Линн Шоулз - Заговор Грааля

Уингейт отвернулся и заспешил прочь по тропинке, к вилле. Незнакомец смотрел ему вслед и через несколько минут ушел сам.

Когда стих шорох шагов по гравию, Коттен схватила визитку. Мельком взглянула на нее и последовала за незнакомцем, держась на некотором расстоянии. Он быстро прошагал через центральный двор, через холл, вышел из парадных дверей и сел в поджидавший лимузин. Коттен стояла на ступенях, пока фары черного автомобиля не исчезли в темноте, и лишь тогда вернулась в зал.

— У тебя все нормально? — спросила Ванесса, когда Коттен опустилась на стул рядом с ней. — Я уже начала беспокоиться.

— Все хорошо. — Коттен бросила визитку в сумочку с блестками. — Просто заводила деловые знакомства. Я что-то пропустила?

— Только Криса Мэттьюса с кабельных новостей «Эм-эс-эн-би-си». Клевый парень. Подходил здороваться. И еще выступали скучные политики. — Ванесса кивнула на подиум и сцену. — Твой приятель на время исчез, но теперь вернулся и готов к бою.

Коттен наблюдала, как Роберт Уингейт благодарит сенатора штата, который представил его.

— Приветствую всех собравшихся, моих друзей-журналистов, — объявил Уингейт, подойдя к микрофону. — Не могу вам передать, как я рад быть здесь, в Южной Флориде, в такой великолепный вечер.

— Это корреспондент CNN Коттен Стоун, — представил помощник.

Коттен и Ванесса минут десять простояли в очереди, чтобы познакомиться с Робертом Уингейтом.

— Очень приятно, мисс Стоун. — Уингейт протянул руку. — Поздравляю, вы сделали исключительный репортаж об этой удивительной истории с Граалем. Нечасто бывает, что корреспондент попадает в новости и сам же их преподносит. Отличная работа.

— Благодарю вас.

— Я заметил, что вы появлялись и на ток-шоу. Вы стали довольно знамениты.

— Мне было приятно рассказать людям о случившемся. — Коттен посмотрела вправо. — Познакомьтесь, это…

— Еще одна знаменитость, — произнес Уингейт, пожав руку Ванессе. — В наши дни просто невозможно стоять в очереди в кассу и не заметить вас на обложке какого-нибудь журнала, мисс Перес.

Я почему-то не могу представить вас в очереди, — улыбнулась Ванесса.

— Вы удивитесь, но я обычный человек. — Уингейт ответил ей не менее очаровательной улыбкой. — Вы кубинка?

— Мои родители с Кубы. А я американка, родилась в Майами, в больнице имени Джексона. — Ванесса слегка вскинула подбородок.

Коттен моргнула. Уингейт наступил Ванессе на любимую мозоль — она гордилась своим кубинским происхождением, но не любила, когда люди сомневались в том, что она американка.

— Значит, мы с вами уроженцы Флориды — редкие птицы в этих краях, — заметил Уингейт.

Перед тем как отойти, Коттен спросила:

— Вы не могли бы дать мне интервью, мистер Уингейт?

— С превеликим удовольствием. Позвоните мне. А потом, словно переключившись на другой канал телевидения, он повернулся к следующему гостю в очереди:

— А вы как поживаете?

Помощник кандидата кивнул, чтобы Коттен и Ванесса прошли дальше.

— На редкость очарователен, — произнесла Ванесса.

— Очередной политик, не более, — отозвалась Коттен. Но его что-то рассердило в «Таинственном саду». Может, она нашла брешь в его внешнем лоске?

— Ну, а теперь давай веселиться. — Ванесса шутливо потянула Коттен за руку.

— Вперед.

ЖРИЦА

Грохочущие басы отдавались в груди Коттен, словно удары кулаком. Стробоскопические лампы извергали бурю света. Девушка попала в водоворот толпы, танцующей под громкую латиноамериканскую музыку. Вот уже два часа они с Ванессой переходили из клуба в клуб по улицам кубинского района Майами — Маленькой Гаваны. На каждом углу, в каждом доме и переулке веселились те, кто приехал на Карнавал Призраков. У Коттен кружилась голова от бесчисленных экзотических напитков, ноги ныли. Платье стало влажным от пота, тонкая ткань облепила ее, словно целлофан. Ее подташнивало, хотелось на свежий воздух и в туалет.

Она схватила Ванессу за руку, притянула к себе и закричала:

— Мне нужно в туалет!

Кивнув, Ванесса продолжила танцевать. В дальнем конце зала Коттен обнаружила проход, где женщины выстроились в очередь.

— Черт, — сказала она и посмотрела на девушку рядом, в надежде, что та говорит по-английски. — Это единственный туалет?

Девушка вопросительно уставилась на нее. Вспоминая испанский, который учила в школе, Коттен переспросила:

— Otros banos?

— Afuera[14], — ответила та. Коттен пожала плечами.

Широкий рот девушки приоткрылся, и она поднесла кулак к губам, словно задумавшись. Наконец указала через головы стоявших в очереди и произнесла:

— Наружи.

Коттен пробралась через танцпол к выходу. Протолкавшись к тротуару, она тут же застряла в толпе. Из-за ревущей музыки, которую исполняли вживую посреди улицы, было невозможно спросить дорогу.

Она двинулась сквозь толпу, прошла около квартала, свернула в переулок. Юная парочка сплелась в страстном объятии, прислонившись к стене. Ужасно не хотелось их тревожить, но очень нужно было найти туалет.

— Прошу прощения, не подскажете, где найти уборную?

Парень оглянулся, явно недовольный ее вмешательством.

— Туалет? — спросила Коттен тихо, словно извиняясь.

— Si, — девушка кивнула в сторону. — Там дальше есть ресторанчик.

— Спасибо.

Коттен прошла мимо нескольких закрытых магазинов и увидела закусочную, в витрине которой висели изображения кубинских сэндвичей и огромных бутербродов из разрезанной пополам булки с ветчиной и сыром, называемых «media noches»[15]. В помещении толпились люди — ужинали за пластиковыми столиками или стояли в очереди.

— Вапо? — спросила она у темнокожей женщины в фартуке с логотипом «Кафе Бадьи».

Но женщина то ли не услышала, то ли не поняла.

Где этот дурацкий туалет, ради всего святого?

Уборные должны быть в дальней части кафе, подумала она. Пройдя туда, Коттен увидела две двери без опознавательных знаков. Открыв ближнюю, она оказалась в кладовой, забитой коробками с припасами. За полками виднелась еще одна дверь, слегка приоткрытая, и девушка распахнула ее.

Увиденное ее изумило: в маленькой комнате мерцали свечи, и висела густая дымовая завеса. Несколько человек стояли на коленях на голом бетонном полу и что-то напевали.

В другом конце комнаты располагался стол, заставленный африканскими деревянными статуэтками и изображениями Иисуса Христа и Девы Марии. Степы были разрисованы кругами, стрелами и странными символами, которые Коттен не узнала.