ним тощее уголовное дело. Взгляд его при этом зацепился за невыпитый кофе, и он жадно припал губами к кружке.
– Передали уже? – Я подошел к столу и вчитался в фабулу дела.
Востриков подтвердил сей факт кивком головы и состроил недовольную гримасу. Лишняя работа никого не радует. Если только тех дебилов, что напрашиваются в следственные группы.
– Сто третья? – Статья меня удивила. Думал, сто вторая будет. – Это ведь умышленное убийство, совершенное без отягчающих обстоятельств, – припомнил я диспозицию статьи.
– Ну а что ты хотел? – раздраженно отозвался Востриков. – Достоверно ведь пока не установлено, что Чемезова убил его подельник. Как разберемся, так и переквалифицируем. – Объяснив, он вновь затарабанил пальцами по клавишам.
– Я пока тогда разбоем займусь? – Испросив разрешение, я уселся с более упитанным томом уголовного дела на свое рабочее место.
Для начала вчитался в список похищенного у Фоминых. На первом месте значились деньги, затем перечислялись женские украшения. Разумеется, не все, а только часть, что решилась указать хозяйка. И теперь, если где-то и всплывут не упомянутые этой перестраховщицей украшения, мы об этом даже не узнаем. На последнем месте значилась и сильно резала глаз своей неуместностью в данном списке норковая шуба. Она была единственной объемной вещью, на которую позарились преступники.
Конечно, шубу в преддверии зимы могли посчитать ходовым товаром. Но тогда почему не взяли западную аудиоаппаратуру, которую в любое время года с руками оторвут?
Погрузили бы все на хозяйскую «Волгу» и увезли, но вместо этого предпочли свалить пешком. Не стали рисковать с угоном автомобиля, но демаскирующую их шубу прихватили. Зачем она им сдалась?
Кроме версии подарка, хоть как-то объясняющей этот нелогичный поступок, ничего путного в голову не приходило.
Зашуршав страницами, я отыскал протокол обыска квартиры Чемезова, где тот проживал вместе с матерью. Ожидаемо никаких шуб и вообще ничего из похищенных вещей там не нашли.
Значит, будем искать ту, которой предназначалась эта шуба. Я сделал пометку в блокноте. Озадачу этим оперов, пусть ищут женщину в окружении Дьякова и Чемезова.
– Нарыл что-то? – Вопрос Вострикова отвлек меня от обдумывания появившейся версии.
Оказалось, прокурорский следак какое-то время наблюдал за мной и не мог не заметить на моем лице смену эмоций.
– Думаю, бабу надо искать, – озадачил его я и пустился в объяснения.
– Дельно, – наконец, выслушав, заметил Востриков, у которого поначалу глаза полезли на лоб от моей догадки. – Только эта загадочная баба могла оказаться подружкой третьего подельника.
– Сомневаюсь. Третий слишком продуманный. Он единственный, кто скрывал свою внешность при налете, и он избавился от своего подельника, который мог сдать его. Так что вряд ли такой человек стал бы так глупо подставляться.
– Как правило, преступники на мелочах и попадаются. – В ответ на мой спич руководитель следственной группы усмехнулся.
– Все может быть, – пришлось согласиться, в словах коллеги был резон. – Но начинать поиск нужно с очевидных данных.
– С них и начнем. – Востриков потер ладони. – Сейчас Карпун подъедет, и мы его озадачим. Пусть новую версию отрабатывает.
Загрузив работой подъехавшего инспектора УГРО, что осуществлял оперативное сопровождение соединенного уголовного дела, я с чувством выполненного долга вернулся в отдел, где меня ждала серия краж.
Известного органам второго преступника нашли, правда, в виде трупа, но не суть. Главное – дело сделано, а значит, всех задействованных в поисках оперативников должны были освободить от дополнительной нагрузки. С этой оптимистичной мыслью я, прихватив из своего кабинета уголовные дела, отправился к Скворцову.
Путь в левое крыло, где обитал уголовный розыск, мне пришлось прокладывать через второй этаж, не хотелось ненароком наткнуться на решившего сделать из меня образцового служаку Курбанова.
Скворцов, к моей радости, оказался на рабочем месте. Зарывшись в ворохе бумаг и высунув язык от усердия, он что-то писал профессионально-корявым почерком.
– Как дела с поездкой в «Сосновый бор»? – с порога обозначил я цель своего визита.
– Здоро́во, – с трудом оторвавшись от писанины, устало поприветствовал меня Вадим. – Ездил уже. Закрыто там все, – недовольно проворчал он как человек, выполнивший сложную, но бесполезную работу. – Дачный сезон
