Сакс Ромер - Дочь доктора Фу Манчи

Я увидел, как дверь открылась. До моих ушей еле донесся звук странного слова. Другой голос столь же тихо повторил его. Убийц впустили в дом, и вход снова закрылся.

— Итак, представители по крайней мере двух Высоких Договаривающихся Сторон уже прибыли, — прокомментировал Найланд Смит, опустив бинокль и поворачиваясь к нам. — Кое-что мы уже выяснили, но недостаточно. Как же, черт возьми, нам попасть в этот дом?!

Возникла пауза.

— Лично мне, — рассудительным тоном промолвил доктор Петри, — такая попытка представляется не самым приятным способом самоубийства. Официальные власти в Эль-Кхарге понятия не имеют ни о нашем деле, ни вообще о нашем присутствии. Если согласиться с тем, что сегодня ночью здесь собирается самая опасная в мире преступная группа — а, по всей видимости, так оно и есть, — на что, собственно, мы можем надеяться?

— Благоразумие, Петри, в первую очередь благоразумие, — согласился Смит, но я услышал, что голос его буквально дрожит от нетерпения. — Да, я нагородил немало ошибок, распутывая это дело. Но откуда, откуда, мне было знать?!. Правда, кое о чем я все-таки догадывался… — По своей привычке, он принялся расхаживать взад-вперед, впрочем, бдительно следя за тем, чтобы все время оставаться в тени. — Да. Придется установить контакт с Эль-Кхаргой. Проклятье! Значит, нам придется разделиться… О! А это еще кто к нам пожаловал?

На фоне стены появились три силуэта, двигавшиеся неслышно, как привидения. Найланд Смит прыгнул за ближайшее дерево и навел на них бинокль.

— А-а, это бирманцы, — доложил он. — Вот и дакойты прибыли.

В напряженном молчании мы наблюдали, как новая компания, проделав уже знакомую нам процедуру, получила разрешение войти. Теперь я понял, что за слово служило паролем. «Си Фан!» Однако большая железная дверь снова закрылась.

— Кто знает, сколько их будет всего, — пробормотал Петри.

— Может, те люди, которых мы видели в кофейне…

— Тише! — оборвал его Смит.

Из-за угла появился высокий человек с непокрытой головой, одетый по-европейски. Уверенной походкой он приблизился к двери — я обратил внимание, что двигался незнакомец с легкостью и гибкостью пантеры.

— Этот пришел в одиночку, — пробормотал Найланд Смит, изучая пришельца в бинокль. — Не робкого десятка паренек. И что-то он уж больно смахивает на турка…

Верзилу впустили, и дверь снова закрылась.

Найланд Смит в досаде стукнул кулаком по пальме и вновь принялся возбужденно метаться взад-вперед.

— Надо что-то делать, — прошипел он. — Мы должны что-то делать! Дьявол собирается выйти в мир. Сегодня мы могли бы вырвать зло с корнем, если только… — Он неожиданно замолчал. Потом резко произнес: — Веймаут, вы единственный из нас, кто занимает в этой стране официальное положение. Вернитесь в Эль-Кхаргу, представьтесь властям и заставьте их прислать сюда отряд, достаточный, чтобы окружить дом. Впрочем, в одиночку вам идти не стоит. Доктор Петри пойдет с вами…

— Но, Смит!..

— Дорогой друг, — голос Найланда Смита вдруг зазвучал совершенно иначе, — сейчас не время для сантиментов. Мы сегодня представляем силы разума, противостоящие страшному безумию. Гревилль останется здесь — он лучше нас всех говорит по-арабски и разбирается в тонкостях их жизни. С этим вы, надеюсь, спорить не будете. Идите, Веймаут! Я полностью беру на себя ответственность за все. Не теряйте времени!

Возник небольшой дружеский спор, но вскоре воля Найланда Смита победила, и Веймаут с доктором удалились.

— Слава Богу, мне удалось их убедить, — с облегчением проговорил Смит, едва они исчезли за деревьями, и с силой сжал мою руку. — Но я волнуюсь, как дебютант. Сегодня нас сможет спасти только невероятная удача!

Внезапно он поднес к глазам бинокль и навел его на дальний угол стены. Прошла минута… Две… Три… Потом из-за угла донесся приглушенный вскрик.

— Боже мой! — трагическим шепотом произнес Найланд Смит. — На них напали! Быстрее, Гревилль!

Покинув укрытие и не обращая больше внимание на яркий свет луны, мы помчались что было сил. Если за покрытой железом дверью и скрывался наблюдатель, нам было не до него. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не отстать от Найланда Смита; казалось, его, всегда такого спокойного, внезапно подключили к линии высоковольтного напряжения…

Обогнув угол, мы погрузились в тень от стены и… едва не свалились на клубок борющихся тел.

— Петри! — вскричал Смит. — Вы здесь?

— Слава Богу, да! — тяжело дыша, отозвался доктор.

— Веймаут?

— Все в порядке!

Темно было так, что различить дерущихся не представлялось ни малейшей возможности, и я, окончательно махнув рукой на предосторожности, включил фонарик.

Доктор Петри, весьма растрепанный и потерявший свой головной убор, уже поднялся, оставив на земле бесформенную фигуру, одетую в какую-то непонятную хламиду из верблюжьей шерсти. Веймаут переводил дыхание, прижав своим немалым весом к земле точно такую же.

— Уберите свет! — приказал Найланд Смит.

Я повиновался.

— Найланд, — донесся из темноты голос Веймаута, — помните ту их встречу, в Лондоне? Там был только один лама. Здесь их двое!

Его слова объяснили мне, что за странные одеяния красовались на наших пленниках. Это были тибетские монахи!

— Они, наверное, услышали наши шаги, — продолжил Петри. — Спрятались в тени и, только мы выбрались на тропу, напали на нас. Лично я никакого вреда им причинять не собирался, но моего противника по крайней мере сбить с ног удалось.

— Думаю, я своего задушил, — мрачно пробурчал Веймаут. — Он пытался выколоть мне глаз.

— Петри! — будто осененный какой-то идеей, внезапно воскликнул Найланд Смит. — Теперь мы, кажется, прорвемся! Это рука Провидения!

С минуту мы молча таращились друг на друга, силясь поймать его мысль.

— О Господи! — охнул Веймаут. — Это слишком опасно, черт возьми! Бога ради, не надо так рисковать!

— А я все же рискну! — отрезал Смит. — Слишком многое поставлено на карту, чтобы раздумывать. Если бы они были сейчас на нашем месте, они бы не церемонились. Нам же остается заткнуть им глотки кляпами, чтобы не орали. Только вот чем бы их, черт побери, связать?

В этот момент монах, на котором в позе победителя восседал суперинтендант, издал громкий крик. Веймаут сделал неуловимое движение рукой — и вновь воцарилась тишина.

— Между прочим, у двоих из нас на головах — превосходные тюрбаны, — заметил победитель. — Это не меньше двенадцати футов замечательного плотного льна. Или вам нужно что-то получше?

Изредка подсвечивая фонариком, мы туго спеленали обоих тибетцев и заткнули им рты. Один из них пытался сопротивляться, но второй вел себя на редкость спокойно — победа Петри была одержана чистым нокаутом. Затем мы втащили пленников в выдолбленную в стене нишу; тень там была настолько густа, что вряд ли кто-нибудь увидел бы их, даже встав рядом. Потом мы с Найландом Смитом облачились в их жаркие одеяния из верблюжьей шерсти.